Гатчинский коршун - Андрей Величко

Гоша, оторвавшись от наушников, впал в несколько неуместный энтузиазм.

– Победа! – шепотом закричал он, хорошо хоть, что всего с одним восклицательным знаком.

– Ага,– согласился я,– еще одна такая победа, и нас можно будет брать голыми руками. Треть самолетов потеряно! И седьмая часть летчиков. А подготовить такого, какие сейчас воевали, это нужно три года! И чтобы было кому учить – то есть те, кто сейчас жив, должны таковыми и остаться… Да и бомб у нас, считая с теми, что в пароходах, на один хороший налет всем составом… В общем, если англы начнут войну на измор, для нас это будет… ну, может, и не катастрофа, но уж и не победа точно… Значит, пора запускать идеологическую часть операции.

До этого дня война освещалась в прессе довольно скупо. Но у нас уже были материалы и средства массовой информации, ждущие только сигнала, чтобы приступить к действиям…

Про концлагеря в Южной Африке. Про опиумные плантации англичан в Китае и вооруженные подавления восстаний против них. Про то, что англы только и мечтают застроить всю Россию концлагерями, загнать туда крестьян и заставить обрабатывать учиненные на месте их полей плантации конопли и мака, а несогласных отправить на Лену, где они будут мыть золото в вечной мерзлоте… Про то, что война в Черногории – это разведка боем перед завоеванием России, и погибшие пилоты сражались за то, чтобы нога захватчика не топтала нашу землю уже в этом году, статьи были уже готовы, оставалось только вставить фотографии в траурные рамки… Список погибших принимал радист на соседнем канале. Вот, еще какое-то сообщение… Ага, это тоже срочно в прессу – занявшие приграничную деревню Моричи англичане уже успели расстрелять кого-то из местных жителей. Каледин готовит операцию возмездия – как раз ночь скоро, а у него местные проводники… Я велел передать, чтобы захватили хоть одного, принимавшего участие в акции, и срочно отправляли в Гатчину – открытый суд будет очень кстати.

– В общем,– сказал я Гоше,– солдаты свое дело сделали. Теперь нам надо не напортачить, а вот потом можно будет и порассуждать про победу. Но тихонько, чтобы никто не услышал.

Гоша уехал, а я сел еще раз перечитать материалы о состоящемся завтра стихийном разгроме толпой патриотов Английского клуба – до сих пор еще не был окончательно утвержден список случайных жертв.

Степень действенности нашей пропаганды оказалась даже выше, чем мы ожидали. Наверное, это было связано с тем, что, как ни цинично это звучит, России в последнее время не хватало именно образа врага – чтобы было на чьи происки свалить все свои неудачи, а противостоянием с этим врагом оправдывать немалые траты на вооружение… Наши агитаторы объясняли крестьянам: черногорцы – это тоже православные, просто у них страна маленькая, вот англичане и решили начать с них. Интеллигенции была подсунута чуть модернизированная панславистская идея. Мол, сейчас славяне еще недостаточно сознательны – так исторически сложилось. Ту же Польшу хотя бы взять – ну нету у поляков осознания великой славянской миссии! Подай им ихнюю Посполитую Речь от моря до моря, и все. Сербы опять же вроде неплохой народ, но ведь не рвутся же под наше крыло! А просто хотят кусок Македонии, треть Албании и половину Болгарии.

Так что надо сначала создать условия, при которых балканские славяне сорганизуются в единую православную нацию, потом эта нация образует свое государство под эгидой самых правильных славян, то есть черногорцев, а вот тут уже и появится простор для торжества панславистской идеи в чистом виде.

Я, когда читал этот рожденный в недрах информбюро бред, не верил, что его воспримут хоть сколько-нибудь серьезно, но, кажется, ошибся. Мало того что восприняли – наиболее шустрые уже зашевелились насчет сбора средств!

На пятый день после «черного утра» болгарский князь Фердинанд объявил себя царем и предложил посредничество своей страны по мирному урегулированию конфликта – не иначе как с подачи тамошнего английского посланника Бьюкенена. Потому как с чего бы это помощник консула в Питере тут же неофициально, но во всеуслышание заявил, что Великобритания не против рассмотреть предложения уже наказанной Черногории о справедливом мире. Так что император Никола готовился к перелету с одного нашего аэродрома на другой, соседний. Ну и я тоже собирался туда же – поговорить с серьезными людьми, пока император Черногории консультируется с болгарским царем. На всякий случай охрана нашего аэродрома под Софией была усилена еще двумя батальонами. Да и мой взвод личной охраны тоже грузился в «Кондор» и четыре «кошки» с широкими фюзеляжами.

На аэродроме меня хоть и без помпы, но провожал император.

– Главное, не продешеви,– напутствовал меня Гоша.

– А я-то тут при чем? Мне просто посмотреть интересно, как договорятся меж собой две самые протяженные в мире империи. Ну и отдохнуть на море, в Крыму еще холодновато, а в Варне в самый раз. В общем – как договорились. Ограничения на Черногорский флот принимаем – примерно как у нас на германский после мировой войны. Насчет контрибуции – прямым текстом посылать к Маше. Неужели, кстати, даже на этом можно заработать? Одуванчика на суд отдадим только после вручения нам английских адмиралов и прочих, список прилагается… Да не волнуйся ты, ничего я не забыл. Ну, пока…

Сэр Джордж Бьюкенен встретил меня прямо на аэродроме. « И чего это ему так неймется?!»,– подумал я. Он пригласил меня на переговоры в свою резиденцию, но я ему сообщил, что по условиям обеспечения безопасности это не проходит. Сэр посмотрел на мою внушительную охрану и попытался съязвить что-то насчет чрезмерной осторожности.

– Ой, да не сыпьте мне соль на рану,– стал сокрушаться я,– это все его величество! Шагу не дает ступить без взвода за спиной. Впрочем, его можно понять. Россия страна не очень богатая – грохнут канцлера, это какой же расход будет нового искать и воспитывать! А английскому королю посланником больше, посланником меньше – он и не заметит. В общем, как найдут мне подходящее место, так и побеседуем.

– Но имейте в виду, что обстановка требует срочного урегулирования,– предупредил посланник.

– А что, разве еще что-то случилось? – удивился я.

– Не надо делать вид, что вы не знаете о последней выходке вашего пирата!

«У-у,– подумал я,– так это до вас только сейчас дошло? Вот что значит пару кабелей в нужном месте перерезать и, главное, не забыть утащить с собой образовавшиеся излишки провода». Собеседника же я успокоил:

– Ну какая же это выходка? Так, мелкая шалость в порядке репетиции. А вот в Сиднее, где у вас сейчас скопилась и ждет вывоза девятимесячная продукция золотых приисков Австралии, вот там действительно Маслачак-паша сможет развернуться во всю ширь своей и без того не узкой натуры.

– Просьба немедленно сообщить мне, как только вы будете готовы к переговорам! – процедил сэр и смылся – видать, на телеграф, поделиться новостями. Все правильно, Паша уходил от Гонконга курсом как раз на Австралию.

Переговоры начались на следующий день в снятом для этой цели особняке между Софией и аэродромом. Для начала сэр Бьюкенен долго перечислял мне, чего не может терпеть правительство его величества.