Пока ты веришь - Ирина Шевченко

Лабораторию затянуло сизой гарью…

Но внизу, если встать на четвереньки и ползти… внизу дым не такой плотный… и можно увидеть…

Господин Дориан лежал ближе ко входу. Серый рабочий халат тлел в нескольких местах. Скрюченная рука с перстнем-печаткой прижата к груди. Половина лица обожжена, и борода слева порыжела от подпалин…

— Мэтр, — Эби затрясла его за плечи. — Мэтр Дориан…

Не ответил.

Не ответит.

Закусив губу, она поползла дальше…

А ведь он мог быть в библиотеке. Или у себя наверху. Мог заглянуть на кухню, разыскивая Джека, или даже выйти в сад…

Но она все равно ползла, словно знала откуда-то…

— Эйден! — Его не трясла — гладила по покрытым копотью щекам. — Эйден, пожалуйста…

Ресницы задрожали, и мужчина медленно открыл глаза.

— Эйден…

Он нащупал на полу ее руку, сжал… слабо, едва-едва…

Губы шевельнулись, и, чтобы разобрать слова, Эби наклонилась к его лицу, почти упав на мокрую от крови грудь.

— Второй, помнишь? Сейчас…

— Помню. — Она смотрела на вновь закрывшиеся глаза, закаменевшее лицо, но не понимала, отказывалась понимать. — Помню. Только выберемся отсюда, да?

Схватила под мышки и поволокла к выходу.

На полпути остановилась, наткнувшись на неожиданную преграду.

— Мэтр того, — махнула рукой Агнесс, как и Эби, вползшая на четвереньках. — А этот живой?

И сама потянулась щупать шею, заглядывать в лицо.

— Откинулся. Бросай его, и выбираемся.

Эби не ответила. Сцепила зубы. До выхода всего немного осталось.

— Идиотка, — зло процедила Агнесс. — Сейчас еще что-нибудь рванет…

Не ошиблась, рвануло.

Но когда прогремел третий взрыв, Эби, обессиленная, лежала на газоне перед крыльцом. С Эйденом. И не было никого, кто упрекнул бы их в том, что мнут ухоженную траву. А если бы и нашелся такой умник, обоим было уже все равно…

Экипаж Адалинды остановили в двух кварталах от дома Лленаса.

Услыхав недовольные мужские голоса, женщина подобралась, запустила руку в лежавшую на коленях сумочку и нащупала маленький револьвер.

Дверца кареты отворилась, и на подножку поднялся человек в форме сержанта муниципальной полиции.

— Простите за беспокойство, госпожа, — в приветствии приподнял он фуражку. — Позволите?

Не дожидаясь разрешения, мужчина забрался в салон и уселся напротив, чтобы почти минуту без слов сверлить ее взглядом.

— Фредерик, не тяни, пожалуйста.

— Тебе не нужно туда ехать, — сказал он, словно делился только что сделанными выводами. Достал из планшета какие-то бумаги и протянул ей. — Документы на развод. Подпишите, ты и Келлар, и считай, что решение суда уже у тебя. Завтра можешь уезжать.

— Куда?

— А куда бы тебе хотелось? — мужчина мягко улыбнулся. — Может, к морю? Помнишь, мы отдыхали в Веллари? Тебе там, кажется, понравилось. Две недели. Месяц. Возьми с собой Лео.

— Меня… — Адалинда тяжело сглотнула. — Меня отстраняют от дела?

— Дело закрыто.

— Но расследование происшествия…

— Этим есть кому заняться.

— Я…

— Могла бы помочь, знаю. Но в этом нет необходимости.

— Почему?

Фредерик поглядел на нее с сочувствием, и она отстраненно подумала, что подобное выражение совершенно не идет к его обычно насмешливому лицу.

— Потому что участие заинтересованных лиц в расследовании может отразиться на его результатах, — пояснил он тоном, каким доктора говорят с безнадежными пациентами. — А ты — заинтересованное лицо.

— С чего ты взял? — Она попыталась усмехнуться, и, кажется, ей это даже удалось.

— Это — моя работа. И мой отчет уже на столе у Ригана. К делу тебя не допустят.

— Мстительная тварь, — процедила женщина.

— Ничуть, милая. Мстительность всегда была твоей чертой. И именно поэтому…

Адалинда подумала, что можно все же воспользоваться револьвером. Но рука, мазнувшая по воздуху рядом с ее лицом, отогнала эту мысль.

— Тебе нужно отдохнуть, — строго приказал Фредерик, коснувшись пальцами ее лба. — Прийти в себя. А когда будешь в норме, решишь, давать ход твоему прошению об отставке или мы сделаем вид, что его не было. Договорились?

— Договорились, — согласилась она неохотно.

— Вот и чудно. — Он распахнул дверцу и соскочил на мостовую. — Всего доброго, госпожа Келлар.

Уже ненадолго. К вечеру у нее станет на одного бывшего мужа больше.

А потом… Море? Лео? Так заманчиво, но…

Впрочем, в одном Фредерик прав: ей нужно прийти в себя. Это займет день или неделю — сложно рассчитать, сколько времени понадобится, чтобы избавиться от всех негативных последствий.

Ну а после она решит, как быть дальше.

А когда решит, ей не потребуется ничье разрешение.

Шеф Бейнлаф метал громы и молнии. И чернильницу в стену метнул — было. Правда, тут же устыдился под укоризненным взглядом госпожи Марджори: не дело, совсем не дело — это ж если по всякому поводу так, ни чернильниц, ни стен не хватит.

Хотя повод был не из всяких. Не каждый день судьба такие штуки откалывает.

Взрывов три. Трупов два. Подозреваемых ноль.

— Узнали, откуда доставили ящик, о котором говорила Оливи?

— Проверяем, — опустив очи долу, отчитался агент.

— Проверяют они, — буркнул Сидда, думая, что неплохо бы сейчас чаю со льдом, остудиться. — Сразу проверять нужно было, как только посылку подвезли. Чтобы еще до того, как Лленас ее вскрыл, знать, от кого, зачем и что внутри. В доме нашли что-нибудь?

— Ищем.

— У-у-у… — Чернильницы уже не было, и Бейнлаф потянулся за пресс-папье, но рука нащупала незаметно принесенный Мардж стакан с чаем. И как раз со льдом. — Ну-ну, ищите, — рыкнул шеф, отхлебнув из него. — Что полиция? Не мешает?

— Никак нет.

Полицейскому управлению лишние криминальные дела не нужны. Спишут на несчастный случай и, если родственники погибших не станут настаивать на продолжении расследования, закроют дело в два дня. А поскольку родня что у Мерита, что у Лленаса, как Сидда знал, имелась исключительно дальняя и ни в чем, помимо оглашения завещания, не заинтересованная, так оно и будет.

— Вот и ладненько. А эти?

— Одаренные? — уточнил агент, спровоцировав неприязненную гримасу шефа. — Как куклу забрали, так больше не объявлялись.