Западня - Пьер Алексис Понсон дю Террайль
Шрифт:
Интервал:
– Моя жизнь принадлежит только мне и больше никому. И я слишком дорожу ею, чтобы не уметь защищать.
– Я вас предупредил, – молвил супруг Эрмины совершенно безразличным тоном, – можете продолжать, я вас слушаю.
– Ну что же, сударь, я тоже решил совершить весьма примечательный прогресс в своем ремесле.
– Вот как?
– Да, господин де Сентак. Вы не находите, что методы, которыми до настоящего времени так щедро пользовался Андюс, безнадежно устарели?
– Возможно.
– Андюс, будучи безногим и как следствие слабым, очень любил прибегать к насилию.
– А вы?
– Я, сударь, насилия не боюсь, но презираю его. Если человек действительно силен, ему пристало пользоваться новыми методами и средствами. Он берет себе достаточно громкое имя, вливается в общество, вращается в свете и становится его неотъемлемой частью. Если он ведет себя скромно, его присутствие никого не смущает, и он проникает в семейные тайны. С таким багажом можно далеко пойти, успех при подобном подходе гарантирован в большей степени, чем на большой дороге.
Сентак смотрел на Семилана не без доли восхищения.
– В самое ближайшее время наша профессия претерпит определенные изменения, – продолжал бандит. – Жандармы рано или поздно одолеют разбойников. И те бандиты, у кого на плечах есть голова…
– Такие, как вы?
– … такие, как я, должны создавать основу для дальнейших действий в обществе, которое они намерены эксплуатировать.
– Именно по этой причине вы и стали господином де Самазаном?
– Ну да! Но на вашем месте я бы не стал заблуждаться. Не нужно действовать слишком поспешно. Мои люди мне по-прежнему подчиняются, и если в данный момент я здесь, это еще не значит, что я не контролирую Совиную башню и замок Руке.
– Знаете, господин де Самазан, мне кажется, вы слишком много говорите.
– Вы заблуждаетесь, ведь все, что я только что сказал, – лишь прелюдия к тому, что мне еще нужно вам сообщить.
– Так говорите же.
– Со вчерашнего вечера я много думал над предложением, которое вы сделали Андюсу, и по зрелому размышлению…
– Пришли к убеждению, – перебил его Сентак, – что в сложившихся обстоятельствах лучше прибегнуть к средствам и методам новой школы, которую вы предполагаете основать?
– Угадали. Больше не будет этого никчемного насилия, которое так привлекает органы правосудия. Куда лучше устроить хорошую ловушку и заманить в нее тех, кого хочется наказать или тех, от кого желательно избавиться!
– Не буду скрывать, – сказал Сентак, – что я предпочел бы не иметь ничего общего с миром таких, как вы, особенно если поставленных целей можно было бы добиться с помощью средств… как бы это сказать?
– Принятых в хорошем обществе? – перебил его Сентак.
– Будь по-вашему, с помощью средств, принятых в хорошем обществе. Так вот если бы таковые были, я предпочел бы их.
– Отлично, в общих чертах план мы уже составили.
– Какой еще план?
– План, с помощью которого я самолично, не прибегая к помощи третьих лиц, избавлю вас сначала от юного Давида, а затем и от супруги.
Сентак остановился и молча обратил на бандита вопрошающий взгляд.
– Послушайте, – сказал тот, – во всем Бордо есть лишь один человек, знающий, чем я занимаюсь, и этот человек – вы.
– А ваши товарищи?
– Ха! Тех, кто сможет узнать меня в этом наряде, наберется самое большее с полдюжины.
– Мне до этого нет никакого дела.
– Вот тут вы ошибаетесь. Нужно чтобы я вашими стараниями действительно стал господином де Самазаном.
– Как это «моими стараниями»?
– Вы должны будете представить меня в свете и ввести в избранное общество.
Сентак слушал.
– Причем у вас дома, – добавил бандит.
Во время их разговора Семилан держал в руке небольшую трость, с самым непринужденным и фасонистым видом постукивая ею по ботинку.
«А ведь выглядит он действительно замечательно», – подумал саиль.
– Ну, что вы на это скажете?
– Видите ли, – ответил Сентак, – я должен подумать над вашим предложением.
– Думать надо всегда, – заметил Самазан.
– Я обещал вам некую сумму за выполнение определенной работы, но у меня нет желания вводить вас в круг моих знакомых, людей честных и порядочных, чтобы они становились жертвой ваших махинаций и сомнительных предприятий.
– Вот вы как заговорили. Вижу, пришло время расставить все точки над «i».
– Возможно.
– Я хочу, чтобы вы представили меня юному Давиду, его опекунам, всем тем, кто его воспитывает и ведет по жизни.
– С какой целью?
– Во-первых, чтобы познакомиться с ним…
– Это понятно. Зачем еще он вам нужен?
– … а затем сразу взяться за дело. Неужели вы думаете, что мне, человеку, оказавшему мадам де Сентак всем известную услугу, будет так уж трудно завоевать доверие господина Давида и тех, кто его окружает?
– Не знаю.
– Не пройдет и восьми дней, как я стану вхож в дом Давида, а сам он будет не в состоянии без меня обойтись.
– Ну хорошо, а что вы сделаете потом?
– Для начала подвергну его большой опасности, от которой сам же и спасу.
– Чтобы затем навлечь на его голову уже реальную угрозу?
– Угадали.
– Это было нетрудно.
– Совершенно очевидно, что если во время загородной прогулки верхом господин Давид убьется, то человека, незадолго до этого спасшего ему жизнь, нельзя будет обвинить не то что в преступлении, но даже в небрежении.
– Это вы и впрямь ловко придумали.
– А когда Давид умрет?
– Это уже вас не касается, – ответил Сентак.
– Вот как? Вы что же, придумали, как избавиться от мадам де Сентак?
– Пока еще нет, но за мной дело не станет.
– А вот у меня на этот счет уже есть соображения.
– У вас?
– Ну да, ведь именно по этой причине я так нуждаюсь в вашей поддержке и хочу, чтобы вы питали ко мне, простите на слове, хотя бы видимость дружбы.
– Выкладывайте!
– Я защитил вашу жену от бандитов.
– Это вы мне уже говорили.
– Она пригласила меня нанести ей визит.
– Это мне известно. Она сама мне сказала, но я заявил, что не стану вас принимать.
– И совершили глупость.
– Но позвольте, Семилан! – в раздражении бросил Сентак.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!