Свитки Серафима - Иванна Осипова

поразить его. Первым внутрь зашёл Ярослав.

— Осторожно, лестница. Скользкий камень.

Библиотека преподнесла новые сюрпризы. Невозможно поверить, чтобы в современном здании встретился антураж средневекового замка. Алексей не знал, смотреть под ноги или туда, где активно велись работы. Он пытался быстрее увидеть полную картину происходящего.

Несколько раз он коснулся рукой стены с каменной кладкой. Ладонь соскользнула, проехав по влажной поверхности. Со спины напряжённо дышал Сашка. Вероятно, он так же опасался свалиться и переломать себе все рёбра.

Лестница завершилась квадратной площадкой, отгороженной от основного помещения, стеной с аркой. В неё-то они осторожно и заглянули. Удары о камень громыхали, нещадно били по перепонкам.

— Варварство, — Яр не сдержал эмоций, что так было на него не похоже.

Голос потонул в звуках работающего отбойного молотка. И как только маленький, щуплый Воробышев смог просто поднять инструмент! Алексей сразу же узнал заведующего библиотекой, о чём потрясённо и сообщил товарищам.

Небольшое помещение освещалось фонарём возле основного места работ. У аркообразной ниши, низ которой был почти потерян в груде отбитого каменного сора, возился маленький, словно мальчишка Воробышев. Самым тщательным образом он рассматривал стену, залезал руками в образовавшиеся трещины и проёмы.

«Ещё один кладоискатель», — с дрожью подумал Алексей.

Он не мог совладать с волной ужаса, внезапно накатившей на него. Было в открывшейся картине нечто неправильное, непозволительное, обозначенное Ярославом одним метким словом «варварство». На языке горели слова и похуже.

Историк не сразу осознал, что виной всему взгляд молодого мужчины на полустёртой фреске. Неканоническое, но явно очень старое изображение походило на классическую церковную роспись. Если бы не яркие детали.

Ни время, ни сырость не смогли уничтожить пронзительного взгляда, который делал правильное, с мягкими чертами, лицо живым, дышащим, наполненным смыслом. Светлые глаза смотрели в саму душу осколками неба, смущая, но не позволяя отвернуться или прервать связь. Человек не обвинял, не спрашивал, ничего не требовал. Он безоговорочно принимал каждого, кто видел и искал ответы.

В груди Алексея тяжело заворочалось смутное, не оформившееся, что когда-то было живо, но давно покрылось толстым слоем перегоревшего пепла. Не помнил, потерял ниточку, что тянула в неведомое. О чём он мечтал? От каких желаний отказался ради сиюминутности? Десятки возможностей, если бы не остановился на полпути, не струсил, не решил, что слишком бездарен…

Всё разом обрушилось на Алексея, пронизывая каждую клеточку тела.

— Вот это взгляд, — потрясённый историк не заметил, как произнёс вслух то, о чём думал.

— По-моему, он должен это разрушить, раз уж кое-кто облажался, — прошептал Сашка, в его голосе неожиданно прозвучал металл. — Почему команда не законсервировала объект?

Не веря тому, что слышит, Алексей с недоумением смотрел на Яра, точно от него ожидал опровержения слов не менее диких, чем действия библиотекаря. Всё-таки Ярослав здесь командует.

— Наследили отменно. Весь город нужно полностью проверять, — ледяной тон не оставил сомнений, что с Сашкой он заодно.

У Алексея же физически заболело сердце, когда Воробышев принялся дробить фреску. Прежних разрушений ему показалось мало. Историк не понимал, какие обстоятельства могут требовать уничтожения исторической ценности. И без экспертизы, на основании собственных знаний он понял, что изображение не стилизованный новодел. Ошибки быть не могло. Невольно дёрнулся всем телом, когда отбойным молотком заведующий прошёлся по лику. Яр подставил руку удерживая. Сашка положил сзади ладонь на плечо, сжал, зашептав в ухо:

— Ш-ш, больно, знаю, но необходимо. Всё имеет смысл. Скоро объясним.

Над полом струилась взвесь из мелкой строительной пыли. Воробышев продолжал разрушительные поиски, и Алексей знал, что тот ищет. «Фирмач» был настойчив в желании заполучить «Сакральный дар».

— Уходим, — коротко приказал Яр, проведя ладонью по лицу, будто желал стереть не только налипшую грязь, но и память об увиденном. — Он сам довершит необходимое нам.

Глава 21

Чувство опустошённости не покинуло Алексея. Он думал, что стоит перестать смотреть, мысленно отстраниться от увиденного, и наступит безразличие, но сердце историка не желало забывать. Себе он казался предателем, который не вмешался, не помешал убивать нечто необыкновенное и живое.

Он не сразу сообразил, что Яр направился в сторону музея. Впрочем, покинуть библиотеку они всё равно не могли. Двери оставались заперты снаружи. У Воробышева наверняка был запасной выход.

Знал ли о нём Ярослав? Так или иначе, пришли они сюда по делу.

— Проверь сигналку и замок.

После событий в подземелье и Яр оставался хмурым. Собравшись, отложив в сторону все сантименты, приказы он отдавал коротко и чётко. Сашка ничуть не обижался на строгий тон. Как никогда прежде, Алексей ощутил невидимую иерархию между ними.

Приказ был исполнен. Несколько движений рукой возле замка и по контуру двери удивили историка. Как и на улицах городка, Сашка продолжал «чудить».

«Экстрасенс? Какая организация станет серьёзно использовать сомнительные методы?»

Алексей никогда не верил в тайные знания, магов, колдунов и прочих ведающих, которых немало сейчас развелось. Поэтому и теперь скептически наблюдал за манипуляциями попутчика.

— Нет сигналки. Что за город? Как здесь люди живут? — тот пожал плечами, даже руки развёл в стороны, показывая всю степень собственного изумления. — Замок К342.

Яр уже подносил к двери небольшой металлический цилиндрик. У самого замка приборчик пискнул, внутри несколько раз щёлкнул механизм, будто проворачивался ключ, и дверь осталось только распахнуть.

В помещении музея всё было по-прежнему, как запомнил Алексей. Его спутники быстро и явно целенаправленно осмотрели экспозицию. Сашка с улыбкой обернулся.

— Тебе не любопытно?

— Я видел. Здесь есть фотография прапрадеда, доктора Лукашова.

— Доктор? — Военный обернулся. — Доктор Лукашов — твой предок? — Он смотрел с интересом.

— Это что-то значит? — вкрадчиво поинтересовался Алексей.

Про записи под стеклом он смолчал. Пока не услышит объяснений и слова не скажет. Яр осветил фонарём стену с портретами Смурова и Лукашова.

— Да, похож. — Яр бросил ответ поспешно, будто пресекая дальнейшие расспросы.

Алексей подошёл ближе.

— А ты знаешь, Ярик, что я вижу? — заулыбался Сашка.

Меланхолия его быстро улетучилась. Не мог он долго оставаться в печали. И не поддевать сурового Ярослава никак не получалось. В итоге все выводы историка о субординации между приятелями полетели к чёрту.

— Знать бы, что вижу я, — проворчал военный, водя лучом света по изображениям двух известных и уважаемых в городке людей. — Хватит уже шутки шутить. Видишь же, что дело серьёзнее, чем рассчитывали. Не просто найти и перепрятать в хранилище.

— Ладно-ладно, убедил. На фото промышленника Смурова погляди.

Слова Сашки заинтриговали и Алексея. Вытянув шеи, они всмотрелись в изображение мужчины в дорогом сюртуке. Холёное лицо с фамильными чертами, как напоминание о смотрителе музея Казимире, правая рука свободно лежит на подлокотнике кресла. Довольный жизнью состоятельный