Химера по вызову. По острию жизни - Ясмина Сапфир

Помню, Моргана расправила крылья аккуратному лебедю из розовой салфетки, будто собиралась научить бумажную птичку летать, и задумчиво обронила:

– Говорят, будто женщины любят ушами. Многие считают, что мы падки на внешность. А кто-то и вовсе убежден, что на деньги. Не-ет! Женщины просто любят – и все. Иногда самоотверженно, порой вопреки. Но не за что-то, а просто так.

И я откинулась на мягкие подушки, распласталась на широкой, смятой постели, прикрыла глаза и слушала стук сердца. Вначале быстрый, немного неровный. Затем ритмичный, сильный и громкий. И наконец, монотонно-спокойный. Тело охладилось, жар испарился. Я укуталась в теплое шерстяное одеяло, чувствуя, как приятно покалывают ворсинки. Веки слиплись сами собой. Я выдохнула, расслабилась и сладко уснула. Впервые абсолютно спокойно, безмятежно.

Все резко встало на свои места. Рис, я, наша пара и Дарлий. Но я по-прежнему уважала вожака, симпатизировала всем сердцем и желала ему счастья… Если такое возможно для двусущего, что нашел свою пару, но получил отставку. Потому что избранница принадлежит другому… Телом, душой, магией и аурой…

Рис

Магическая буря стихла лишь к вечеру. Грязно-сизая пелена сумерек окутала болота, придавая им еще более зловещий и неприятный облик.

Прохладный ветер частично отогнал удушливый смрад. Но затхлый воздух все равно просачивался, неприятно свербел в носу и горчил на языке.

Ближе к концу магической бури Ковалль начал заметно терять терпение. Кажется, даже он не ожидал, что ненастье разыграется не на шутку, не закончится до наступления вечера. Колдун оглядывался на энергетическую стену, словно надеялся, что с минуты на минуту ненастье уйдет в другую сторону. Но оно и не думало этого делать. Когда же буря, наконец-то, утихла, исчезло ощущения аурных вихрей, магическая защитная стена прекратила фонтанировать мощными струями энергии. Ковалль вскочил с непривычной торопливостью. Прежде он не спешил – никогда, никуда. Делал все медленно, обстоятельно, вдумчиво. Даже Годзиллу спасал без суеты. Теперь же в Ковалля словно что-то вселилось. Он разрушил защитную стену мощным потоком неведомой магии, хотя мог впитать или просто развеять. Но это бы заняло чуть больше времени. Не сильно – лишь несколько лишних минут. Ковалль не захотел терять ни секунды.

И не успели мы сообразить, собраться, как колдун уже манил за собой, по очередной извилистой земляной тропе. Вперед, по самому центру болота. Мы дружно рванули вслед за Коваллем, торопливо нагоняя рысящего первородного. Остаться выживать здесь без его помощи казалось опасным и самонадеянным.

До наступления глубокой ночи мы очень хорошо продвинулись к цели. Ковалль не использовал недопорталы и почему-то я знал, что он поступал правильно. Спрашивать об этом у колдуна, которого и без меня пытала Лера, представлялось сейчас не очень рациональным. Хватит на сегодня откровений и вопросов, что балансировали на грани дозволенного. После которых оставалось ощущение, что пробежался по острию бритвы, едва не раскроив пополам ноги.

Не хотелось вступать на скользкую дорожку, снова встречать этот взгляд Ковалля – нездешний, исполненный честной угрозы. Даже не предупреждения – конкретного обещания.

Кажется, он смотрел так вовсе не нарочно, но от этого становилось только страшнее. Даже мне хотелось провалиться под землю, чтобы избавиться от такого внимания первородного.

Без происшествий, в темпе вальса, как иногда говорила Тайна, мы добрались до места привала. Как Ковалль выбирал их и по каким критериям, для меня по-прежнему оставалось неясным. Но судя по прошлой удачной ночевке, колдун не ошибался и в этом случае.

Ужин у костра – богатый для похода, теплые палатки с мягкими половичками, чай с мелиссой на сон грядущий… и мы отключились до следующего утра…

Мне снилась моя Тайна, что отчаянно отбивалась, отказывалась от внимания другого мужчины. Оборотня, альфы – сильного, властного, вполне достойного такой женщины. Она призывала меня, наши чувства… силилась противостоять феромонам сфинкса… Противиться его дикому обаянию… Господи! Фраза какая-то странная…

Я с надрывом следил за каждым движением, каждым выражением лица химеры, за тем, как предают ее тело, эмоции. Сфинкс не заставлял, но действовал умело, играл на струнах души Тайны виртуознее иного маститого музыканта. Использовал благородство химеры и слабости. А скорее всего, интуитивно стремится завоевать свою единственную, пару…

Я умирал, задыхался при мысли, что еще секунда – и они сойдутся. Сердце останавливалось где-то в горле, плечи тянуло к земле тяжестью. Но я ничего не мог поделать… Лишь наблюдать и дожидаться исхода. И вдруг Тайна вспомнила нашу страсть, близость и наши непростые отношения…

Отвергла мужчину – телом и чувствами. И он ушел, как настоящий альфа, оборотень, что верит в законы чести. Я хотел приблизиться к своей женщине, утешить ее, прижать, успокоить, поблагодарить за преданность и верность. Но ничего такого не удавалось. Она словно исчезла, растворилась в тумане.

Несколько выпуклых алых капель остались на моей руке напоминанием. Вот только о чем? О ранениях, опасностях?

Потом сон начал походить на боевик. Мы с кем-то сражались, бежали, отбивались. Пытались перейти на Землю порталом, но нечто невидимое мешало, затягивало назад, на гибельные земли Сварайи. И снова несколько алых капель вдруг проступили на моей ладони. Чужих, наверняка не моих собственных. Но почему-то родных, драгоценных… Я ощущал эту кровь как свою, как будто это меня ранили, обидели. Затем мы снова бежали, сражались, открывали портал, возвращаясь на Землю.

Вот только теперь неудача сменилась успехом – быстрым и почти незатратным. Мы выпрыгнули на Земле в тишине и безопасности… Вокруг материализовался офис Бриолиса.

Тайна внезапно оказалась рядом, прижалась и долго меня не отпускала. Я тоже не желал с ней расставаться. Стискивал хрупкое женское тело и обещал себе, что больше ничему не позволю нас разлучить даже на минуту. Ни бродячему порталу, ни Сварайе, ни ангелу, ни бесу, ни живому, ни мертвому.

Тепло радостью разливалось по телу, приятно щекотало нос и щеки… Я щурился от яркого навязчивого света, а он упорно забирался под веки… Я отворачивался, прикрывался ладонями, но лучики продолжали слепить по-прежнему.

Меня разбудило беспощадное солнце – такое же яростное, как и все на Сварайе.

Лучи резанули по глазам болью, неприятным жаром царапнули веки, будто наверстывали упущенное время, когда не могли до меня дотянуться. Я неизбежно возвращался к реальности…

Не знаю почему, но первым делом я принялся изучать свои руки. Ни капли крови, ни малейших порезов, идеально здоровая, не поврежденная кожа. Но почему-то именно эта часть сна казалась мне особенно важной и ценной. Я поставил себе зарубку не забывать о ней, пока не наступит ясность. Потянулся и неспешно поднялся на ноги. Товарищи просыпались тоже. Ковалль, видимо, опять не ложился. Впрочем, меня это уже не удивляло. Первородный привычно сидел у костра и жестами предлагал присоединиться к завтраку.