Мапингуари – демон сельвы - Филипп Мартынов

– Фил!

– Хорошо, хорошо, – тихо расхохотался я. – Это и были криптиды. Мы их банку целую набрали, а потом друг отвез их в университет, на исследование. Выяснилось, что это новый вид, которого раньше никто до нас не находил. Нам даже грант выплатили. Деньги небольшие, но я ими за второй курс расплатился, а Глеб как раз в разработку программы вложил. – Я почесал нос и закончил: – Получается, что криптозоология нас еще и богатыми сделала. Такие дела. Вот и сказке конец, а кто слушал молодец.

Настя провела ладонью мне по груди:

– Теперь я точно не усну. Мне теперь черви будут сниться.

– Зато не гигантский ленивец, – пошутил я. – А если серьезно, надо подремать хотя бы немного. Ты спи, а я посторожу. Потом растолкаю, будешь вахту нести.

– Ты у меня такой дурешка, – пробормотала Настя и зевнула. – Не знаю. Как глаза закрываю, так черви… Скажи лучше, ты ведь действительно так думаешь, ну, про любовь?

О, женщины. Я слабо усмехнулся:

– Да, действительно. Ты замечательная девушка, и я был бы полным идиотом, если бы в этом не признался.

– Знаешь, – она прильнула ко мне еще ближе. – Я тоже, ну, люблю. Сильно.

Теперь мне стало неловко. Где-то в темноте бродят тигры, крокодилы, гиены и гигантские ленивцы, а мы тут в любви друг другу признаемся.

– Ну, вот и отлично, – сказал я. – На этой светлой ноте предлагаю тебе хорошенько поспать.

Она хихикнула и уснула минут через пять. Я же еще долгое время лежал с открытыми глазами, постепенно привыкая к темноте. Если бы не жужжащие над ухом москиты, можно было бы уснуть прямо сейчас. Я не знаю, водятся ли в сельве хищники (наверняка, водятся), но был такой уставший, что плевал и на хищников, и на всех остальных.

В конце концов сон прибрал меня к своим рукам, и проснулся я только тогда, когда на лицо упали первые холодные капли дождя.

Дожди в Перу в это время года не редкость. Своеобразный зимний подарок. Приходят они неожиданно, набрасываясь на обнаженное небо тяжелыми грозовыми тучами. И растворяются стремительно, сдавая позиции яркому солнцу и высокой температуре. Здесь, конечно, не таиландские ливни и не тайфуны, но когда ты находишься среди дикой природы без зонтов и палаток, чувствуешь себя все равно мерзко.

Проспал я, видимо, несколько часов, потому что небо уже начало сереть и сквозь деревья пробивался слабый рассвет. Я растолкал Настю.

– Надо перебираться куда-нибудь, под деревья.

Она не поняла сначала, что происходит, а потом поморщилась, поднялась и понуро побрела к большим широкостволым деревьям, под их густые и низкие ветви. Настя хотела спать, и буйство природы не могло ей помешать на пути к намеченной цели. Мне кажется, что даже если бы сейчас на пути Насти встал разъяренный ленивец, она бы обошла его и свалилась без задних ног на мягкой изумрудной траве.

Я подхватил рюкзаки и бросился следом. Дождь нарастал, шумел в листьях. Даже под ветвями от него было сложно скрыться. Вдобавок трава вокруг быстро набралась водой. Зажурчали ручейки и появились лужи. Настя уснула сидя, прислонившись затылком к стволу дерева. Я же, поджав ноги и обхватив колени руками, наблюдал в зарождающемся рассвете, как капли дождя бьют по листьям, как несутся в ручьях комья грязи и веточки, как мир вокруг медленно, но верно уходит под воду. Спать в такой ситуации не хотелось вовсе.

Именно в этот момент я вспомнил о том, с чего все начиналось. О звонке Дика, который пригласил в невероятное и интересное путешествие.

Поверил же, блин…

Наверное, в какой-то момент я все же уснул. Потому что когда открыл глаза, то понял, что дождь закончился. Воздух наполнился духотой, а земля укрылась плотным слоем тумана, будто поверх травы намазали маргарин. Я посмотрел на Настю. Она все еще сладко спала, и перемены погоды были ей нипочем. Везет же некоторым.

Я осторожно поднялся, потянулся, разминая кости. Сильно болел ушибленный затылок, покалывало в висках, да и распухшие губы плохо двигались. Я промок насквозь, а воздух еще не прогрелся настолько, чтобы согреть. Дабы не замерзнуть окончательно, я сделал несколько кругов вокруг дерева, встал в пятно яркого света, подняв голову. Мир вокруг просыпался. Где-то запели птицы. Зашуршали ветки. Показалось, что где-то вдалеке раздался звук мотора. Впрочем, темные люди могли ездить тут где угодно…

Я вернулся к Насте, достал из рюкзака бутылку воды, а когда отвернулся от дерева, то увидел прямо перед собой улыбающегося, возбужденного, грязного, мокрого, полуобнаженного Дика.

– Здрасьте, – сказал Дик шепотом. – Вот уж, братишка, не думал и не гадал.

Если уж кто умеет выкручиваться из передряг, так это Дик. Впрочем, есть такое золотое правило – умеешь влипать в неприятности, умей и вылипать, иначе жизнь твоя будет хоть и яркой, но короткой.

Если уж он отправлялся на схватку с гигантским змеем, то непременно побеждал. Если встречал под водой акулу, то отважно на нее бросался или, как минимум, оставался живым. Да что там говорить, как-то раз он полез разнимать толпу фанатов футбольных клубов, которые задорно отбивали друг другу почки на заднем дворе многоэтажного дома. Самое интересное, что Дик тогда не получил ни царапины. Хотя зачем полез и какие цели преследовал, не мог сказать даже он сам.

И хотя я все это знал о Дике, знал же, что он скользкий, как угорь, но встретить его утром в глухих джунглях черт знает где было для меня огромной неожиданностью.

– Ты это, Фил, дружище, только в обморок не падай, – предупредил Дик, счастливо улыбаясь.

На нем были надеты только короткие шорты цвета хаки. Светлые некогда волосы были мокрыми, слиплись, в них запутались листья и комья грязи. Могучие плечи тоже были покрыты грязью, обрывками лиан, листьями. Лицо измазано глиной и все в мелких каплях воды. Среди всего этого великолепия сверкала довольная улыбка и добродушные глаза.

Дик полез обниматься, крепко сжал меня в объятиях.

– Я так рад! Так рад! Думал найти кого-нибудь живого, цивилизованного! По следам посмотрел, отправился, а тут вы…

Я, безусловно, тоже был ему рад. Потрепал по плечу, пытливо вгляделся, осматривая.

– Не знал, что ты следопыт. Как в фильмах, что ли? Знаешь, где мох растет на деревьях, по сломанным веточкам путь вычисляешь?

– Я же, брат, несколько лет безвылазно по таким вот сельвам брожу, – ответил Дик. – Мне положено разбираться, иначе не выживу, – он посмотрел мне за спину. – Настюха спит, красавица. Пусть отдыхает, нам еще обратно идти.

– Куда?

– За остальными. Вытаскивать их будем из плена этих шизанутых на голову аборигенов. Они, брат, психи. Религию себе придумали, хрень всякую про бога ярости. Жрецы, блин. Жертвоприношения у них тут. Ритуальные танцы и все такое. Я бы им каждому башку бы оторвал за такие слова.