Оружие уравняет всех - Михаил Нестеров

– У меня к вам просьба, – вдруг услышал Нико. И ответил так быстро, что не узнал себя, спокойного, выдержанного; по идее, такой скоропалительный ответ мог дать Каталин. – Да, да, конечно, слушаю.

Обычно после подобной скороговорки следует обыск машины и более тщательная проверка документов, сверка по базе данных и живым людям.

Пограничник ничего необычного не заметил. Он указал на Мэрион.

– Видите эту женщину с ребенком?

«А, Мэрион и Сюзон? Вижу, конечно».

– Где?

– Вон там, – он указал рукой.

– Теперь вижу.

– Ей нужно в центр. Может быть, подбросите ее? Сегодня водители несговорчивые. Обычно в подобных ситуациях женщинам, а уже тем более женщинам с детьми не отказывают.

– Нет проблем. – Нико обернулся, всем видом показывая, что присматривает место для пассажиров, и обмер: на заднем сиденье, там, где часом раньше сидела Мэрион, лежала кукла.

Капитан машинально повторил за Нико и тоже увидел детскую игрушку.

– Чья это?

Мэрион, покусывая губы, старалась разглядеть через пыльное лобовое стекло лицо Николаева. Он, наверное, ругает ее на чем свет стоит. Она невольно и всерьез втянулась в игру и могла найти оправдание своей инициативе: русские мужчины и собой рисковали – это их право, но они рисковали и жизнью Сюзон, и Мэрион, и последняя была вынуждена защищаться. Она нашла, казалось, способ обезопасить себя, избавив от подозрений, обратившись к пограничникам напрямую. Прямота, на ее взгляд, частенько обезоруживает. Но не всегда. Интересно, сегодня такой день, когда прямота обезоруживает? Ей стало смешно от своих мыслей, которые она едва не произнесла вслух, но проартикулировала – точно. Это был смех на нервной почве.

«Мэрион»…

Она не раз и не два переходила границу в этом месте. И если уж она не узнала ни одного пограничника, то ее не узнают и подавно. Сотни женщин с детьми и без проходят по мосту ежедневно. Если брать в масштабах года, то счет шел на миллионы. Это и многое другое легло в расчет, когда Мэрион подбирала вариант перехода через границу.

– Мэрион…

Уже во второй раз девочка назвала ее по имени. Не мамой, как они договаривались. Что не могло не ускользнуть от внимания пограничника, стоящего рядом. Или она ошибается?

Нико смотрел на Живнова, и взгляд его как будто говорил: «Игрушка рядом с тобой, тебе и отвечать».

Кукла могла принадлежать только девочке; черной или белой – вопрос открытый. К этому часу Нико располагал общедоступными сведениями: на их пути выставлены усиленные посты – в направлении Яунде и приморского Дуалы. Скорее всего, и этот северный пограничный переход получил соответствующие директивы и принял их к сведению.

– Это кукла вуду, – вдруг сказал Живнов, глядя прямо в глаза капитана. – Мы купили ее в Фумбане. Сувенир. К ней еще идут серебряные сабельки – втыкать в тело. Сейчас я поищу. – Он полез в сумку.

Пограничник громко рассмеялся.

– Это не кукла вуду. Какие же вы простаки! Вас обманули. Нельзя быть такими доверчивыми. Так я позову женщину?

– Да, зовите ее вместе с ребенком.

Живнов стал пусть не героем дня, но героем часа. Он не скрывал улыбки и был похож на Юрия Деточкина после премьеры: самый счастливый человек на этой земле. Как и герой комедии, он сидел на заднем сиденье машины. Но рядом с ним не было конвоиров – только Мэрион и Сюзон, к которой он тоже начал привязываться.

На середине моста через реку Шари, по которой проходила граница с Камеруном, Катала провозгласил:

– Ну вот мы и в Чаде!

А по сути дела, они находились в столице, от центра которой до водораздела всего-то четыре километра. Правда, она сливается с еще одной рекой, и по ней тоже проходит граница.

Протеже второго секретаря французского посольства подвел на первом этапе, и Николаев не исключал серии. Однако без его помощи о втором этапе можно было забыть: адвокат был авантюристом, но, как говорят, не до такой же степени. Тем же ключом Нико открыл для себя столицу Чада: при переходе границы пограничник, возвращая ему документы, стандартно приветствовал его: «Добро пожаловать в нашу страну!» Он слышал что Нджамена – «бестолковый африканский город», но не до такой же степени. Более грязного, похожего на большую африканскую деревню, Нико не видел. Он сравнил его с павлином, извалявшимся в грязи. Катала за рулем машины тоже чувствовал себя новичком. Он то и дело переключал передачи: первая, вторая, снова первая. Трудно передвигаться по улицам, по которой бродят козы и верблюды, где каждому второму вьючному велосипедисту нужно отчаянно сигналить – но все без толку: никто здесь не уступит дорогу машине.

Нико бросил водителю «остановись» и сделал очередную попытку связаться с Юсуфом Дари, и наконец-то услышал ответ. Он предположил, что Юсуф назначит место встречи в центре, однако тот придерживался иного правила. В Нджамене три больших района: христианский юг – а по сути, «дикий запад» на черный лад, мусульманский север, где вся жизнь притаилась за высокими глиняными заборами, и центр с его европейскими кварталами нараспашку. Они встретились на окраине города. Напротив рынка, где продавался скот, стояло множество машин, в основном грузовые и пикапы. В воздухе витал неистребимый смрад мочи и такие же неистребимые мухи, превращающие жизнь домашних животных в ад.

Юсуфа Дари Нико узнал сразу и тихонько выругался, хотя имел все основания сорваться на него.

– Почему вы сразу не представились? – спросил он, пожимая ему руку, а заодно отмахиваясь от мух. – И почему назначали встречу здесь? Министерство внутренних дел, которое выдает иностранцам разрешения на выезд за город, контролирует рынок? Боже, как этот похоже на Россию, – не удержался от язвы адвокат.

– Для похитителей вы хорошо держались. Ни одного прокола, не считая куклы. Я держал ситуацию под контролем.

«Да, ты молодец». Нико мысленно послал капитана в задницу. Он не раз встречал людей такого склада. Они особо чувствительны к моментам, которые возвышали их прежде всего в собственных глазах. Ну а уж если представится возможность открыться… Сейчас Юсуф – режиссер, исполнитель, импровизатор, – не подавая виду, наслаждался собой, потягивал этот момент, как дорогое вино.

– Вы привезли деньги?

– В этом месте я могу развернуться и уйти.

– Идите.

Нико покачал головой, вынул из кармана заранее припасенную сумму и вручил Юсуфу. Тот убрал деньги в карман и пощелкал пальцами:

– Документы.

– А-а, – многозначительно покивал Нико. – Вам нужно сбегать в МВД и выбить нам разрешения. А границы с Суданом и Ебби-Бу уже открыты?

– Ебби-Бу – это не государство, а населенный пункт. Это оплот сепаратистов.

И только сейчас он заметил, что Юсуф сильно нервничал. Он так умело скрывал это, что только бисеринки пота на лбу выдали его. И когда адвокат вгляделся в лицо Юсуфа внимательней, увидел напряжение в его глазах.