Обман Зельба - Бернхард Шлинк

— Да-да. Причем отмалчивается не только пресса. Полиция тоже ведет себя более сдержанно, чем обычно.

— И я подумал: тут что-то не так. Нельзя трезвонить на каждом углу о террористическом акте и одновременно замалчивать его. Если предположить, что его никто не заметил… Нет, я не могу себе этого представить. Допустим, никто не понял, что произошло. Но что-то ведь произошло, и кто-нибудь обязательно должен был это заметить. И конечно, поделиться своими наблюдениями с другими. Я не могу носиться по всему району и расспрашивать всех подряд. Но я просмотрел региональные новости в местных газетах — в «Маннхаймер морген», в «Райн-Неккар-цайтунг», в «Райн-пфальц». Я искал маленькие сообщения. Вчера ночью фермер Л. проснулся оттого, что его дом тряхнуло, как при землетрясении, посуда в буфете громко зазвенела, треснуло несколько оконных стекол. Причина странного явления пока не установлена… Понимаете?

— Нашли что-нибудь?

Он с гордой улыбкой передал мне бумагу. Это была копия газетной статьи. Название — «Фирнхаймер тагеблатт» — и мартовская дата были написаны от руки.

— Прочтите!

ВЗРЫВЫ НА СКЛАДЕ БОЕПРИПАСОВ?

«Правда ли, что в последние годы на складе боеприпасов американских Вооруженных сил под Фирнхаймом произошло несколько взрывов? Действительно ли охранники на этом объекте уже несколько месяцев носят особую, специальную защитную одежду?»

Таков текст официального запроса, который вчера на районном заседании депутатов представители партии зеленых адресовали председателю окружного совета, доктору С. Канненгуту, возглавляющему комиссию по чрезвычайным ситуациям. Причину запроса глава фракции зеленых, Й. Альтман, не объяснил.

Председатель окружного совета, конечно же, не мог без подготовки дать «скоропалительный ответ» на запрос. Он пообещал проверить приведенные данные и к следующему заседанию подготовить письменный отчет.

Фактом является то, что я, случайно проезжая ночью в январе этого года через лес мимо упомянутого склада боеприпасов, видел зарево пожара на его территории. Служащие фирнхаймской полиции, которых я встретил у ворот объекта, отказались комментировать это событие, сославшись на отсутствие таких полномочий, а неоднократные запросы в пресс-службу американских Вооруженных сил остались без ответа.

X. Вальтерс

Я прочел статью дважды. А потом еще раз. Может, я чего-то не заметил? Или просто туго соображаю? Террористический акт состоялся в январе на складе боеприпасов под Фирнхаймом и привлек внимание X. Вальтерса — ничего, кроме подтверждения рассказа Лео, я из этой статьи извлечь не мог. Пешкалек не мог извлечь из нее даже этого. Что же он в ней нашел такого сенсационного?

Я решил не форсировать события.

— И каков был ответ председателя окружного совета?

— Угадайте с трех раз! Консультации с немецкими и американскими компетентными органами показали, что никаких взрывов на складе боеприпасов не было. Специальную защитную одежду военнослужащие, охраняющие объект, надевают лишь иногда в целях учебно-боевой подготовки. Население за все время эксплуатации склада в Фирнхайме ни разу не подвергалось опасности.

— Вы говорили с Альтманом? Или с Вальтерсом?

— Альтман и сообщил мне ответ председателя окружного совета. А в остальном он — довольно жалкое явление. — Пешкалек ухмыльнулся. — А я — довольно жалкое явление в качестве курильщика трубки. Дайте мне лучше сигарету. — Он отложил в сторону трубку, которая не желала разгораться, несмотря на все его усилия, взял сигарету и с наслаждением закурил. — Никакой особой информации у Альтмана нет. Вся его информация — это Вальтерс. Одного случайного ночного приключения этого газетчика хватило Альтману, чтобы немного подпортить кровь председателю. Есть ли у Вальтерса еще что-нибудь, я не знаю. Вчера мне не удалось его поймать. — Пешкалек посмотрел на часы, потом в окно, потом на меня. — Как вы насчет того, чтобы съездить в Фирнхайм и поговорить с ним? Он сейчас должен быть в редакции.

Было половина четвертого. Я, обремененный алкоголизированным ягненком в желудке, с большей охотой отправился бы на продолжительный послеобеденный сон.

Во время поездки в Фирнхайм через Хеддесхайм мне вспомнилось одно старое дело: фирнхаймские межконфессионные войны. Из католической церкви пропала алтарная картина с изображением святой Катарины. Помощник настоятеля заподозрил протестантов и заклеймил разбойников-еретиков с кафедры, кто-то разукрасил стены евангелической церкви кощунственными рисунками и надписями, потом такими же художествами оказались украшены стены католической церкви, потом началось взаимное битье церковных окон. Это было очень давно. Один миротворчески настроенный пресвитер поручил мне найти картину. Я нашел ее у подростка-причетника, боготворившего Урсулу Глас.[35]Урсула Глас и святая Катарина действительно оказались как две капли воды похожи друг на друга.

Вальтерс получил техническое образование в Дармштадте, но родился, вырос и пустил корни в Фирнхайме. Он был членом мужского певческого союза, клуба любителей карнавалов, шахматного клуба, клуба спортивной стрельбы и взвода фанфаристов.

— Таким образом, я — прирожденный местный репортер, вы не находите? Определенных политических симпатий или антипатий у меня нет. Так же, как я дал Альтману информацию о складе боеприпасов, я проинформировал бы ХДС[36]о планируемой коллективизации торгового центра Рейн-Неккар, а СДПГ[37]— о детском труде на предприятиях концерна «Крупп». Вот такой подход. Значит, вы прочли мою заметку о запросе Альтмана и хотели бы получить обо всем этом более подробную информацию? Я бы тоже хотел получить обо всем этом более подробную информацию.

Все пространство крохотной комнаты заполняли письменный стол, вращающийся стул и обычный стул для гостей. Мне Вальтерс предложил стул для гостей, Пешкалеку — угол письменного стола. Узкое окошко выходило на ратушную улицу.

— К сожалению, окно я открыть не могу, поэтому прошу вас воздержаться от курения.

Пешкалек убрал трубку в карман и вздохнул, как будто его лишили удовольствия, а не избавили от заведомо проигрышных манипуляций с табаком, спичками и прочими атрибутами курильщика трубки.

— Журналистам всегда мало информации. В этом мы все одинаковы, независимо от того, работаем ли мы на «Шпигель», «Пари матч», «Нью-Йорк таймс» или «Фирнхаймер тагеблатт». Мне ваша заметка понравилась. Она точно формулирует проблему, живо написана, а непосредственность и открытость, с которой вы обозначаете свою собственную позицию, придает ей особую убедительность. Кроме того, чувствуется солидный запас вспомогательных средств — глубокое знание предмета и всех так или иначе связанных с ним аспектов. Снимаю перед вами шляпу, уважаемый коллега.