Южная пустошь - 3 - Алёна Цветкова

— Да, ваше величество, — в голосе наемника слышалось понимание и сочувствие. Отчего моя истерика стала еще ближе. Как будто бы тембр его голоса резонировал с моей дамбой. — Я провожу вас, но вам надо одеться. На улице довольно холодно.

Только сейчас я вспомнила, что стою перед всеми в тонкой ночной сорочке, которая почти ничего не скрывает. Неприлично было впускать друзей в свою комнату, когда я в таком виде, но я об этом даже не подумала.

Но Аррам был прав, выходить на улицу в таком виде совсем неразумно. Если весь город разрушен, меня затошнило так сильно, что перед глазами стало мутно, то мне надо переодеться… или хотя бы обуться… ведь раздетая и босая я не дойду…

— Ваше величество, — из-под руки наемника, за которого я держалась, как за скалу в бушующем море, выскользнула бледная перепуганная горничная, в наспех натянутом, прямо поверх ночной сорочки, платье, — я вам помогу… Пусть только все выйдут, — кивнула она на Амила, на склонившихся над лежащим Антосом брата, лекаря и мага-свинопаса.

Амил сделал шаг к двери… Но Антос все еще лежал на полу… Антос, который спас всех нас, снова заплатив неподъемную для себя цену. Я должна позаботиться о нем. И о всех остальных…

— Нет, — я остановила Амила взмахом руки. И скомандовала, — Алис, Амил, положите Антоса на мою постель. Не нужно таскать его из комнаты в комнату. Алис, как он? Жив? — Лекарь кивнул, а я продолжила, — Веним, Грегорик, вы будете присматривать за ним. Амил, на тебе охрана нашего дома. Если вдруг кто-то пожелает вломиться, я разрешаю тебе убивать. Аррам, отправь кого-нибудь из своих людей, пусть найдут Жерена. Потом ты сопроводишь меня в Высокий город. Если на стене сохранилось подобие охраны, то без меня никого не пропустят. Алис, ты тоже идешь со мной, возможно Фиодору нужна будет твоя помощь.

Мне никто не возражал. Все почтительно склоняли голову и шли выполнять мои поручения.

— Теперь ты, — повернулась к горничной, — бери платье и неси его в соседнюю комнату. Я переоденусь там. Алис тебе тоже лучше одеться. — Аррам, в отличие от всех нас, примчался уже одетым. То ли спал прямо так, то ли по солдатской привычке собрался до того, как прибежать ко мне. — Выдвигаемся через четверть свечи.

Но мы были готовы гораздо раньше. Замерли перед дверью. Я сглотнула горькую слюну, скопившуюся в глотке… Выходить за пределы дома было страшно. Я не знала, что ждало меня снаружи, но картинка, которую я увидела в окне, не предвещала ничего хорошего. А крики и вопли людей, стали слышны даже через закрытые ставни.

— Елина, — меня остановил негромкий крик аддийской рабыни. На ней впервые не было вороха покрывал, поэтому она пряталась за шторой, которая почти ничего не скрывала, обрисовывая грузное тело пожилой женщины. Она протягивала ко мне руку, на ладони лежал амулет, так сильно похожий на мое Зеркало. — Возьми, он поможет тебе найти его…

Если бы паника не туманила мне голову, я вспомнила бы: для того, чтобы убедиться, что Фиодор жив, мне не нужно бежать через половину города, достаточно достать из-за пазухи свой артефакт и взглянуть на него, обозначая свое желание. Но вместо этого, я схватила амулет первой жены султана, сунула в карман и толкнула дверь:

— Идем, — скомандовала я своим спутникам.

Запах пыли и гари стал невыносим. Меня затошнило. Глаза щипало, от густого дыма, стелющегося по земле. Возле разрушенного амбара, выполнявшего роль казармы, край которого был виден с парадного крыльца, крутились оставшиеся в живых наемники Аррама. Они о чем-то тревожно переговаривались и разбирали завали, под которыми остались их товарищи. Над развалинами вился дымок, к которому спешил хмурый воин с ведром воды.

Я сжала зубы и зашагала вперед. Сначала нам надо было пройти сквозь поваленные деревья когда-то бывшие аллей, ведущей к воротам усадьбы.

Путь оказался сложным. Нам пришлось перелазить через вековые стволы, прорубать проходы в раскидистых кронах, лежавших теперь на земле. Листья еще не успели завянуть и недоуменно шелестели, а вывернутые магией корни походили на руки, воздетые к небу.

Я сглотнула горькую от дыма слюну, в воздухе кружил пепел, а пламя, жар которого чувствовали даже мы, медленно пожирало хозяйский дом на соседней усадьбе. Там жила большая семья одного из заместителей королевского казначея, барона Дэрота: он сам, добродушный весельчак, душа любой компании, его красавица-жена и шестеро прелестных ребятишек, на которых я иногда злилась по утрам за слишком громкий и веселый смех. Я смотрела на огонь пожара, на мечущихся среди развалин в поисках воды людей с ведрами, и не хотела думать о том, что все семья барона могла не выжить. Это было слишком больно.

Но когда мы вышли в город стало еще хуже. Все дома, которые можно было разглядеть в дымном тумане, оказались разрушены. Обезумевшие люди метались по развалинам, раздавались крики умирающих под завалами людей. Кто-то прямо руками откапывал своих близких, пытаясь освободить их от тяжести упавших стен. Многие из выживших сами были ранены при атаке и обожжены, вспыхнувшими после нее пожарами.

Увидев нас и узнав королевского лекаря, они с криками кидались к нам, хватая за руки и умоляя о помощи, а я отталкивала их и шла дальше, сжимая зубы до боли и отводя взгляд в сторону, но снова натыкалась на одну и ту же картину…

Хуже всего было Алису… Он никогда раньше не отказывал в помощи страждущим, посвящая всего себя уходу за больными. И сейчас он с ужасом смотрел на людей, которым не мог помочь.

— Как вы? — Аррам пробивавший дорогу среди обломков, когда мы остановились на кратковременный отдых. Часть домов горела, вынуждая искать обходные пути, что сильно удлиняло путь к воротам Высокого города. Сейчас мы вышли к главной площади Среднего города, где находились административные здания, пустовавшие по ночам. Жилых домов здесь почти не было, не было кричащих от страха и боли людей. И уже поэтому это место ощущалось островком спокойствия.

Лицо смуглого наемника стало совсем черным, покрывшись гарью. Видны были только белки глаз, в которых отражался отсвет пылающего рядом пожара. А голос звучал как карканье ворона: хриплый и рваный…

— Я в порядке, — прокаркала я и закашлялась. Дым не давал дышать, забиваясь в легкие, и отравляя организм. Пока шли, меня несколько раз стошнило, и горло жгло от желчи.

— Приложите какую-нибудь тряпку к лицу. Будет легче, — посоветовал Аррам, наматывая на лицо шейный платок.

Как будто бы я дома и у меня полный шкаф тряпья, мелькнула