Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон

И значит, взаимодействие колес с дорогой должно отражаться семафорными сигналами у водителя в штанах. И каждый хлопок мотора и скрип шин тоже. Спортивная машина — это состояние души.

Именно поэтому StreetKa не проходит. Но мне он нравится. Его весело водить.

А еще он умудряется быть одновременно бедным и бодрым, а это немалое достижение, ведь слова «бедный» и «бодрый» вяжутся между собой примерно как бекон и Салливан. Или как яичница и Гилберт[93]. Если отель бедный, то он скорее всего унылый. Жизнерадостный человек скорее всего богач. А вот StreetKa, с его крышей без подкладки и фантастически хлипким бардачком, совмещает несовместимое.

Более того, я думаю, каждая женщина — от гостиных Уилмслоу до модных страниц Vogue — пойдет на убийство, чтобы его купить.

Двигателю не хватает рыка. Рулевое управление не такое уж чувствительное. И внутри слишком удобно. В итоге кажется, будто ты в хэтчбэке с отпиленной крышей. Это как легкое Marlboro. Или кури по-настоящему, или брось вовсе.

В первый раз, вылупив глаза на Smart, я предположил, что он еще дальше отстоит от спорткара, чем Ка. Я считал, что при объеме двигателя в 600 см3 никакой автомобиль не может считаться спортивным. Даже MG никогда не падал так низко.

Но, поди ж ты, он справляется. В этой машине мне куча всего не нравится. Рулевое колесо велико, а приборная доска и рычаги напомнили мне британский автомобиль-полуфабрикат 1982 года — Midas Gold, а может, Clan Invader. А коробка передач! Пресвятая богородица, о чем они только думали?

У них механическая коробка с рычагом в стиле типтроника, которая вообще ни у кого путем не работает. Но на Smart она по-настоящему ужасна. «Судороги» — это еще мягко будет сказать, и поскольку мотор в 600 кубиков в плане крутящего момента явно не «летучий шотландец», переключаться приходится постоянно. Ну или переходи в авторежим.

Это кажется более разумным: зачем покупать самоочищающуюся печь и мыть ее руками? — но в авторежиме ты не угадаешь, когда начнутся судороги. Оборачиваешься посмотреть, как там… и хлоп! — голова с плеч.

Что еще мне не нравится? Ну, багажник у них, как противень, краска смотрится дешевой, а цена в £13 500 — высокой: в основном потому, что леворукие модели идут всего по £9999.

И еще эту машину уж конечно не назвать быстрой. Она даже шапочно не знакома с самым смутным понятием о скорости. Смотрите, разгон до 100 км/ч за 15,5 секунды. Сущая Джейн Остин, не так ли?

Но вы бы слышали его рев! Если сравнивать Smart с Джонсами, то он выглядит как «Снеговик» Элид[94]но поет как Том[95]. Это мощный валлийский рык, сотрясающий окрестные холмы, когда вы проноситесь по долине.

Ну, «проноситесь», конечно, следует понимать как «трусите». Но это нормал. Зато вы успеете насладиться ветром в волосах.

Ну, «ветер», конечно, следует понимать как «легкий зефир». Но это тоже нормал. На место приедете освеженным.

Ну, «приедете» надо понимать так, что опоздание будет на грани хамства, но никто не упрекнет вас, поскольку вы успеете как раз к вечеринке.

И явитесь довольным. В Smart есть здоровая суть: не только рык, но и то, как рулится и управляется. Эта машина волнует, как забойная песня, и в ней не страшно. Ведь если даже что-то случится, успеешь отстегнуть ремень, распахнуть дверцу и выпрыгнуть.

Купить я бы такую не купил, но она мне нравится. Потому что — спортивное авто. Что бы это ни значило.

Июнь 2003 года

Семь лет назад я купил свой нынешний дом, и от прежнего хозяина мне досталось то, что можно описать не иначе как тропические джунгли в оранжерее. Там были растения, от которых Аттенборо лишился бы дара речи. В одном углу той оранжереи Рэй Мирc[96]мог бы снять целую передачу. Это было чудо. Я решил ухаживать за растениями, и мы с женой ежедневно подкармливали их и читали им стихи. Мы так их опекали, что к исходу второго года все они зачахли.

Но мы не опустили рук, отправились в садовый центр и купили целый сад новых растений, которые взращивали и питали с заботой, какую обычно оказывают лишь детям. И эти тоже погибли.

Тогда мы купили еще, но на этот раз напал какой-то жучок, и все листья сделались липкими. Чтобы болезнь не распространилась, мы вынесли цветы на улицу, и там они загнулись от холода. Полопались даже горшки, в которых они росли. Вы слыхали о синдроме «смерть в колыбели»? Ну, а у нас была «смерть на горшке».

Тут мы взялись за дело всерьез. Консультировались у экспертов, покупали книги, установили электрические шторы, настроив их так, чтобы в оранжерее никогда не было ни слишком жарко, ни слишком прохладно. И это было только начало.

Мы вскрыли пол и провели под стоками трубы с горячей водой, чтобы можно было поливать растения из шланга, а лишняя вода, стекая на горячие трубы, превращалась бы в пар. Получилась сауна с массажным салоном. Кусочек экваториальной Бразилии посреди Чиппинг-Нортона. Идеально, за исключением одной мелочи. Все растения погибли.

Хотя не все. Осталась какое-то жалкое создание, которое цеплялось за жизнь так же ловко, как и за каменную стену. И еще меня уверили, что орхидея, строго говоря, не умерла, хотя тут меня легко провести.

В остальных горшках картина одинаковая: куча сухих листьев и чинариков (с последнего приезда ффренч-Константа[97]), ком растрескавшейся высохшей земли и бессмысленная сухая палка. Оранжерея? Да это котсуолдские поля смерти, кусочек Пашендейла[98]в северном Оксфордшире.

Как же так? Мы знаем, что прежние хозяева прекрасно управлялись с оранжереей. У нас есть книги, технологии и возможности. Идеальное помещение на южной стороне. Все прекрасно, и при этом всем растительность вымирает.

Вероятно, совет директоров BMW впадает в такое же уныние, глядя на Z8, отправляющийся под нож. Создавая его, они знали все, что только можно знать о конструировании спортивных автомобилей. У них были лучшие в отрасли мозги в одной из лучших оболочек. Был движок от М5 и Z-ось в рукаве. Но когда все это смешали вместе, получилось мороженое с мясной подливкой.