Я была первой - Катрин Панколь

Я еще не знала, что требую от тебя невозможного.

Ты немедленно прислал ответ. Он был лаконичен. «Ты не станешь свободной до тех пор, пока, наконец, не поймешь, что мужчина, который тебя любит, за­служивает большего, чем жалость и презрение».

Так мы впервые поссорились.

Так я впервые вышла из нарисованного тобою заколдованного круга, вышла с криком «чур-чура».

Возвращайся, возвращайся к мужчинам, кото­рые заезжают за тобой на машине, паркуются во втором ряду и принимаются нервно сигналить, не­терпеливо кричать: «Дорогая, ты идешь? Что ты там возишься: мы и так опаздываем… У меня был тяже­лый день». Рожай им детей, купите на пару хоро­шенький особнячок. По вечерам он будет вытяги­вать ноги под столом и спрашивать, разворачивая салфетку: «Что у нас на ужин? Дети уже спят?» Воз­вращайся, возвращайся к ним, меня ты не достойна.

Я займусь тобой по-настоящему, наполню твою голову новыми словами, несчетными чудесами, из которых сами собой родятся несчетные слова и не­счетные чудеса, и все они будут слетать с твоих губ, выходить из под твоего пера. Я сделаю тебя самой главной, самой уверенной, самой сильной. Я буду изучать и ласкать тебя сантиметр за сантиметром, по­ка каждая клетка твоего тела не взорвется от наслаж­дения. Дарить тебе наслаждение станет делом моей жизни… Я буду почитать тебя как принцессу. На тебя еще никто не смотрел так, как это делаю я. Мужчины разучились смотреть на женщин, а женщины – на мужчин. Первые требуют, вторые протестуют. Пер­вые уходят, вторые угрожают. Они расходятся в раз­ные стороны, грустные и одинокие. Жизнь становит­ся горькой как никогда…

Я вновь вернулась в заколдованный круг подруг, чтобы разобраться в самой себе, чтобы спросить со­вета. Я хотела согреться у горячего котла женской ненависти, проникнуться их теплым сочувствием, ощутить близость себе подобных, своих сестер, сго­ревших заживо в адском пламени любви. Но они больше не плясали в лунном свете, не грозились втоптать противника в землю. Отложив свои метлы в сторонку, они удивленно слушали мой рассказ.

– Ты ненормальная! Ты просто не понимаешь как тебе повезло! – восклицает Кристина, облизыва­ясь. – Если он тебе больше не нужен, отдай его мне. Я изголодалась по таким мужчинам. Ты и вправду не притронулась к пирожным? Как можно спокойно смотреть на безе под шоколадным кремом, которое само просится на язык, и не съесть ни кусочка?

– Тебе достался Волшебный принц, а ты своими руками превращаешь его в жабу. Догони его, кинь­ся ему на шею и расцелуй, пока он не возненавидел тебя и не сбежал. У вас есть все, чтобы быть счаст­ливыми: вам нравятся одни и те же вещи, вы гово­рите на одном языке, он свободен, ты свободна, он готов подарить тебе целый мир, а ты отпихиваешь его ногой! Что на тебя нашло! Ты хочешь закончить как я: разбирать шкафы и всхлипывать… – Вздыха­ет Шарли, которая давно уже никуда не летала – ждет следующего рейса, следующего порыва.

– Думай, что делаешь, – говорит Аннушка, – такие внимательные и нежные мужчины на улице не валяются. Сейчас пошлешь его, а потом будешь сильно жалеть. Он принимает тебя как данность, любит тебя такой, какая ты есть, не заставляет напя­ливать на себя то, что ему нравится.

Немного помолчав, она продолжает:

– Ты каждый раз зажигаешься, а потом вдруг бе­решь и резко жмешь на тормоз. Ты коллекциониру­ешь мелкие придирки и используешь их как оружие против безумца, который посмел тебя полюбить! Тебе представилась прекрасная возможность пора­ботать над собой, понять, почему ты не хочешь быть любимой. Именно этим я и занимаюсь, и, зна­ешь, я узнала о себе много любопытного!

Они, как по команде, скинули колдовские одеяния, вырядились в роскошные бальные платья, надели хрустальные башмачки и, устроившись у сводчатых окон дворца, принялись мечтать о моем доблестном рыцаре. Каждая надеялась, что на горизонте замаячит мужчина, подобный тому, кого по мановению вол­шебной палочки преподнесла мне сама жизнь.

Одна Валери хранила молчание, и я с надеждой обратилась к ней:

– Ты же понимаешь, как тяжело принимать лю­бовь, когда тебе ее навязывают с такой силой, с таким апломбом…

– Он должен понять, должен к тебе прислушать­ся. Объясни ему еще раз… Но раз тебе захотелось убежать далеко и быстро, видимо, ты и впрямь по­чуяла опасность. В чем она состоит, мы с тобой по­ка не знаем. Доверься себе, своим эмоциям, своей интуиции. И все-таки стоит дать ему еще один шанс, стоит дать себе еще один шанс…

Подруги дружно советовали мне вернуться в ла­биринт страсти, наказывали победить всех драко­нов, покусившихся на мое любящее сердце, вырвать с корнем все колючки, посмевшие затмить собою солнечный свет. Я была их чрезвычайным и полно­мочным послом, и они надеялись, что моя миссия обернется успехом, что я привезу из своего путеше­ствия факел надежды. Теперь я билась не за себя од­ну, я защищала от посягательств их общую мечту.

Чувство пустоты подступило ко мне быстро и не­заметно.

Ты запрыгнул обратно на пьедестал, и мне очень тебя не хватало.

Чувство пустоты ходило за мной по пятам как надоедливый супруг, чей неуместный пыл вызыва­ет законное раздражение. «Подожди, оставь меня в покое, – попросила я, – разве ты не видишь, как мне надоели твои приставания».

Но чувство пустоты не сдавалось, оно заполони­ло мой воспаленный мозг, завладело моим вообра­жением. Оно поставляло мне такие слайды, такие ка­дры и мгновенные снимки, от которых кровь стыла в жилах.

– Интересно, чем сейчас занимается твой пре­красный возлюбленный? – нашептывало оно. – Как знать, может быть в этот самый момент он обедает в обществе двух или трех барышень, жадно внима­ющих его словам, которых не меньше, чем когда-то тебя взволновал его глубокий, властный, ласковый голос, его мощная фигура, выдающая сильного и щедрого любовника, этот пронзительный взгляд, который видит тебя насквозь. Одна из них склонила голову на его ладонь и ловит каждое его слово, по­жирая рассказчика глазами, другая под благовид­ным предлогом придвигается к нему поближе, а тре­тья, уходя, тихонько подсовывает ему сложенную втрое записочку со своим номером телефона…

Я имею дело с режиссером изобретательным и спонтанным, он жестом фокусника извлекает из ру­кава очередную картинку и одним щелчком вдыхает в нее жизнь.

– А знаешь ли ты, – шепчет он, – что человек, ко­торого любят, светится изнутри, излучает необыкно­венное обаяние, обладает редкой притягательной си­лой? К нему, как бабочки на огонек, слетаются те, кто жадно ищет новых чувственных потрясений, новых приключений. Они сразу чуют, что за ним стоит дру­гая женщина, и принимаются его вожделеть. Воз­можно, они видят его в тысячу первый раз, но имен­но в этот вечер они смотрят на него по-особенному. При мысли о том, что соперница остановила свой выбор именно на нем, на мужчине, которого они прежде не замечали, они загораются страстным же­ланием принять вызов, попробовать кусочек чужого пирога, урвать его целиком.