Загадка Веры Холодной - Виктор Полонский

Через день после того, как Вера нашла в спальне конверт, пришел слесарь и заменил замки. Владимир сказал, что выбрал у Кенца самые надежные замки. Но это не смогло остановить Румпельштильцхена. Ужасно, когда даже дома не можешь чувствовать себя в безопасности! Бедная Клаша!

Кто мог все это сделать? Кто такой Румпельштильцхен? И зачем он захотел отравить их с Владимиром? Когда добавляют яд в муку, то намереваются отравить всех, кто живет в доме. За что?

Даже сейчас, рядом с Владимиром, Вере было страшно. Очень страшно. Она не представляла, как теперь сможет съесть что-либо дома или выпить стакан воды. И заснуть дома, в их уютной спальне, наверное, тоже никогда не сможет.

Владимир без расспросов понял Верино состояние. Зачем расспросы, если достаточно одного выражения лица. Он увел Веру в свой кабинет, усадил в кресло, достал из шкафа непочатую бутылку коньяку, налил Вере до краев большую рюмку и попросил выпить залпом. Вера немного удивилась, потому что коньяк положено пить мелкими глоточками, но послушно выпила. Коньяк обжег горло, на глазах выступили слезы, но на душе стало лучше, чуточку спокойнее. Вера меланхолично сжевала полученный от Владимира кусочек шоколадной плитки, выпила еще полрюмки (Владимир снова посоветовал выпить залпом) и подумала, что от такой жизни она скоро совсем сопьется. Стоило ли начинать жить, чтобы закончить таким вот образом?

О том, что на шесть часов вечера у нее назначена встреча с агентом Спаннокки, Вера от пережитого волнения забыла напрочь.

«В Кускове произошел трагический случай. Семеро членов семьи купца Чекулаева на собственной даче отравились мышьяком, который кухарка Кузина якобы по ошибке подсыпала вместо муки под пирог перед тем, как посадить его в печь. Из всей семьи избег отравления только сам Чекулаев, который в тот день опоздал к ужину».

* * *

«Управление железных дорог Московского узла опубликовало новые правила Министерства путей сообщения, касающиеся привлечения к судебной ответственности безбилетных пассажиров.

Согласно новому положению, виновные в проезде без билета в пассажирских поездах в первый раз будут подвергаться аресту на срок до 15 дней или штрафу от 5 до 50 руб.; при вторичном проезде без билета на виновного может быть наложен арест сроком до 1 месяца или штраф от 10 до 100 руб. В случае, если безбилетный пассажир предоставит контролеру уже использованный билет или именной билет, выданный другому лицу, он будет подвергаться тюремному заключению на срок от 1 до 3 месяцев. Последнее наказание может быть уменьшено наполовину, если будет установлено, что проезд без билета совершен ввиду бедности пассажира или по иным уважительным причинам, а также если стоимость билета не превышает 50 коп.

За проезд в товарных поездах виновные будут подвергаться аресту на срок до 15 дней или штрафу до 100 рублей. Помимо привлечения к судебной ответственности все безбилетные пассажиры обязаны уплатить в пользу железной дороги двойную стоимость отсутствовавшего у них билета».

Ежедневная газета «Московский листок», 7 июля 1910 года

Владимир ушел рано, Веру будить не стал. Ее разбудила Ульяна, оставшаяся ночевать (не иначе как Владимир попросил), и сообщила, что городовой принес поднос и не хочет отдавать его ей, а непременно требует хозяйку. В таких жизненных тонкостях Вера разбиралась превосходно, поэтому, наскоро одевшись и кое-как причесавшись, не забыла взять из кошелька полтинник, чтобы поблагодарить служивого.

Ульяна собралась идти за провизией. Вера прошлась по кухне, заглянула в каждый шкафчик, велела выбросить соль с сахаром, что были дома, и купить новых, да понемногу, соли полфунта, а сахару – фунт. И муки тоже не больше фунта. Смешные предосторожности, потому что отравить можно все что угодно, можно и в коробку с чаем какой-нибудь гадости подсыпать, и в коньяк тоже, но сегодня хотелось обновить все белое и сыпучее. Вторая мысль, касающаяся безопасности, была более умной. Вера спросила Ульяну, не согласится ли она пожить у них до тех пор, пока они не найдут новую горничную. Ульяна не выразила особой готовности, но и не отказалась – изобразила задумчивость в ожидании, пока Вера скажет, сколько она готова прибавить жалованья. Вера начала с полутора рублей в неделю, а дальше и набавлять не пришлось, потому что Ульяна сразу согласно закивала. Вера поставила Ульяне условие – не покидать квартиру в отсутствие хозяев, чтобы она не оставалась пустой ни на минуту, а сама решила, что по утрам, во время Ульяниных походов за покупками, станет сидеть дома.

К телефону Ульяна не подходила. Не ее кухарочье дело, и вообще она боялась телефона, считая его бесовской выдумкой, поэтому на звонок ответила Вера. И хорошо, что ответила сама, потому что звонивший не стал представляться приказчиком или, к примеру, аптекарем, а сказал:

– Пригласите, пожалуйста, Веру Васильевну. Скажите, что ее спрашивает Степан Гаврилович Лужнев.

Только сейчас Вера вспомнила о пропущенной встрече. Вспомнила и разозлилась. Не на себя, на себя незачем было ей злиться, а на Лужнева. Хороший конспиратор, нечего сказать. А если бы услышал мужской голос, то тоже бы назвался своим именем? Что бы тогда Вера сказала Владимиру?

– Я вас слушаю, – холодно сказала Вера.

Могла бы сказать и с пылким восторгом, все равно телефон превращает голоса в не поймешь что.

– Вера Васильевна, я вас вчера не дождался. Буду ждать сегодня там же, в то же время. Вы придете?

– Приду, – ответила Вера, и на том разговор закончился.

Вере понравилось, что Лужнев не стал спрашивать, почему она вчера не пришла, или как-то упрекать ее за это. Впрочем, это же не знакомый звонил, а агент. У агентов, наверное, так и принято – коротко, сухо, по делу и без эмоций. Интересно, какой он, этот Лужнев, охотник за головами?

Верино воображение взяло пристава Слемзина, уменьшило его в размерах, переодело в штатский костюм, сделало усы не такими воинственными и заменило багровость лица легким румянцем. Да, наверное, настоящий охотник за головами должен быть именно таким…

Настоящий Лужнев оказался высоким, худым, немного нескладным, но в то же время довольно обаятельным. Не красивым, потому что простоватое курносое лицо с маленькими глазками и белесыми бровями красивым назвать язык не повернется, а именно обаятельным. С хорошими манерами и располагающей улыбкой. Держался он просто, без какой-либо заносчивости или менторства. У Веры сразу же возникло чувство, будто они с Лужневым давно знакомы.

Причину вчерашней неявки Вера объяснила, не вдаваясь в подробности. Просто сказала, что задержали внезапно возникшие домашние дела, которыми никак нельзя было пренебречь. Лужнев в ответ на это улыбнулся и сказал, что он все равно бы заглянул в «Шантеклер», поскольку любит это кафе и уже успел стать здесь кем-то вроде завсегдатая.

– Мой личный опыт показывает, что на третьем году своего существования любое заведение начинает терять свою прелесть. Повара меньше заботятся о том, как им удалось то или иное блюдо, официанты становятся менее услужливыми, в буфетах начинают шалить с напитками – могут коньяк водкой разбавлять или дешевые вина переливать в бутылки от дорогих. Как сказал мне владелец одного ресторана: «Клиент прикормлен, можно и дух перевести». Печально…