Только свои - Чингиз Абдуллаев

– А разве это не так? – безжалостно отозвалась Рахима.

– Я уверен, что не так. – Мухтарова трудно было сбитьвопросом. Он был готов ко всему. – Здесь присутствуют люди, которые его оченьлюбили. Жена, сын, дочь, зять, невестка, его друг с женой. Никого чужих здесьнет. Поэтому сама постановка вопроса о том, что среди нас может оказатьсяубийца, очень оскорбительна для всех нас. Я думаю, что произошло чудовищноенедоразумение. Если даже согласиться с теорией Гулсум о том, что в бокаленесчастного Джапара был яд. Возможно, этот неизвестный успел что-то подсыпать вбокал. Мы ведь не всегда сидели в кабинете. Возможно, это политическоепокушение. Ничего нельзя исключать. Вчера Джапара ранили в руку, сегодня –убили, подсыпав ему яд.

– Когда ранили? – привстала со своего места Гулсум. – Почемувы молчите? Почему никто нам об этом не сказал?

– Твой отец мне об этом говорил, – вставил Тудор, – но я нехотел тебя нервировать. Он сам просил ничего тебе не сообщать.

– Как ты мог промолчать? – укоризненно спросила Гулсум. –Нужно было рассказать мне обо всем. Значит, нашего отца хотели убить еще вчера?

– Может, не убить, – возразила Лена. – Тот грабитель сбежал,как только ваш отец появился. Ваш брат гнался за ним, но не нашел. У вас вообщекакой-то невезучий брат. Два раза он гнался за возможным убийцей вашего отца иоба раза не смог его остановить. Даже ни разу не увидел. Странно…

– Вы думаете, что это я убил моего отца? Или организовал егоубийство? А может, я сообщник преступников? – Я не узнал моего вибрирующего отвозмущения голоса.

– Перестаньте! – поморщился Мухтаров. – Мы говорим осерьезных вещах. Если существовал заговор, то ваш отец был обречен. Нужночестно и откровенно рассказать обо всем, что произошло вчера в Лондоне исегодня здесь. Я думаю, следователям будет интересно расследовать именно этуверсию.

– Обязательно расскажем, – согласился я, – но как преступникмог угадать, какой бокал возьмет мой отец? Там стояло двенадцать бокалов, изкоторых мы использовали днем три и вечером еще четыре. Как мог убийца вычислитьбокал моего отца? Или это совпадение?

– Ваш отец мог оставить один бокал чуть в стороне, – на ходупридумал Мухтаров. – Мне кажется, он так и сделал.

Все молчали. Было понятно, что Салим врет, пытаясь выдатьжелаемое за действительное. Но никто не хотел с ним спорить. Все понимали,насколько серьезная ситуация может сложиться вокруг убийства посла. Если мыпопадем в круг подозреваемых, то это будет настоящий кошмар. Меня с Рахимойеще, возможно, выпустят как дипломата и его жену. А остальных отпустят толькопод залог. Салим и Тудор не очень бедные люди и смогут заплатить любой залог.Но на их репутации будет поставлен жирный крест. Раз и навсегда. Поэтому версияо появлении в доме какого-то хулигана или грабителя будет поддержана всемиприсутствующими, в этом я не сомневался.

– Нас еще могут задержать! – в сердцах воскликнул Мухтаров.– Хорошо, если на несколько часов. Рядом с покойным было только трое мужчин.Его сын, его зять и я. Конечно, в первую очередь станут подозревать именноменя. К тому же у меня и раньше были некоторые проблемы с правосудием. Правда,не английским, а еще советским…

– Надеюсь, вы не грабили поезда дальнего следования? –уточнил ироничный Тудор.

– Нет. У меня были проблемы с налогами, – мгновенно совралМухтаров.

Все знали, что никаких таких проблем в бывшем СССР не моглосуществовать. Хотя бы потому, что все налоги автоматически вычислялись привыплате зарплаты и гонораров. А бизнесом заниматься тогда не мог никто. Ноникому не хотелось уличать Салима в его маленьком вранье.

– И между прочим, в отличие от вас всех, мне моя виза даетсяс огромным трудом, – заявил Салим. – Ильгар дипломат, а вы, Тудор, вообщеиностранный гражданин и не знаете, что творится в посольствах Великобритании встранах СНГ. И не только Великобритании, но и в посольствах стран Шенгенскойзоны и в американском посольстве. Как только западные дипломаты попадают к нам,они очень быстро перенимают все наши худшие черты. Мгновенно привыкают кподаркам и взяткам. Можно купить любую визу за определенную плату, но получитьее в законном порядке почти невозможно. Приходится каждый раз платить деньги. Яне жалуюсь, просто говорю, что вам гораздо легче, чем мне. И я буду главнымподозреваемым, которого показательно посадят, а потом отпустят под огромныйденежный залог.

– Это ваши личные проблемы, – снова подала голос Рахима.

По-моему, она была бы только рада, если бы Мухтарова и егожену вообще перестали пускать в Европу.

– Да. Но если меня посадят, это будут наши общие проблемы.Никто не поверит, что я мог незаметно бросить яд на глазах у всех остальных.

– Нечего нас связывать с вами, – заявила Рахима.

– Мы не связываем, – вступилась за мужа Лена. Ей показалосьобидным, что он должен оправдываться. – Чего ты сидишь и заранее себя в тюрьмусажаешь? Ты его убивал? Мы ведь знаем, что нет. Наоборот, ты ему всегдапомогал. И деньгами, и советами. Вот так и расскажешь. А насчет бизнеса неволнуйся. Нужно было все на меня перевести, а не только вашу дурацкую компаниюс дешевыми акциями. Если бы ты меня послушался, то сейчас сидел бы спокойно. Утебя никто не смог бы ничего отнять или конфисковать. Все имущество должно бытьзаписано на меня.

– До этого еще дело не дошло, – улыбнулся Мухтаров. – Ты итак у нас очень богатая. С акциями ты тоже не пропадешь, даже если долги будетвыплачивать Ильгар или Тудор.

– Какие акции? – спросила Гулсум.

– Это часть долга твоего отца, – пояснил Тудор. – Он долженбыл заплатить за акции, находящиеся у него в доверительном пользовании, большуюсумму денег. Заплатить господину Мухтарову.

– Как вам не стыдно! – вспылила Гулсум. – Его труп еще неостыл, а вы уже предъявляете претензии. Пытаетесь выбить из его вдовыпоследнее. О какой сумме идет речь?

– Шестьсот пятьдесят тысяч долларов, – пояснил Тудор. –Сейчас почти семьсот. Один евро стоит уже сорок.

– Вы с ума сошли? – испугалась Гулсум. – Неужели отец долженбыл вам такие деньги?

– Он никому и ничего не должен, – улыбнулся Тудор. – Ниодного доллара. Это его компания, акции для которой покупал наш гость. Есливовремя не вернуть деньги, акции могут быть возвращены господину Мухтарову, ивсё. Ничего платить не нужно, – снова подтвердил он, – ни одного доллара.

– Слава богу, – с чувством произнесла Гулсум. – Тогда все нетак страшно. Я уже думала, что вы хотите повесить на мою маму долг в семьсоттысяч долларов.

– Как плохо вы к нам относитесь, – улыбнулся Мухтаров. –Между прочим, Джапар составлял завещание? На кого записано его имущество?