Ответный темперамент - Анна Берсенева

Все-таки они были не одни – посередине моста виднелась и другая пара. Высокий мужчина и маленькая женщина разговаривали слишком бурно, это было заметно даже издалека по их резким жестам. Потом женщина так же резко развернулась и пошла по мосту прочь от своего спутника. Она все ускоряла шаг, а когда поравнялась с Таней и Женей, то и вовсе побежала, поэтому Таня не рассмотрела ее лицо, успела только заметить, что оно сердитое и, кажется, заплаканное.

– Жалко, когда люди в такую ночь ссорятся, правда? – сказала Таня, проводив женщину взглядом.

Она в самом деле не могла представить, что для кого-то эта ночь совсем не «такая», а самая обыкновенная. Ей казалось, весь мир так же счастлив, как она, и так же не нуждается ни в словах, ни в объяснении своего счастья.

Наверное, Женя хотел ответить. Но вдруг его лицо переменилось. Таня быстро обернулась, потому что Женин взгляд был направлен ей за спину, и это был такой взгляд, что она подумала, там таится какая-то опасность.

Но пространство за ее спиной было все так же пустынно. Только маячил у перил моста мужчина, покинутый сердитой женщиной.

И вдруг, почти оттолкнув Таню, Женя бросился к нему. Это было так неожиданно, что Таня даже не поняла, что происходит. А когда пригляделась и поняла, то вскрикнула и бросилась было вслед за Женей, но, сделав лишь несколько шагов, остановилась в растерянности и страхе.

Мужчина был такой высокий, что когда он перекинул ногу через перила моста, то его движение выглядело каким-то даже неопасным, и непонятно было, что это он делает. Но, наверное, только для Тани непонятно.

– Стой! – на бегу крикнул Женя. – Стой, дурак!

Но Женин крик не произвел на мужчину никакого воздействия. Он не обернулся, а перелез через перила так неторопливо, как будто там, на другой их стороне, был какой-нибудь зеленый газон, а не черная пропасть со зловеще поблескивающей далеко внизу водою.

Эта неторопливость оказалась для него спасительной. Или не спасительной, а какой-то еще? Этого Таня уже не могла понять. Замерев от ужаса, она смотрела, как мужчина отпускает руку, которой держался за перила, наклоняется вперед, вниз, вниз… Она вскрикнула и зажмурилась так крепко, что огнем вспыхнули глазные яблоки.

А когда она открыла глаза, то увидела, что Женя уже тоже стоит по другую сторону перил, одной рукой держась за них, а другой – за ворот пальто, или куртки, или во что там одет этот жуткий тип, который висит над пропастью…

Вскрикнув еще громче, Таня бросилась к ним.

– Женя!.. – От ужаса у нее свело горло, и крик прозвучал как хрип. – Не падай, Женя!

Она обхватила Женю сзади, но тут же почувствовала, что ее жалких сил, конечно, не хватит, чтобы его удержать. Жуткий, подлый человек, висящий над пропастью, тянул Женю за собой, как чугунная гиря.

– Пусти!.. – прохрипел он оттуда, снизу.

– Не пущу, – резко, на одном выдохе, ответил Женя.

– Сам же… угробишься… Пусти!

– Нет.

Женя проговаривал все это коротко, чтобы не тратить сил на слова. Несмотря на мгновенность, с которой он бросился к самоубийце, действовал он четко и продуманно.

– Не удержишь!

– Обратно… не подтянусь… уже, – так же коротко и четко ответил Женя. – Помоги.

– Как тебе помочь? – вскрикнула Таня. – Женя, как?!

Он не ответил ей. Помочь ему она все равно не смогла бы, а значит, и незачем было отвечать. Он все больше и больше наклонялся вниз, выскальзывая из слабого кольца Таниных рук, и было понятно, что вот сейчас и ноги его соскользнут с узкого мокрого бордюра, к которому крепились перила моста.

Удержать его было невозможно.

– Ладно!.. – вдруг хрипло прозвучало снизу. – Гад!

И сразу после этих бессмысленных слов Таня почувствовала, что жуткое Женино движение вниз прекратилось. Он гибко распрямился, подтянул себя ближе к перилам. Внизу, возле его ног, показалось искаженное усилием лицо самоубийцы. Тот уже не висел над водой, удерживаемый только Жениной рукою, а, держась за нижний край перил, сам подтягивался вверх. Он был худой – ну конечно, высокий и худой, сейчас Таня это вспомнила, – и поэтому выбраться из пропасти было ему по силам.

Спустя еще несколько секунд он уже стоял на бордюре и медленно, головой вперед и вниз, переваливался через перила на мост.

Может быть, все происходило не совсем так – Таня не очень понимала, в какой последовательности развивается этот ужас. Она понимала только, что заняло все это, наверное, немногим больше минуты: вряд ли Женя удержал бы дольше даже самого худого и легкого мужчину.

И вот этот мужчина лежал на мокром асфальте лицом вниз, плечи его тряслись, и он хрипло выкрикивал какие-то разорванные, почти бессмысленные фразы:

– Гад!.. Кто тебя?.. Не просил же… Я же… Зачем?!

Это последнее слово он произнес уже сидя, и в голосе его прозвучало такое отчаяние, что Тане даже на секунду стало его жаль. Но она тут же вспомнила, как Женя скользил вниз, в черную пропасть, и ее жалость улетучилась.

– Затем, что противно стало.

Женин голос прозвучал так спокойно, как будто бы все, что происходило здесь всего пять минут назад, происходило без его участия.

Это спокойствие оказалось неожиданным для неудавшегося самоубийцы.

– Противно? – оторопело спросил он. – Тебе? Почему?

– Потому что тряпкой нельзя быть, – тем же тоном объяснил Женя. – Никому.

– Твое-то какое дело, кто я, почему я?! – выкрикнул тот.

Выкрик был такой истерический, что Таня поморщилась.

– Да никакого мне до тебя дела, – пожал плечами Женя. – И вообще, иди-ка ты домой, а? Весь праздник испортил, – добавил он и виновато посмотрел на Таню.

Виноватое выражение так мало шло к нему, что Тане сразу же сделалось смешно. Растерянность и ужас, которые она только что пережила, выветрились из ее сознания совершенно. И та пустота, которую они наверняка оставили бы, если бы она была одна, заполнились счастьем, восторгом и еще каким-то чувством, которому она не знала названия.

Она уже не обращала внимания на этого мрачного типа, который медленно вставал с асфальта. Поднявшись на ноги, он пошел по мосту – тоже медленно, как будто каждый шаг давался ему с усилием. Его плечи были опущены, и весь его облик был обликом горя.

Вдруг он остановился и резко обернулся.

– Думаешь, повезло тебе? – крикнул он. – Тебе, тебе! – Его безумный взгляд был направлен прямо на Таню. – Не в этом сила, поняла? Не в этом!

Что означали эти слова, Таня вдумываться не стала. Прежде всего они означали слабость того, кто их произнес, и этого понимания ей было достаточно. А главное, в то самое мгновенье, когда они прозвучали, она почувствовала, что руки Жени, который стоял чуть позади нее, ложатся ей на плечи.