Ты теперь моя - Елена Тодорова

Внутри меня взрывы и всплески. От этого сумасшествия все тело дрожит.

— Не останавливайся, — требует Рома.

— Нравится?

— Нравится.

Захватываю его обратно. Во рту влажно и горячо. Больше, чем обычно. Слюна растекается по моим губам, остается на его члене, его и моей ладонях. Крепче вцепляюсь в его пальцы, чтобы и он мои стиснул железной хваткой. Хочу чувствовать его силу. Свою зависимость от нее — чистую и неприкрытую.

С ним я не умею играть.

Ай… Сердце разлетается. Это страшно и классно! Это лучшее, что я когда-либо чувствовала.

— А это тебе нравится? — интересуюсь между глотками необходимого воздуха.

— Что?

— Когда я…

— Что?

— Когда я так делаю?

— Как именно?

— Когда я сосу твой член!

Мой выкрик мало походит на вопрос, а его хриплый выдох — на ответ. Рома рывком поднимает меня на руки и не очень деликатно забрасывает на кровать. Пока он скидывает одежду, я имею наглость снять белье и, приподнявшись на локтях, раздвинуть ноги.

Мои щеки пылают от смущения, но другие чувства намного сильнее. Они подстегивают меня быть смелее. Ему ведь это нравится. Вижу по глазам. Плавит меня взглядом. Им же меня уже имеет. Настырно и бесцеремонно. Так, как нам обоим нравится.

Ловлю губами горячее дыхание, когда Саульский ложится сверху. Целую его и обхватываю ногами бедра.

Он заполняет меня одним плавным, но мощным толчком. Это блаженство. Ноги слабеют. Стопы дергаются. Пальцы поджимаются и начинают дрожать. Отрываясь от его губ, я закрываю глаза и откидываю назад голову.

— Рома…

— Не закрывай глаза, — сдавленно просит он. — Юля, — окликает, потому что я не сразу реагирую.

— Хорошо… Хорошо… Рома…

Он утыкается лбом в мою переносицу и начинает двигаться. Мне трудно хоть как-то контролировать свои эмоции. Я покрикиваю и стону от удовольствия, беспрестанно шепчу его имя, прошу продолжать, хотя он и не думает останавливаться.

Кажется, что приближающийся оргазм снесет меня как ураганный ветер. Его зарождение такое мощное, что в какой-то момент становится страшно.

Рома, как и всегда, чувствует изменения. Останавливается. Ловит пальцами мой подбородок. Наше смеженное тяжелое дыхание перекрывает все звуки в комнате. Он долго смотрит… А потом впервые по собственной инициативе он меня целует. Накрывает мой рот без свойственной ему грубости. Достаточно крепко, но вместе с тем осторожно. Возможно, даже в какой-то степени нежно… Я отвыкла от такого… Сауль прихватывает своими губами мои губы. Скользит языком внутрь. Проворачивает его медленно и томительно. Дарит свой вкус и забирает мой.

Божественно…

Кажется, мое сердце способно проломить не только мою грудную клетку, но и его.

Хочу к нему.

Это желание за гранью возможного. Это чистое безумие. Но и оно прекрасно.

Рома возобновляет движения. И я снова падаю. Но в этот раз не сразу разбиваюсь. Проваливаюсь в воду. Горячую, бурлящую, с безумными вихрями подводного течения. Оно закручивает меня, ласково и требовательно кружит, чтобы после резко вытолкнуть на поверхность.

Ничто так не покоряет женщину, как мягко насаждаемая твёрдая мужская воля… Сейчас я понимаю это крылатое выражение.

— Я люблю тебя… — хрипло шепчу Саулю в губы, выгибая на пике наслаждения спину. — Люблю тебя… Люблю…

Юля

Папа возвращается раньше, чем планировалось. Я так радуюсь предстоящей встрече, ни о чем другом думать не могу. На эмоциях забываю обо всем плохом и окончательно отпускаю осторожность. Смеюсь и слишком много болтаю, докладывая Саульскому то, что ему, вероятно, совсем не интересно.

— Смотри, какой удобный домашний костюм я для папы купила. Классный? Почему молчишь? — натыкаюсь на внимательный взгляд стальных глаз. Смотрит Рома не на костюм явно. Но я, пряча смущение, продолжаю гнуть свое — мне так легче. — Ну, классный же! Очень мягкий. Потрогай.

— Классный, — выдвигает, не прикасаясь к предмету обсуждения.

— Еще сегодня заказала подушки из Италии. Ортопедические. Матрас мне очень понравился. Я потом подумала, надо было и нам такие взять… Заеду завтра, продублирую заказ. Ты же не против?

— Эти вопросы решай сама, Юля.

Не знаю, как это происходит, но я вдруг тянусь к Саульскому и чмокаю его в губы. Отстраняюсь и замираю. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, не моргая. Я сдаюсь первой, скрывая замешательство, как ни в чем не бывало, продолжаю:

— Тоню с папой оставлю. Пусть сопротивляются, сколько хотят! Нет — уволю! Ну, пригрожу, конечно, — смягчаю голос. Подтягивая еще один пакет, извлекаю из него толстый плед. — Тебе нравится этот цвет? По-моему, очень приятный, — улыбаюсь при виде его хмурого лица. — Рома?

— Я не разбираюсь в таких вещах.

— Ну, чисто субъективно? Какой цвет лучше? Этот, или надо было взять темно-серый?

У Саульского взгляд оторопелый, будто я подговариваю его котят топить. Хотя, вероятно, и это для него не столь ужасно, как то, что я устроила в нашей спальне базар.

— Темно-серый.

— Черт! Почему? Этот же красивее, — искренне расстраиваюсь я. Но заметив, как жестко двигаются челюсти мужа и трепещут на вдохе крылья носа, милостиво сворачиваю разговор: — Ладно. Может, завтра еще тот куплю… Или… Я еще в Togas не заходила… Надо бы заглянуть…

Отставив покупки, на мгновение застываю в позе лотоса неподвижно. Дзен ловлю, ага. А потом, вдавливая локти в колени, подпираю кулаками лицо. Глядя в одну неопределенную точку в углу комнаты, протяжно вздыхаю, прикидывая план на следующий день.

Сегодня произошло кое-что очень странное. Я носилась по торговому центру с Чарли на хвосте. Было многолюдно, что неудивительно, учитывая приближающиеся новогодние праздники. Кто-то схватил меня за руку. Я машинально остановилась и, подняв взгляд, увидела совершенно незнакомую мне женщину. Черные глаза просканировали меня, будто в душу пролезли. Холодом обдало, да таким, что сразу озноб по коже прошел.

— Ты очень сильная. Можешь подчинить любого. Весь город. Только не его. С ним не воюй. Проиграешь.

Не успела я возмутиться, как Чарли отсек экзотическую даму в сторону.

— Тебе что сказано было? — рявкнул он. — Шуруй отсюда, пока цела…

Она укрыла его матами и скрылась быстрее, чем я сообразила, как реагировать.

— Кто это был?