Отступники - Владимир Колычев

– От октябрьских, – Дергун многозначительно посмотрел на него и перевел взгляд на мужика.

Сантос кивнул. Голова у Игоря светлая, не вопрос, но ведь и он сам не дурак. И он понял, почему парень так выразительно глянул на водителя. «Мухомора» найдут мироновские, допросят его, он им все и расскажет. Что услышит, то и расскажет.

– Ну да, октябрьские, кто ж еще… Мужик, в Серпухов давай!

– Это ж далеко, – вяло возмутился водитель.

– Семь верст для бешеной собаки не крюк.

– Там не семь верст, а все сто. У меня и бензина не хватит.

– Мы заплатим, – Карина достала из сумочки стодолларовую купюру, сунула ее в бардачок.

– Ну, если так…

– Ты, отец, не думай, мы не бандиты, – сказал Сантос. – Мы от бандитов отстреливаемся. На рынке мы торгуем, а они деньги у нас требуют… Ты уж нас пойми, не хотели мы тебя обижать…

– С бандюками этими только так и надо. Я сам на «Птичке» торгую, житья от них нет никакого…

– А Серпухове у нас друзья, они нас спрячут. Мир, как говорится, не без добрых людей. Ты же добрый человек?

– Да, – кивнул мужик и покосился на бардачок, в котором лежали деньги.

Как бы добрые люди не забрали свою плату обратно.

«Москвич» – не «БМВ», уровень комфорта здесь неважный. Ход неуверенный, тряский, но Сантос готов был ехать хоть на ишаке, лишь бы поскорей убраться из родного города. Опасно здесь, очень опасно. И Мирон со своими урками напирает, и октябрьские давят. Не будет ему здесь покоя.

В Серпухов они едут для отвода глаз. Оттуда рванут в Москву. Там и затеряются. В столице Сантос и займет плацдарм для последующего наступления на Тиходольск. И он знает, где в Москве находится этот плацдарм, который сначала он должен будет занять, а потом и удержать. Может, не стоит ввязываться в эту авантюру?

* * *

Операция прошла успешно. Врач вытащил пулю, но пациент все-таки загнулся. Все, нет больше Хныря, завалил его Дергун. И Трефана пулями нашпиговали. Этому тоже сделали операцию, но его жизни ничего не угрожает. Этот выкарабкается, а Хныря придется похоронить – где-нибудь в лесу, под сосной у болота, в безымянной могиле. Нельзя труп отдавать ментам, они сейчас и без того злые. Из Москвы команда поступила – остановить кровавый беспредел в Тиходольске, поэтому и бесятся менты. Они ведь установят, чей Хнырь человек, и потянут свои грабли к Мирону. А он и так уже у них под колпаком…

– Перехитрили они нас, – грустно, но без отчаяния сказал Цукат. – Не купились. И запасной выход у них был. Через подвал ушли. Хнырь и Трефан их заметили, пошли за ними. Ну ты сам знаешь, как дальше было.

– Облажался ты, – сказал Мирон, пытаясь скрыть торжество.

И Хныря ему жаль, а еще хуже, что Дергун и Сантос ушли. Зато есть повод щелкнуть Цуката по носу. Не такой уж он крутой, каким пытается казаться… И когда-нибудь Мирон сделает ему замену. Через кровь сделает – сначала посадит на перо Цуката, а затем вырежет его кодлу. Сейчас Мирон был почти уверен, что когда-нибудь это случится, потому что Цукат облажался.

– Я же говорил, что будет непросто. Как видишь, я и денег больше не прошу.

– Ты их не получишь, пока Дергун и Сантос живы.

– Я их сделаю.

– Пока делают тебя. Через моих… Хнырь – мой человек, почему моего человека грохнули, а не твоего?

– Мои бы не опозорились. – Цукат глянул на Мирона спокойно, но жестко, и даже с угрозой во взгляде.

– Мои, значит, виноваты?

– Разговор не о том. Разговор о том, как Сантоса и Дергуна взять. Баба с ними, мы на них через нее вышли. Через ее подругу, которая хату помогла ей снять. Эта подруга сейчас ее бизнесом управляет. Она не прочь, чтобы Карина навсегда исчезла. Я думаю, Карина скоро к ней обратится. Я возьму этих чертей. В Серпухове они сейчас где-то. Если это не обманка.

– И Юлей займись.

– Уже. Но пока ничего не получается. Пока… Я найду ее, по-любому найду.

Мирон кивнул. Как только Цукат сделает свое дело, он с ним и покончит. К этому времени он возьмет под себя стоящих людей. Работа уже идет, и скоро у него в обойме будут крутые бойцы, которым он сможет доверить любое дело.

С этой мыслью он и отправился к себе домой. А там его ждал холодный душ. Подъехал вестовой от Гармака и сообщил, что сам Карлос хочет встретиться с ним. И чуйка подсказывала, что разговор этот будет непростой.

Может, и не надо сбрасывать Цуката со счетов. Возможно, в этом тихом отморозке заключено его спасение.

Белокурая, приятной внешности женщина вытянула губы трубочкой.

– Не знаю я никакой Вероники Ивановны. Это моя квартира, и я ее никому не сдавала.

– И ее дочь не знаете?

– Нет, не знаю.

– Юлей ее зовут.

– Не знаю.

– Я Игорь, я жених Юли.

– И что? – Женщина большими глазами смотрела на парня.

– Ну, может, Вероника Ивановна просила никому не говорить про них.

– Никто мне ничего не говорил. Молодой человек, я сейчас вызову милицию!

– Извините.

Уходя, Игорь не стал поворачиваться к женщине спиной. Вдруг из квартиры выскочит какой-нибудь черт и набросится на него? Он пятился до тех пор, пока женщина не закрыла за ним дверь.

Вероника Ивановна звонила его маме, называла этот адрес. И как они хорошо устроились в Москве, рассказала… Но зачем она его обманула?

Сантос ждал Игоря в машине. Своего транспорта у них не было, поэтому пришлось прибегнуть к услугам частника. Деньги для этого были. И на квартиру были, и на жизнь в Москве на первое время.

– Ну что? – спросил он, когда Игорь закрыл за собой дверь.

– Нет их здесь.

– А где они?

– Вообще не было… Скрываются они. И от меня скрываются, и от всех. Может, не доверяет? – Игорь посмотрел на Сантоса.

– Шифруются. Ты правильно сказал, от всех шифруются. Вон Кара засветилась, когда квартиру на «Птичке» снимала, нас и вычислили.

– Мама могла бы кому-нибудь сказать, – вслух подумал Игорь.

– Твоя мама? – спросил его Сантос.

– Ну да.

– Ты когда ей звонил?

– С «Птички».

– Блин! Может, через нее нас и вычислили! – взвился Сантос.

– Да нет, она никому бы не сказала.

– А если телефон на прослушке? Да и сказать она могла… Не надо больше предкам звонить. Возьмут их за жабры, дернут, тебе на шантаж предъявят – или ты подъезжаешь, или кранты… А как они тебе предъявят, если не знают, где ты?

– Не знают, – кивнул Игорь.