Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри

По дороге к церкви Аделаида взяла Фрэнсис под руку и заговорила робко и сбиваясь, но так, что у той невольно выступили на глазах слезы.

— Твой отец и я — мы так радовались нашим девочкам. Моей Пенелопе и его дочкам — тебе и Блэр. Вы были такие забавные. Хоуп родилась гораздо позже, вы уже были смышленые девчушки. Хоуп подрастала и все больше хорошела. Ты, наверное, не помнишь, а я-то помню, как она шлепала по пляжу впереди вашей троицы — Пенелопы, тебя и Блэр, красивая, как принцесса, а вы — как ее свита. А когда что-то с ней случалось, она звала тебя тихонько: «Фрэнни, помоги мне», — и ты всегда ей помогала. Я это помню. А ты разве нет? Мы с твоим отцом проводили много времени, наблюдая за вами. Ты — старшая, хоть и сама еще крошка, была для остальных авторитетом. У тебя с рождения была эта способность — опекать младших и слабых. Материнский инстинкт. Жаль, что эти летние месяцы безвозвратно ушли в прошлое.

— Я их не забыла, — немного слукавила Фрэнсис.

Затянувшееся пребывание в пустой церкви несколько раздражало ее, и Аделаида это почувствовала.

— Прости, что отнимаю у тебя время. Но, пожалуйста, подожди меня у выхода.

— О чем речь, тетушка.

Выйдя на солнечный свет, Фрэнсис взглянула на часы. Близился полдень. Ей надо было позвонить Сэму и как можно более тактично известить его, в какую ловушку она угодила. Он — хороший друг, но здесь, в Манчестере, ему делать нечего.

Сэм принял ее извинения со свойственным ему тактом. Что ж! Эту ночь Фрэнсис проведет уже в одиночестве. Праздник не удался по всем статьям.

Неожиданное появление рядом преподобного Уитни не доставило Фрэнсис ни малейшей радости. Меньше всего ей сейчас хотелось общаться с проповедниками, утешающими и наставляющими верующих на путь истинный. Впрочем, без церковного облачения он выглядел моложе и привлекательней. Если б не его воротничок под горло, он мог бы сойти за местного волокиту, готового затеять флирт с одинокой скучающей женщиной.

— Мы знакомы, но как-то мимолетно…

— Да, я вас запомнила.

Он бросил взгляд в сумрачное нутро церкви и увидел там Аделаиду.

— Я рад, что она все-таки пришла. Ее не было на утреннем богослужении. Я тревожился за нее. Мне не хотелось, чтобы Аделаида потом мучилась угрызениями совести. И стыдилась…

— Стыдилась? Чего? — удивилась Фрэнсис.

— Аделаида глубоко религиозна. Такой же была и ее дочь. Я обеспокоен тем, как она перенесет то, что случилось с Хоуп.

— Она держится.

— Да, да, я знаю. Она молодец. — Он сделал паузу. — Бог милостив. Он многое прощает всем нам…

— Что вы имеете в виду? Кого бог должен прощать в данном конкретном случае? — Вопрос прозвучал чересчур резко, но Фрэнсис никак не могла скрыть свою вдруг возникшую неприязнь к священнику.

— Шестая заповедь гласит: «Не убий». Самоубийство — тяжкий грех. Человеческая жизнь священна. Но Хоуп будет прощена. Бог простит ее. Она прошла через врата смерти к вечной жизни. А вот Аделаида, возможно, тяготится виной за то, что произошло. Я бы хотел, чтобы она не чувствовала себя виноватой. За ней нет никакого греха.

«Какая мать не ощутит свою вину за подобную трагедию с ее ребенком!» — подумала Фрэнсис, слушая разглагольствования священника.

— Я бы хотел посетить Лоуренсов, если только мой визит не будет им в тягость, — продолжал Уитни. — Аделаида и Билл должны знать, что вся наша община поддерживает их и молится за то, чтобы господь дал им силы пережить столь тяжкую потерю. Я уповаю на то, что их вера не ослабнет после такой трагедии. Любая помощь, как духовная, так и материальная, будет им предложена.

— Вы очень добры, — промямлила Фрэнсис, ожидая конца затянувшегося монолога.

— Не поймите меня превратно, пожалуйста. Даже самых верующих людей такой случай способен выбить из колеи. И чтобы укрепить их дух в часы испытаний, требуется Работа, именно Работа с большой буквы. И я занимаюсь такой Работой, как она ни тяжела и ни горька. А сегодня мне особенно тяжело.

Преподобный Уитни воздел очи к небу, словно призывая господа бога в свидетели своих мук, и вдруг сменил тему:

— Вряд ли вы читали брошюру «Когда хороший человек незаслуженно страдает».

— Вы правы, сей научный труд мне не попадался. — Фрэнсис понадеялась, что ее ирония не дойдет до преподобного Уитни. Так и оказалось.

— Это исследование посвящено важной проблеме: почему господь подвергает праведников тяжелейшим испытаниям и как сохранить веру в таких обстоятельствах. Я многое почерпнул для себя из этой книги и часто обращаюсь к ней в трудные минуты. Не смогли бы вы вручить ее Аделаиде от меня и от имени всех прихожан нашего храма?

Отец Уитни действовал, как заправский фокусник. Еще секунду назад у него в руках не было ничего, а теперь появилась на свет тощая книжица, которую он протянул Фрэнсис. На слегка потрепанном переплете она разглядела имя автора — Роби Кушнер.

— Я уверена, что Аделаида оценит ее по достоинству. — Фрэнсис стоило усилий спрятать невольную улыбку.

Она бегло перелистала страницы. «Для тех, кого больно ранила жизнь, эта книга послужит лекарством», — бросилась ей в глаза фраза, напечатанная крупным шрифтом.

— Религия занимала огромное место в сознании Хоуп, — гнул свою линию священник. — Между нами постепенно возникло полное доверие. Мы стали друзьями. Любым своим секретом она делилась со мной. Как мог, я ей всегда помогал восстановить душевное равновесие, сгладить ее противоречия с родителями, смягчить ее страдания…

Он сделал паузу и вновь посмотрел на молящуюся у алтаря Аделаиду.

— К сожалению, я не могу ждать, когда она кончит молиться. У меня есть срочные дела, связанные с приходом. Примите мое благословение. Крепитесь духом.

— Благодарю вас. — Фрэнсис с облегчением проследила, как он удалился.

Она пощупала хиленькую книженцию, оставленную им, и сомнение заронилось в ее мозгу. Если он знал всю подноготную Хоуп, то почему не предугадал ее самоубийство? И тут же в голове Фрэнсис эхом прозвучали слова Джека о насильственной смерти Хоуп. Верит или не верит в факт самоубийства священник? Что-то он слишком легко ниспосылает на грешницу прощение Всевышнего.

— Умник, привет! Это я, Фрэнни Пратт.

Связь была на удивление плохой, будто она звонила куда-то в Тибет, а не на мобильный телефон обитателя Нью-Йорка.

— Могла бы не называть фамилию, — заметил ее собеседник. — У меня не так много знакомых Фрэнни, чтобы я не узнал тебя. Какого черта ты меня беспокоишь, и где ты?

— В Манчестере, штат Массачусетс. В тридцати милях к северу от Бостона.

— А где ты до этого пропадала целую вечность? Ты совсем меня забыла.

Фрэнсис обожгло чувство вины. Она даже не посетила вечеринку, устроенную по поводу ухода на пенсию из окружной прокуратуры графства Суффолк своего старого, верного и столь полезного в исключительных обстоятельствах друга. Правда, она всегда чувствовала себя чуждым элементом на разных сборищах, но такое событие нельзя было пропустить. Тем более что ей очень не хватало общения с Умником. Не так много истинных друзей значилось в ее списке. И когда надо было крикнуть «SOS», первым в голове возникало его имя.