Испытание огнем - Алекс Орлов

– Универсальный препарат «G-8», сэр! – без запинки ответил тот.

– Молодец, гусь.

После обеда Джим и Тони отправились в джунгли – в излюбленном западном направлении. Джим был при полной нагрузке и начеку, сегодня «к горизонту» – то есть очень далеко – ушли Рихман и Шульц, обнаружить их раньше, чем они тебя, было очень важно – всегда приятно подсидеть старших.

Впрочем, ждать возращения парочки бизонов было рановато – обычно они появлялись в сумерках.

Джим двигался первым, Тони за ним. Он испытывал душевный подъем и, забывшись, шел, непривычно тяжело ступая по земле, так что Джиму то и дело приходилось делать напарнику замечание:

– Ты топаешь, как стажер, Тони, – шипел он.

– Извини, приятель, больше не повторится.

Но снова повторялось – Джим списывал это на жару.

– Предлагаю пойти к реке, – сказал Тони, когда они углубились в джунгли на километр.

– Ты хочешь потопить одну из барж?

– Нет, испробуем на зурабах.

– Идет.

И они пошли к реке. Все это время Тони нес винтовку на плече, а сбруя с шарниром была на нем с самой базы.

– Тебе не жарко в этой штуке? – задал Джим риторический вопрос – конечно, жарко, пот лил с Тони ручьями, но он улыбался.

На берегу было прохладнее, набегавшие волны облизывали полоску песка, мелкие канипоны ловили на поверхности воды упавших мошек. Сейчас ничто не указывало на то, что к концу сезона дождей эти рыбки начнут глодать трупы погибших в наводнении животных, а возможно, и людей.

– Подержи, я отолью, – сказал Тони, передавая Джиму «торсо».

– Откуда в тебе столько воды, промок весь насквозь, а еще сливаешь?

– Ерунда это. – Тони струей попытался сбить спрятавшегося на ветке шипохвоста. – Я вот о чем подумал, Джим, а представь себе, что служба кончилась.

– Это как? – Тони приметил в воде средних размеров зураба, который внимательно следил за ними с Тони, возможно, желая испробовать силы.

«Даже не думай, сукин сын», – мысленно одернул его Джим.

– В том смысле… – Тони застегнул штаны и взял обратно винтовку. – В том смысле, что закончатся наши пять лет контракта – и что тогда?

– Но они не закончились – только второй год пошел.

– Я знаю, Джим, но представь себе, что начался не второй год контракта, а, скажем, пятый?

– Ну и хорошо, значит, все позади – один сезон дождей – и свобода. Отдых, короче.

– Ха! Отдых! – Тони тоже заметил притаившегося на дне зураба и плюнул в воду, чтобы проверить реакцию зверя. Тот шевельнул лапами, но всплыть не решился.

– Боится.

Расстегнув подсумок с боекомплектом, Тони стал неспешно укладывать в магазин патроны.

– Куда бы ты подался, если бы мы служили последний год? Что бы было у тебя в голове, какие планы?

– Планы?

– Ну там – учиться пойти, жениться, работу искать.

– Первое время работу можно не искать – после контракта денежки у нас будут.

– То-то и оно. Вот и подумай.

Передернув затвор, Тони надел винтовку на шарнир и повел ею из стороны в сторону, проверяя подвижность. На другом берегу грелись несколько зурабов. Лучших мишеней трудно было желать.

– Я бы… – Джим с растерянным видом развел руками. – Я бы, наверное, продлил контракт еще на год, чтобы осмотреться.

– Вот и я об этом. – Тони навел ствол на лежку зурабов и стал выцеливать самого крупного.

– О чем?

– О том, что вот так и сидят сверхсрочники на базах, пока пенсия не придет или пока свою пулю не поймают… Ну, смотри.

Тони расставил ноги пошире и выстрелил. Деформированное пламя разошлось звездой, и разорвавшийся снаряд разбросал по песчаному берегу красные ошметья.

– Ни хрена ты даешь, Тайлер! – восхитился Джим. – С такого расстояния – и точно в цель! Как ты это делаешь?

– Съехала, зараза, – отозвался Тони, поправляя ремни и затягивая их еще на одну дырку. – Я холодок чувствую.

– Какой холодок?

– Ну, когда ствол совмещается с целью, у меня будто ветерок по спине…

– Не врешь?

– А зачем мне?

Тони снова встал поудобнее, повел стволом, и снова «торсо» полыхнул звездой, а на противоположной стороне реки свалилось срубленное взрывом дерево.

– Здорово!

– Эх ты, как обидно!

Джим обернулся, сбруя Тони не выдержала – лопнул один из ремней.

– Надо будет его усилить – этот и еще один.

– Усилишь, – махнул рукой напарник, провожая взглядом упавшее в реку дерево, увлекаемое течением на стремнину.

– Но отдача намного мягче, намного. С такой работать можно.

– Да. – Джим кивнул. – И танка не надо.

Вызванный из ресторана официант, как всегда безупречно одетый, подал кофе, сделал шаг назад и быстро вышел, оставив майора Вагнера наедине с восхитительным кофе, аромат которого бодрил и обещал новые, неизведанные прежде ощущения.

Сделав первый глоток, Вагнер прикрыл глаза, напиток скользнул по пищеводу – горячий, но ровно настолько, насколько это необходимо.

Из приемной послышались какие-то удары, звуки борьбы, на пол полетели карандаши и пластиковая вазочка под хрусталь.

«Полковник Рубин», – догадался майор Вагнер и с сожалением открыл глаза. Рубин мечтал трахнуть секретаршу майора и пытался сделать это всякий раз, когда приходил к подчиненному. Именно поэтому он не вызывал Вагнера к себе на тридцать первый этаж, надеясь, что ему повезет.

Однако не везло, спецназовское прошлое Рубина было слишком далеко, в то время как Салли регулярно посещала тренировки по рукопашному бою и почему-то пыталась скрыть этот факт от Вагнера.

«Думает, не знаю, что она работает на Дюрекса, дурочка».

Дверь распахнулась, и на пороге появился полковник Рубин, всклокоченный и с неизменной хитрой улыбочкой на губах. За этой улыбочкой могло прятаться что угодно: от заготовленного нагоняя до предложения выпить после службы, потому что «терпеть сил больше нет».

Как и Вагнер, Рубин происходил из настоящих солдат, при штабах должностей не высиживал и считал убитых врагов на сотни.

– Сегодня я залез к ней в трусы, – признался Рубин в ответ на приветствие поднявшегося с места Вагнера. – В следующий раз завалю на стол – вот увидишь, эта шлюха будет моей, никуда ей не деться.

Рубин подошел к гостевому креслу и тяжело в него опустился.

– Вот сука. – Он озабоченно помял бок. – Кажется, она мне ребро сломала.