Поймать ночь - Шеррилин Кеньон

- Прекрати, Табби, - выдохнул Эш ей на ухо. - Юриан теперь на нашей стороне. Поверь мне, он заплатил за свою преданность к другой стороне больше, чем ты можешь себе представить.

Ну да, конечно.

- Как ты мог привести в мой дом даймона после того, что они сделали со мной? С моей семьей? - потребовала ответа Табита.

- Ох, малышка, я не даймон больше - сказал Юриан, его глаза угрожающе сверкнули. - Если бы я был…

- То был бы уже мёртв, - закончил за него Валериус зловещим тоном. - От моей руки.

Юриан засмеялся.

- Да, конечно, - он взглянул на Эша. - Чванливость твоих Охотников беспредельна. Тебе следует их лучше просвещать насчет нас.

Эш отпустил Табиту и обратился к нему.

- Мне надо, чтобы ты проник туда и выяснил, что происходит. Есть там кто-нибудь, все еще преданный тебе?

Даймон пожал плечами.

- Скорей всего я смогу отыскать прислужника или двух. Но… - Юриан окинул взглядом Табиту. - Если Дес действительно вернулся, он захочет завершить начатое. Да поможет вам Бог, если он всё-таки перевоплотился. Новый Орлеан захлебнется в крови.

- Кому выгодно возвращение этого монстра? - спросила Табита.

- Его детям, - одновременно ответили Юриан и Эш.

Табита все еще не могла поверить в услышанное. И когда ее охватило волнение, на лице Юриана наконец отразилось сострадание.

Обеспокоенность.

Когда он заговорил, в его голосе уже не было высокомерия.

- Поверь мне, сложно избавиться от преданности к отцу, который спас тебя от ужасной смерти в 27 лет.

Что-то в его тоне указывало на то, что он судит по собственному опыту.

- А ты верен отцу? - спросила Табита.

Лицо Юриана окаменело.

- Я пошёл бы ради него на всё до того дня, когда он убил меня и забрал то единственное, что я ценил больше собственной жизни. Все узы, связывавшие нас, были мгновенно разорваны, - он взглянул на Эша. - Посмотрим, что получится узнать.

Яркая вспышка на мгновение окружила Юриана, прежде чем он исчез. Его озлобленность до сих пор веяла в окружающей их атмосфере.

- К чёрту, - пробормотал Эш. - Юриана с его драматизмом. Надо будет ему напомнить, чтобы прекратил свои пиротехнические фокусы.

- Ещё один рассерженный мужчина, - произнесла Табита.

- Ты себе не представляешь, Таб. Он имеет полное право для ненависти. - Эш потряс головой, словно избавляясь от воспоминаний, и тихо продолжил. - Пока Юриан занят, вы оставайтесь вместе и прикрывайте друг другу спины. Десидериус - сын Диониса, а этот бог все еще злится на меня, за случившееся на Марди Гра три года назад. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы помогать Десидериусу, но я бы не сбрасывал его со счетов.

Он многозначительно взглянул на Табиту.

- Даже если папочка не поможет, у Десидериуса хватит своей божественной силы, чтобы убить вас, о чем ты наверняка помнишь.

- Ага, - с сарказмом произнесла она, вспоминая, как легко он со своими даймонами разделался с ней и её друзьями. - Я помню.

Затем Эш посмотрел на Валериуса.

- Десидериус может манипулировать людьми. Овладевать ими, если ты рассеян. Табита достаточно упряма и единственная вещь, которая может ею овладеть - дух шоколада. Здесь нам повезло. Но на Марлу могут повлиять. И Отто должен быть осторожен. Что касается остальных твоих служащих… подумай насчет того, чтобы дать им отгул.

По виду Валериуса, Табита могла сказать, что он бы лучше умер.

- Я могу справиться с ними.

- Но ты должен иногда спать. Один из твоих слуг может легко ворваться в спальню и убить тебя. Не думаю, что они настолько тебя любят, чтобы противиться приказам Десидериуса, как повар Кириана.

Валериус в гневе раздул ноздри.

Эш проигнорировал боль, которую Табита чувствовала в Валериусе.

- Мне нужно, чтобы вы были вместе. Я предупрежу Дженис и Жан-Люка о происходящим, - он повернулся к ней лицом. - Табита собирай вещи и переезжай на время к Валериусу.

- А мой магазин?

- Марла присмотрит пару недель за ним.

- Да, но…

Его черты лица ожесточились.

- Не спорь со мной, Табита. Десидериус - мощная сила, враждебно настроенная против тебя, сестры и Кириана. На этот раз он не будет с вами играть, а убьет.

Она бы с ним поспорила, как обычно, просто чтобы позлить. Но знала этот тон голоса, при котором никто не смел спорить.

- Хорошо.

- Ты получил приказ, полководец, - сурово сказал Эш Валериусу.

Валериус с сарказмом отдал ему честь по-римски.

Закатив глаза, Эш исчез.

Теперь, когда они остались одни, Валериус безмолвно уставился на нее. Ярость настолько переполняла его, что ей становилось больно.

- Что? - спросила она.

Он молча подошёл к буфету, где стояла фотография со свадьбы Аманды, и снял вырезку Рассела Кроу с лица Кириана.

Он чертыхнулся.

- Я должен был догадаться, когда ты назвала ее имя.

Видя отвращения на его лице, она завелась.

- Да, и меня зовут Табита, а не Аманда. И что это меняет?

Но он не слышал ее. Она знала.

Валериус спокойно вышел из комнаты и поднялся наверх. Она даже подпрыгнула, когда дверь ее спальни со стуком захлопнулась.

- Прекрасно, - выкрикнула она. - Ведешь себя, как ребенок. Мне плевать.

Валериус неподвижно сидел на краю кровати, раздумывая над тем, кем на самом деле оказалась Табита.

Его спасла близняшка жены Кириана. Это абсурдно, действительно абсурдно. На протяжении двух тысяч лет, он избегал встречи с греком, чтобы не причинять ему боли воспоминаниями о том, что сделала его семья, а теперь это…

Он стиснул зубы, сочувствуя предательству Кириана. Дед Валериуса, вылитый он сам, несколько веков назад соблазнил любимую жену Кириана, Теону, чтобы она предала мужа. Он не был захвачен на поле битвы, как подобает мужчине его статуса. А был опоен своей женой в собственном доме, пока он пытался спасти ее, и передан в руки смертельного врага.

Живот Валериуса скрутило от воспоминаний, когда его отец и дед развлекались на протяжении нескольких недель, пытая греческого военачальника с целью получить необходимую информацию. Он помнил крики Кириана.

Неприглядное зрелище побеждённого мужчины, лежащего в крови преследовало его по сей день. Пустые глаза Кириана, полные муки. Только однажды их взгляды встретились, и этот момент оставил неизгладимый след в его душе.

Хуже того, Валериус помнил смех деда за ужином тем вечером, когда был распят Кириан после попытки своего отца спасти его.