(не)Однофамильцы, или кофе с бывшим - Лиза Осокина

и я уже начала отстегивать ремень безопасности, Шумский почему-то передумал на счет того, чтобы делать все вместе, и сказал:

— Посиди-ка в машине, зайка. Там дел-то на пять минут.

Забрал распечатку со списком работ и ушел. Зато когда вернулся, сомнений кто из схватки вышел победителем не было. Думаю, людям все-таки очень не хватает хвоста. С ним можно было бы гораздо нагляднее показать, кто тут самый самый смелый и сильный, и просто красавчик. Вот держишь хвост трубой, распушаешь его по полной, и никто такой знак не пропустит. А самодовольный взгляд и наглую улыбку не все могут прочитать правильно.

— Можем ехать, — ответил он на мой вопросительный взгляд. Но потом оценив мой прищур и постукиванию по рулю, дополнил, — Поговорил я там с директором. Нормальный мужик. Сошлись на том, что машина еще тысяч тридцать-пятьдесят проедет без замены этих деталей. И кстати, следующее ТО они сделают тебе бесплатно.

— Как тебе это удалось? — спросила я, заводя машину.

— Я дружелюбный и умею находить подход к людям, — Дима широко ухмыльнулся.

Вот же гад. Так ничего и не рассказал. А мне ведь любопытно.

Зато когда мы подъехали к дому моих родителей, я не удержалась от цитаты:

— Посиди-ка в машине, зайка. Там дел-то на пять минут.

Я не хотела показывать его и объяснять, что происходит, хотя Дмитрий и рвался поздороваться. Мы может и не увидимся после сегодняшнего дня, а мама с папой будут переживать.

Мы заехали за продуктами, так как я не ждала гостей, и дома было не так много еды. И я все чаще ловила себя на мысли, что мне очень хорошо сейчас. Ездить вместе по делам, обмениваться подколками, договариваться про меню на обед и ужин, смотреть, что он выбирает для меня и для себя, сгружать на него пакеты, покупать кофе на вынос и, обязательно, попробовать по глоточку у другого, чтобы сравнить вкус, обсудить интересных людей или что-нибудь смешное, с чем мы столкнулись по дороге.

Мне с ним очень легко. Мы с ним на одной волне. И меня даже пугало, что мы так быстро нашли общий язык. Как будто не было этих пяти лет. Но так же не бывает. Я вспомнила сколько неудачных, мучительно неловких свиданий у меня было. Когда ты не знаешь как отреагирует человек, чем он интересуется, что можно у него спросить.

И у меня, и у Шумского была своя жизнь за эти годы. Мы провели в разводе гораздо больше лет, чем были вместе. И мне стоило бы быть посдержаннее. Но не получалось. Не включались тормоза.

Но когда мы приехали домой, я решила, что самое время для маленькой мести. За что? Да за все. За все его манипуляции и давление, за все сплетни и тайны, за все хитрости и обманы. Впрочем, ничего серьезного я не планировала. Просто щелкнуть кой кого по высоко задранному носу.

— Так. Я сейчас по быстрому приготовлю обед, а ты пока помой полы, — как бы между делом попросила я.

— Ээээ… Полы? — Дима не поверил своим ушам.

— Угу. Ты посмотри как натоптали, не хочется грязь разносить, — я говорила об этом, как о самой естественной вещи.

— Лена! Полы⁈ — бывший стоял, прислонившись к косяку и сверлил меня взглядом.

— Я надеюсь, ты не бытовой инвалид? — я была очень строга, — И кстати это то, о чем мы говорили. Про то, что мне не нравилось в нашем браке. Ты никогда мне не помогал. И хотелось бы быть уверенной, что дальше будет не так.

— Я готов выполнять мужские обязанности, вот как с сервисом, — и оценив мой скептический вид, дополнил, — Вообще-то, я в состоянии нанять клининг.

— Это отлично. Но помощь может понадобиться ночью.

— Круглосуточную прислугу? — не сдавался этот нелюбитель уборки.

— Ну, — я всем своим видом показала как разочарована, — Не хочешь, как хочешь.

— Да, блин, зачем тебе это? — Шумский метался, не зная как выкрутиться из этой ситуации.

Я пожала плечами, обиженно поджала губы, а потом нехотя пояснила:

— Как я уже сказала, мне нужна помощь. Именно сейчас. Да и потом, мне хотелось бы знать, как ты будешь вести себя в непредвиденных ситуациях. Вот представь, остался ты один с детьми…

— А ты где? — перебил Дима.

— А я с встречаюсь с подругами.

— А почему ты гуляешь одна? Без нас?

— Ааааа. Так ты против того, чтобы я общалась с подругами? То есть, по твоему, я должна сидеть дома и не иметь никакой социальной жизни?

— Ну что ты. Конечно, сходи, погуляй, я не против. Наоборот даже. Вот видишь, сижу с детьми.

Нас уже обоих забавляла эта игра и трудно было остановиться. Я продолжила:

— И вот собака…

— У нас еще и собака? — офигевал Шумский

— Еще раз меня перебьешь, будет две собаки. И кот.

Шумский жестом показал, что закрыл рот на замок.

— И вот собака устроила беспорядок на полу.

— Какой?

— Стошнило ее, или лужу наделала, или опрокинула что-то. Какая разница? И что ты будешь делать? Героически ждать моего возвращения через несколько часов? Огородишь это место стульями? Будешь вдыхать все эти запахи и смотреть как ребенок или опять-таки собака растащат эту грязь по всему полу? Знаешь ли, я хочу быть уверенной, что ты смогу оставить детей под твоим присмотром.

Он тяжело вздохнул и состроил глазки как кот из Шрека. Ну вот что мне оставалось делать?

Глава 62

Я села на стул, выпрямив спину, изящно закинув ногу за ногу, сложила руки в замок на коленях и кротко поинтересовалась:

— Напомни, пожалуйста, зачем мы решили провести этот день вместе?

Шумский закатил глаза и поднял руки, показывая, что сдается:

— Где у тебя эта лабудень?

— В кладовке, — я мило улыбнулась в ответ.

Дальше я смотрела, как он пыхтит, бухтит, иногда откровенно тупит, но старательно моет полы. Сердце просто пело, глядя на эту картину. Я успела приготовить обед и накрыть на стол, к тому моменту как он закончил убираться, поставил ведро со шваброй на место, вымыл руки и с гордым видом появился на кухне.

— Вроде неплохо получилось, — небрежно бросил он.

— Да, просто отлично. Ты молодец, — как там в правилах дрессировки? Даже самые маленькие успехи надо поощрять.

— Ты, конечно, делаешь это лучше, — продолжал нарываться на похвалу Дима.

— Ой, сейчас, наверное, хуже. Я уже забыла, когда мыла их в последний раз. Как моющий робот-пылесос купила, так это утомительное дело и забросила, — я продолжала открыто и тепло улыбаться.

Шумский просто завис, осмысливая то, что