Смелость не нравиться. Как полюбить себя, найти свое призвание и выбрать счастье - Фумитаке Кога

ЮНОША: Моими… товарищами?

ФИЛОСОФ: Вот именно. Доверие к людям тесно связано со способностью рассматривать их как товарищей. Поскольку они твои товарищи, ты можешь доверять им. Без них ты не смог бы достичь необходимой уверенности в себе. Кроме того, наличие товарищей связано с обретением убежища в сообществе, к которому принадлежит человек. Он чувствует, что находится на своем месте.

ЮНОША: Иными словами, ты утверждаешь, что для ощущения своей принадлежности человек должен рассматривать других людей как товарищей. А для того чтобы видеть в них товарищей, ему нужна здравая самооценка и доверие к окружающим.

ФИЛОСОФ: Совершенно верно. Теперь ты схватываешь суть быстрее, чем раньше. Если продолжить цепочку рассуждений, то можно сказать, что люди, которые считают других своими врагами, не достигли уровня здравой самооценки и доверия к окружающим.

ЮНОША: Ну, хорошо. Это правда, что люди стремятся к ощущению принадлежности и хотят чувствовать себя на своем месте. Для этого им нужны здравая самооценка и доверие к окружающим. У меня нет возражений против этого. Но я до сих пор не знаю, может ли человек обрести чувство общности, считая других людей своими товарищами и доверяя им.

ФИЛОСОФ: Разумеется, чувство общности достигается не только с помощью самооценки и доверия к окружающим. На этом этапе возникает необходимость в третьем ключевом принципе – содействии другим людям.

ЮНОША: Содействие другим людям?

ФИЛОСОФ: В некотором смысле это помощь товарищам. Попытка внести свой вклад в общее дело. Это и есть «содействие другим людям».

ЮНОША: Когда ты говоришь о «вкладе в общее дело», то имеешь в виду дух самопожертвования и желание служить людям?

ФИЛОСОФ: Содействие не подразумевает самопожертвования. Адлер предупреждает, что те, кто жертвует своей жизнью ради других, слишком сильно подчиняют себя обществу. Пожалуйста, не забывай: мы сознаем свою истинную ценность, лишь когда чувствуем, что наша жизнь и поведение благотворны для общества. Это происходит, когда человек думает: «Я для кого-то полезен». Ты помнишь это? Иными словами, содействие другим людям и вклад в общее благо, а не отказ от собственного «я» ради служения другим делает человека полностью осознающим свою ценность и достоинства.

ЮНОША: Содействие другим ради самого себя?

ФИЛОСОФ: Да. Нет никакой необходимости приносить себя в жертву.

ЮНОША: Ага! Тут твои аргументы начинают рассыпаться, не так ли? Ты прекрасно поработал, выкапывая себе могилу. Ради удовлетворения своего «я» человек заставляет себя служить другим. Разве это не полное лицемерие? Я уже говорил раньше: твоя аргументация насквозь лицемерна. Это скользкие доводы. Послушай, я скорее поверю в злодея, искреннего в своих желаниях, чем в хорошего парня, который лжет напропалую.

ФИЛОСОФ: Сколько поспешных выводов! Ты еще не понимаешь, что такое чувство общности.

ЮНОША: Тогда я хочу, чтобы ты привел конкретные примеры того, что считаешь содействием другим людям.

ФИЛОСОФ: В самом упрощенном понимании таким содействием, пожалуй, можно назвать работу. Человек живет в обществе и работает на общее благо либо ухаживает за своим домом и заботится о своей семье. Труд – это не средство достижения материального заработка. С помощью труда человек содействует другим людям и вносит свой вклад в общество. Тогда он чувствует, что кому-то полезен, и даже начинает сознавать свою экзистенциальную ценность.

ЮНОША: Ты утверждаешь, что суть работы – содействие другим людям?

ФИЛОСОФ: Разумеется, материальный доход тоже важен. Это в чем-то перекликается с цитатой из Достоевского, которую ты привел раньше: «Деньги – это штампованная свобода». Но у некоторых людей так много денег, что они никогда не сумеют потратить их до конца. Многие из них постоянно заняты делом. Зачем они работают? Неужели ими движет безграничная алчность? Нет. Они работают ради вклада в общее благо и ощущения своей принадлежности к обществу. Многие богатые люди отдают свои силы благотворительности. Они делают это, чтобы подкрепить чувство собственной ценности и показать, что занимают достойное место в обществе.

ЮНОША: Хм, с одной стороны, это правда. Но…

ФИЛОСОФ: Но что?

Здравая самооценка: принятие своего незаменимого «я» таким как есть. Уверенность в окружающих: безусловное доверие как основа для межличностных отношений, вместо сомнения в людях. Молодой человек счел обе эти концепции достаточно убедительными. Но содействие другим не могло в полной мере дойти до его понимания. «Если это содействие предназначено для других людей, оно не может быть ничем иным, кроме горького самопожертвования. С другой стороны, если его оказывают ради самого себя, это верх лицемерия. Этот вопрос нужно прояснить до конца». Молодой человек решительно продолжил беседу.

ЮНОША: Я признаю, что в работе есть аспект содействия другим людям. Но логическое умозаключение, которое гласит, что, хотя официально человек содействует другим людям, но в действительности делает это для себя, – не что иное, как лицемерие. Как ты это объяснишь?

ФИЛОСОФ: Представь себе такую сцену. В доме закончили обедать, и тарелки остаются на столе. Дети разошлись по своим комнатам, а муж сидит на диване и смотрит телевизор. Жене (мне) остается убрать со стола и все вымыть. Хуже того, другие члены семьи воспринимают это как должное и не делают ни малейших попыток помочь. В такой ситуации жена обычно думает: «Почему они не помогут мне?» или «Почему я обязана выполнять всю эту работу?». Даже если я не слышу слов благодарности от членов семьи во время уборки, я хочу, чтобы они ценили пользу, которую я приношу. Вместо того чтобы думать о том, что другие могут сделать для меня, я хочу думать о других людях и делать для них все возможное. От одного этого ощущения содействия и своей пользы окружающая реальность может расцвести новыми красками. Если я ворчу про себя, когда мою тарелки, то рядом со мной не слишком приятно находиться, и остальные стараются держаться подальше. Но если я напеваю себе под нос и мою тарелки в хорошем расположении духа, дети могут прийти на кухню и помочь мне. По меньшей мере я создаю атмосферу, в которой им легче предложить свою помощь.

ЮНОША: Да, в такой обстановке это может быть оправдано.

ФИЛОСОФ: А теперь задай вопрос: как я прихожу к ощущению содействия ближним в этой ситуации? Оно у меня есть, потому что я могу думать о членах семьи как о моих товарищах. Иначе у меня неизбежно появятся мысли вроде «Почему я одна это делаю?» и «Почему мне никто не помогает?». Если человек оказывает содействие людям, которых он считает своими врагами, это действительно может привести к лицемерию. Но если другие люди – его товарищи, этого никогда не случится. Ты уперся в слово «лицемерие», потому что еще не понимаешь, что такое чувство общности.

ЮНОША: Ну, допустим…

ФИЛОСОФ: Ради удобства повторю, что до сих пор мы обсуждали здравую самооценку, чувство уверенности в окружающих и содействие другим людям, – именно в таком порядке. Однако эти три концепции связаны как неделимое целое, наподобие круговой структуры. Поскольку человек принимает себя таким как есть (проводит самооценку), он может доверять другим без страха оказаться в невыгодном положении. А раз он безусловно доверяет другим и считает людей своими товарищами, то может заниматься «содействием». Поскольку он вносит вклад в общее дело, то достигает глубокого осознания: «Я кому-то полезен». Те записи, которые ты вел в прошлый раз, у тебя с собой?