Зеленые глаза викинга - Галина Владимировна Романова

Даша поразилась про себя, что позволяет Ваньке вслух говорить о том, о чем она сама думать даже стеснялась.

Ей хочется думать о Баскакове хорошо!

Она пытается найти ему оправдание? Чем это обусловлено, интересно? Симпатия ее тут виновата или интуиция, что не раз помогала ей в прошлом?

– Не то чтобы, но... – он помялся, подыскивая слова. – Я не считаю его честным человеком. Он приставил к тебе наблюдение – раз. Он дал задание наблюдающему подставить тебя при удобном подвернувшемся случае.

– Но он наказал Сашу Косого, – нашла она слабое возражение.

– Да, но лишь за то, что тот не поставил его в известность, не получил разрешения свыше, а проявил инициативу. И он ведь не огорчился особо, узнав о твоих злоключениях.

– Один – один... Так он сказал, – вздохнула Даша, вспоминая вечер, когда потчевала Баскакова сырниками на своей кухне. – Тогда получается... Тогда получается, что Маринка ни при чем?! Он убийца, жестокий мститель, а Марина...

– Да погоди ты со своей Мариной! – вдруг взорвался всегда терпеливый Ванька. – И до нее очередь дойдет! Врала безбожно тебе на протяжении не знаю какого времени. А зачем?! С какой целью? Погоди с ней... Меня больше другой вопрос заботит.

– Какой?

– Не может быть простым стечением обстоятельств или местью обманутого мужа смерть твоего Виктора. Не может, и все!

– А какие у тебя соображения на этот счет?

Вот ведь не хотела чужих мыслей, хотела начать со своих, а Ванька вечно наперед лезет. Ну-ну, что там у голубчика? Научила она его чему-нибудь или нет?

– Баскаков и Сулейманов... – задумчиво обронил Ваня, тут же побарабанил пальцами по боковому стеклу машины. – Давай заедем кофе выпьем где-нибудь.

Даша послушно свернула к любимой кофейне на набережной, где подавали потрясающий кофе, хрустящее печенье и тончайшие ажурные блинчики со взбитыми сливками и орехами. Она забыла, когда в последний раз была там. Кажется, еще с Маринкой. Когда их еще не разделяли смерть Миши, Маринкино вранье и настырное молчание.

Им тогда хорошо было вдвоем. Болтали о чем-то, смеялись. Сплетничали беззлобно про общих знакомых. Даша поделилась планами, сказав, что собирается к зиме купить себе короткую шубку из норки. Марина, вздохнув, махнула рукой. Пробормотала, что ее телеса ни один зверь не прикроет. Снова смеялись. И не думали ни о чем, и гадать не гадали, что будущее их может быть таким отвратительным и таким подлым.

– Чего пригорюнилась? – понял все по-своему Ванька. – Не хочется в Баскакове видеть зверя? А он ведь зверь, Даша. Ты не отрицай версию Топоркова. Вернее, не спеши ее отрицать.

– Это которую?

Она вытянула шею, пытаясь найти место для парковки. Все места для автомобилей на набережной, как всегда, были забиты. Много офисов, опять же кофейня, два кафе друг против друга. Здесь всегда бывало людно.

– Это ту, где твой Баскаков убивает из мести тебе сначала мужа твоей подруги, а потом твоего бывшего! И... А, да ты не слушаешь меня совсем!

Ванька обиделся и отвернулся к окошку. И ей пришлось долго и нудно объяснять ему, что Баскаков никакой не ее. И погибший Витя тоже. Все они чужие. А рассеянна она по причине отсутствия мест на парковке. А машину ей очень хотелось пристроить как-то так, чтобы ее видно было из кофейни. Она уже имела счастье проходить пострадавшей в скрытом ДТП. Когда ей крыло помяли и скрылись.

– И нечего тут губы дуть. Ага, давай, давай, голубчик, выезжай, а я на твое место.

Она ловко втиснулась в образовавшуюся брешь между машинами. Вытащила ключ из замка зажигания и пихнула Ваньку в бок, призывая выбираться наружу.

– Кстати, Даша, а у Виктора был кто-нибудь в последнее время? – ежась под палящими лучами солнца, спросил Ванька и поспешил нырнуть тут же в тень громадного балдахина кофейни. – Подруга там или любовница?

– Не знаю. И знать не желаю. У него постоянно кто-нибудь был! Топорков пускай выясняет. Ему за это деньги платят.

– А ты не станешь узнавать?

Ваня помог ей усесться за стеклянный столик на изогнутых чугунных ножках, пододвинул стул. Щелкнул пальцами, подзывая официантку.

– У тебя ведь наверняка есть план?

– Есть. И распыляться я пока не собираюсь. – Она быстро сделала заказ.

– То есть?

– Пока я не найду владелицу красной машины, на которой встречал Мишаня Марину с работы, я не двинусь в другом направлении ни на йоту. Одна знакомая должна мне сегодня вечером доставить список этих самых владельцев с адресами и телефонами. Она звонила.

– Опять двадцать пять!!! – возмущенно вытаращил глаза Ванька. – Почему ты не хочешь признать, что за всем стоит Баскаков?! Почему настырно уходишь от этой темы?!

– У меня, Ваня, была и есть одна главная тема... Доказать пускай даже только самой себе... что Маринка ни в чем не виновата. Что ее ложь и теперешнее молчание обусловлены какими-то непонятными глупыми причинами. Как только я с этим разберусь, тогда уж и за Баскакова с Сулеймановым с тобой примемся. Но чует мое сердце...

– Что? – помощник плотоядно осмотрел принесенный заказ.

Принесли блинчики, сливки в сверкающем молочнике, в вазочке на длинной толстой ножке горкой орехи. Белый фарфоровый кофейник и две крохотные чашечки.

– Что не узнаем мы правды, если она вдруг сама к нам в руки не упадет.

– Ты хочешь сказать, что...

– Мы нашли виновных в гибели брата Сулейманова и его семьи? Нет! А работали над этим делом сразу несколько отделов. Сил было брошено немало, времени отводилось столько же. Да и в свободе действий нас никто не ограничивал. Нашли преступника?

– Нет. – Ванька обескураженно вздохнул и тут же начал наматывать на вилку ажурный блинчик, успев всыпать в серединку щепоть дробленых орехов. – Глухарь стопроцентный.

– Почему ты решил, что сейчас нам с тобой вдвоем это удастся?

Он молча жевал, пил кофе, о чем-то думал, не мешая думать ей. Потом вдруг сказал:

– Даш, а если все так, как тебе кажется?

– А как мне кажется? – она улыбнулась, подбадривая его на рассуждения.

– Допустим, Мишу убили не люди Баскакова.

– Допустим.

– Его человек, следивший за тобой, воспользовался ситуацией. Тебя подставили, но потом... Потом некто присылает фотографии, на которых Баскаков явно угрожает тебе, ты плачешь. Выглядишь расстроенной. Что это означает? Что кто-то, следивший за ним, решил обыграть ситуацию. За тобой следили люди Баскакова, а за Баскаковым следили люди... Сулеймана Славы?

– Заметь, не я это сказала! – похвалила его Даша, она думала над этим, не раз думала.

– Используя слабый, но все же аргумент против Захара, Сулейман присылает снимки в милицию, надеясь тем самым подставить его. Тот хотел подставить тебя, а сам попался? Может такое быть?