Тест на отцовство - Янка Рам

четыре раза в сутки измеряем давление. Если что-то - сразу же звоните напрямую мне, а не в Скорую. Я уже отправлю опытную бригаду и приеду сам.

- Ясно... Спасибо Вам большое.

Чадов будет в гневе.

- А долго нам в таком режиме?

- Ну, милочка!... Сердце - это такое дело... Жду на прием через две недели.

Захожу к Роберту. Он под седативами. И медленно моргает, провожая меня взглядом.

Достаю из сумки прихваченную для него книгу, которую он читал.

Мне очень тяжело с ним разговаривать. Притворяться я не умею. Но нужно как-то поддержать.

- Хочешь, я тебе почитаю?

Положительно моргает.

Я сажусь в его изголовье.

Заглядывая в название.

"Талантливый мистер Рипли".

Открываю на закладке.

- "Том любил вещи, не вещи вообще, во всем их множестве, а лишь некоторые, избранные, с которыми уже никогда не расставался. У владельца вещей появляется чувство собственного достоинства. Вещи нужны ему не для того, чтобы выставлять их напоказ, он ценит в них качество, а это отношение сродни любви...".

Дальше меня выключает, я читаю на автомате, не понимая смысла. А саму меня уносит к Борису.

В какой-то момент Роб берет меня за запястье.

Очнувшись, замираю от этого прикосновения. У него влажные ладони. Моё сердце колотится так, словно я веду себя непристойно, позволяя ему держать меня так.

Сглатываю ком в горле.

Он кладёт мою ладонь себе на сердце.

Я умираю от чувства вины, что всё так...

Закрываю книгу.

- Отдыхай... - коротко улыбаюсь ему.

Вытягиваю плененную руку.

Еду в такси домой. Там меня встречает Илона Эдуардовна. Натирает кухонный гарнитур антистатиком.

- Ну, зачем Вы? У нас есть домработница. Она придет и всё сделает.

У нас очень прохладные отношения со свекровью. Она, одновременно, и по-европейски сдержана в эмоциях и прямолинейно-грубовата. И напоминает мне английских монахинь прошлого века из Джейн Эйр, которые жестоко воспитывали девочек. Но я ее вижу третий раз в жизни и, наверное, в последний. Роберт никогда не позволял ей меня третировать.

Чувствовала всегда, что выбор Роберта ее не порадовал. Есть у нее ко мне какая-то женская... зависть?

- У меня, Юля-я, никогда-а не было домработницы, - устало вытирает она мокрый лоб. - Мо-ой муж не счита-ал необходимым тра-атить деньги на то-о, что может бесплатно сделать жена-а. Роб не такой. Ты - счастливая женщина-а.

Я слушаю ее тягучую речь.

Ах, если бы всё было так просто!

- Видишь, он даже гото-ов отказаться от возможности быть отцо-ом, только чтобы ты была-а рядом. Кто-о ещё пойдет на-а это?

Я замираю от этого удара ниже пояса.

У Бориса нет детей. Он их захочет? Мы можем попробовать ЭКО... Или усыновить ребёночка... Или не захочет? Мы об этом не говорили. Мы не так уж много говорим теперь. Встречи коротки и эпизодичны.

С чего ты взяла, вообще, что отношения зайдут так далеко? - пытаюсь остудить я себя.

Он же не делал предложение. Это просто... роман.

Роберт мне сделал предложение практически сразу после знакомства. У меня никогда не было никаких романов. И я абсолютно не знаю, как должно быть. Не на фильмы же ориентироваться. Поэтому слепо иду в тот формат, куда ведёт меня Борис. Любящий мужчина не будет намеренно ранить. Поэтому пусть будет так, как будет.

- Мужчины все хотя-ят сына-а. Это их природа-а.

Сына... Если наш роман зайдет так далеко, там и надо будет агонизировать. И искать решения. А пока что я хочу только любить!..

- Илона Эдуардовна, - присаживаюсь напротив нее. - Я хотела как раз поговорить. И попросить Вас сдать билет на самолет. Остаться с Робом ещё на пару недель. Потому что мне нужно будет... скоро уехать.

- Я не могу, Юля-я. У меня там кошки, собака-а, сад... И работа. У меня нет такого хорошего мужа, как у тебя, Юля-я. Это, знаешь ли... - горько, - требует от женщины постоянно работать, не покладая рук.

Роберт периодически высылает ей деньги. Но видимо недостаточно. А может она просто такой человек, который постоянно жалуется. На ее лице отпечаток вечной скорби.

- Я договорилась, что за домохозяйством присмотрят несколько дней. Но-о Роберт возвращается домо-ой и мне пора-а ехать.

- Илона Эдуардовна, дело в том, что мы с Робом разводимся, - опускаю я взгляд.

- Ах, вот как... - растерянно.

- Побудьте с ним, пожалуйста, как мама, в этой ситуации.

- Роберт мне ничего не сказал про это-о.

- Это неприятная тема для него. Он хотел сохранить брак, - признаюсь я.

- Уходишь ты?! - удивлённо.

- Останьтесь, пожалуйста.

Снимая фартук, бросает его на место, где сидела.

- Он содержит тебя, Юля-я, а не меня. Тебе и оставаться рядом с ним, ты давала клятву - "в болезни и здравии". Свинство - оставить такого чудесного мужа, как Ро-об в этой тяжело-ой ситуации! - речь из плавной становится отрывистой. - Разве мой сын обижал тебя, Юля-я?..

- Нет, не обижал. И я не оставляю его.

- Поверь мне-е. Ты о своем решении будешь жале-еть. И придёшь к нему обратно. Надеюсь, он не примет тебя! Ты поступаешь как девка, которую подняли из грязи, отмыли, одели. А она поверила в себя и решила, что стоит большего. Но ты снова окажешься в грязи и на дне!

- Ну, спасибо, - поджимаю я губы.

Уходит в гостиную.

А я мешаю ложечкой свой чай, не прикасаясь к тому, что она наготовила.

Мне очень обидно от ее слов, что я человек второго сорта. Роберт никогда такого мне не говорил...

В тишине перебираю вещи, которые мне не противно теперь взять с собой. И не остаться никому обязанной.

Боже... У меня практически ничего нет.

Даже этот телефон, по которому я переписываюсь с Чадовым - подарок Роберта.

Слышу, как хлопает входная дверь. Выглядываю в прихожую.

Илона Эдуардовна уехала...

Поджав ноги сижу весь вечер в кресле, растворяясь от желчи, которую в меня залили. Мне больно и гадко.

Я словно опять маленькая девочка, и не могу понять, что хорошо, а что плохо. И какие обвинения я заслужила, а какие нет.

Глава 29 - Грустная сказка (часть вторая)

Глава 29 - Грустная сказка (часть вторая)

Флешбэк: Собираюсь на работу.

Роберт теперь спит в нашей спальне, а я в гостевой. Сумка моя собрана. Живу, как в гостях. Выжидая момент поспокойнее, когда можно будет сбежать.

-