Если бы не ты - Алиса Гордеева

- Тогда кто она?- задаю вопрос Дане, а сам смотрю на девчонку. Здесь и сейчас я не уверен, что хочу знать правду.

- Романовская Ксения Николаевна, - не без гордости отвечает Даня.

- И что это значит?- я, правда, не понимаю. Фамилия мне совершенно ни о чем не говорит.

- Романовская - девичья фамилия ее матери, ныне Соболевой Екатерины Михайловны, - то, что Екатерина Соболева ее мать, я понял и без Дани, и уже давно.- Но самое интересное ты пропустил мимо ушей, Черный!

- И что же я пропустил?

- Ее отчество! Она Николаевна.

- И что ?

- А если не догоняешь, спроси своего батю: кто такая Романовская Екатерина и почему ее дочь Николаевна.

- Горский?

- Тимур, доказательств у меня нет. Официально у  Горского детей никогда не было. Но если только  предположить, что Ксения его дочь? Согласись, все сразу  встает на свои места.

Смотрю на Ксюшу. Беззащитная, полностью в моей власти. Дочь Коли Горского. Его слабое звено. Но только ли его?

С визгом шин машина срывается с места. Сегодня Горскую Ксению Николаевну ждет новый дом.

*******

Продолжение в понедельник...

Голова разрывалась. Ощущение , что внутри работала дрель.

Через силу открыла глаза. Темно.  Судя по всему была  еще ночь.  Совершенно не помнила, как добралась до дома. Ничего не помнила. Последнее - черные глаза Тимура. А дальше? Пустота.

В комнате было темно, лишь тусклая полоска света падала на пол из коридора.

-  Почему я не закрыла дверь?-  вертелось  в голове. Это было так на меня не похоже.

Попыталась встать и поняла, что я все еще в платье.

- Больше не пью! Больше не пью! - заклинала  сама себя.

Встать не могла, все кружилось перед глазами, поэтому села, упираясь руками в матрац. Кровать показалась слишком жесткой и в то же время нежной. Шелковой. Странно. Наверно, Софья Александровна купила новый комплект белья. Чувствовала, что надо собраться с силами и встать, чтобы переодеться и выпить аспирин.

Опустила  ноги с кровати и замерла. Кончики пальцев утопали в чем-то невероятно мягком и теплом. Ковер? Но у меня не было  ковра! Тогда что это?

Глаза, привыкшие к темноте, стали  понемногу различать очертания комнаты. Я точно была не дома.  От этой мысли каждая клеточка моего тела начала  впадать в оцепенение.  Немой крик попытался вырваться наружу: я хотела закричать, но дико боялась привлечь к себе внимание. Где же я была? Попытки хоть  что-то вспомнить оставались без результата.

Катя! Со мной была Катя. Если думать логически, я могу  быть у нее,- успокаивала себя. Но помогало мало.

Катя жила  с матерью в обычной двушке, а здесь одна спальня была метров тридцать. Вряд ли я была   у нее. Боже, вот это я влипла! Ну зачем же я пила! Главное, из-за чего? Точнее, кого! Черниговский явно не стоил моих переживаний! Сейчас, как никогда, моя глупая ревность  казалась мне мелким и никчемным пустяком.

- Я все еще в платье! В целости и сохранности  лежу в уютной кровати. Я одна. Значит самое страшное можно исключить, - рассуждала шепотом, прислушиваясь к своим ощущениям.- Со мной все в порядке, если не считать головной боли!

Тихими, маленькими шагами направилась к манящей полоске света и, слегка приоткрыв дверь, выглянула за нее. Моему взору открылся  небольшой квадратный коридор , освещенный тусклым светом ночника. Он  был выполнен в светлых тонах и имел , помимо выхода, еще две двери. За одной, судя по всему, располагалась ванная комната, что за второй -  непонятно, наверно, еще одна комната.  Прошмыгнув в коридор, осторожно , почти не дыша,  пошла дальше, туда, откуда доносился чей-то тихий, едва уловимый голос.

Несколько шагов привели меня к большой, просторной гостиной с огромными окнами в пол, открывающими  потрясающий вид на ночной город. Нереальное, завораживающее зрелище! Потеряв дар речи, замерла от того, что смотрела на город с  невероятной  высоты. Понятия не имела, какой это этаж, но явно выше двадцатого. При желании можно легко было рассмотреть мой дом, кофейню, универ. С ума сойти!  Вот только ощущение полета, невесомости и эйфории неожиданно  сменилось диким страхом высоты. Нет, раньше я за собой такого не замечала, но и так высоко еще никогда не поднималась. От нахлынувших чувств я не сразу заметила, что в комнате я была не одна.

У самого окна спиной ко мне, босиком, в одних домашних брюках, стоял молодой мужчина. Одна его рука держала телефон возле уха, а другая лежала на холодном стекле. Он явно был  увлечен беседой и совершенно не обращал  на меня внимания.  А я не могла отвести от него глаз.  Его уверенная, немного надменная поза, напряженные мышцы и  мощные плечи заставили  меня застыть на месте. А еще тату. Та самая. От шеи до запястья правой руки растянулся витиеватый узор, который раньше я видела лишь  обрывками.  Черниговский. Сомнений не оставалось. Я была у него. Но что я здесь делала?

- Послушай, я не просто так прошу тебя об этом, - спокойным, размеренным и тихим голосом он разговаривал с невидимым собеседником. - Да, это важно. Да.  Хорошо.

- Долго будешь меня разглядывать, - чуть громче и с издевкой в голосе произнес Тимур.

Уверенная, что он меня не видел, я вздрогнула и пришла в себя.

- Почему я здесь? -спросила  вполголоса.

- А куда тебя надо было привезти в таком состоянии? - он развернулся и не спеша пошел в мою сторону. - В местный вытрезвитель?

- Мне просто совсем нельзя пить, - начала оправдываться. Мне почему-то стало неловко, что он видел меня в таком состоянии.

- Тогда зачем пила?- он был все ближе и ближе.

- Тебе-то что? Не мог мимо пройти? - я поймала на себе его тяжелый взгляд и это моментально меня  взбесило.

- Пожалуй, стоило!- между нами оставалось не более полуметра и я непроизвольно шагнула назад.

-  Какие отношения у тебя с тем рыжим ублюдком?

Если бы только взглядом можно было убивать, я бы точно давно умерла. Откуда в нем столько злости?

-  Ты о ком? - еще шаг назад. - Я не понимаю.

- Всё ты прекрасно понимаешь, - Тимур опустил взгляд на мои руки, снова сократил дистанцию  и добавил с презрением: - Практикуете пожестче? Так тебе нравится? Да?

- Да пошел ты! Что ты вечно суешь свой нос в мою личную жизнь? Достал уже!  - еще шаг назад и я уперлась в стену. Дальше бежать было некуда. - Я же не спрашиваю тебя о Сбруевой! Вот и ты не лезь!

-  Что ты хочешь знать о Марине? Что она целуется лучше тебя, что пахнет слаще, что смотреть на нее приятнее , чем на тебя? - Черниговский подошел вплотную. Так близко, что его горячее дыхание обжигало мое  лицо.

- Я рада за тебя! Правда! А то реально переживать начала, что такого морального урода, как ты, никто никогда не полюбит и не приласкает. А тут Сбруева подоспела! Говорят, она мастерица ублажать всяких козлов, - куда меня понесло? А главное, зачем? Знала же, что доводить Тимура опасно, но проглотить молча его оскорбления не смогла.