Тротиловый эквивалент - Лев Пучков

— Ха! Веселый вы человек, с вами не скучно. Нет, думаю, как нибудь обойдутся без плаката.

— А как?

— А у него будет лицо. Знаете, у многих людей бывают лица...

— Костя!

— Все, уже прекратил... Так вот, во второй машине будут как минимум пара человек, помимо сапера. Водила и боец прикрытия.

— Почему именно боец? Может, просто водила и сапер?

— Минутку... Мы попросим, чтобы эти люди встали рядом с сапером и с минуту смотрели в нашу сторону.

— И что?

— И посмотрим на их лица.

— Далеко. Сто метров. Какие лица?

— В бинокль.

— А если туман?

— Попросим подъехать ближе. Но лица — обязательно.

— Угу, понял... Угу... Нет, ни фига не понял. Ну ка, в двух словах?

— Таких, как Сулейман, у них немного, это факт. Было бы много, война давно бы закончилась...

— К сути, коллега, к сути.

— К сути... Сапер будет переживать. Это тяжелое испытание для него. Боец тоже будет переживать. Потому что Сулейман наверняка поставит задачу убить сапера в случае каких либо пакостей с нашей стороны. Это легко читается на лицах.

— Ну, кому легко, а кому... Впрочем, ладно — принято. Дальше?

— Дальше... Значит, находимся мы вон там, процесс подходит к моменту допроса сапера под наркоанализом... Ну, теперь представьте себе, что вы — Сулейман.

— Нет, это лучше ты представь. И соображай. Ты умный и впечатлительный, а я опер практик. Я буду критиковать.

— Да я представляю, но... с трудом. Я бы с такой дурной страховкой на это мероприятие не пошел. Придумал бы что нибудь понадежнее.

— Так напряги воображение! Ему то кажется, что страховка — вполне. И я что то не вижу в обозримом будущем какой то другой вариант...

Перебирая варианты страховки со стороны Сулеймана, окончательно определились с единственно целесообразным в данном случае: пояс шахида и трое представителей договаривающейся стороны. Он, конечно, может рассадить своих снайперов в посадках, но что это даст? Основной личный состав будет скрыт на позициях, и, если трое наших умрут от вражьих пуль, остальные вломят по опушке из всех стволов. Добраться под прикрытием своего огня до посадок — нереально, в порошок сотрут десять раз. Так что самое правильное — пояс. Рванул за колечко, и все упакованы. Судя по всем данным, силы духа для последнего движения у Сулеймана хватит на десятерых. Это особый тип, колебаться не будет ни секунды.

— Не нравится мне эта страховка, — буркнул Костя, неуютно поежившись.

— Согласен, — Иванов, еще когда Костя рассказывал о встрече на базаре, легко представил себе, каково это — быть рядом с живой бомбой, которая готова взорваться в любой момент. — Но — не мы выбираем, увы. Давай, дальше...

Костя призадумался. Дальше, в общем то, и нечего было «давать». И в первом варианте до «стрелки» с Сулейманом, и в окончательном: отдавать Аюба никто не собирался. Разница была только в том, что при первоначальном плане на Сулеймана вообще не надеялись. Не верили, что такой волк сам лично рискнет пойти на контакт с врагом. Думали, все будет организовано через посредников, сапера повяжут на первой же фазе обмена и обрубят «хвосты».

Сейчас вопрос стоял несколько иначе. Следовало брать Сулеймана сразу после предъявления сапера. Это и было основной целью операции. Теперь оставалось лишь с точностью до тридцати метров угадать одно из трех мест, где Сулейман пожелает осуществить допрос.

Вот тут и крылась проблема. У Сулеймана богатый выбор, он может ткнуть пальцем куда угодно, может просто потребовать, чтобы все сделали на месте, где они встанут... А у наших выбор был невелик: три позиции для Петрушина, Васи и Сереги, вооруженных пневматическими ружьями. Чтобы гарантированно попасть в цель, дистанция не должна превышать тридцати метров.

— Пройдемте, товарищ, — Костя встал и отряхнул задницу. — На месте будет виднее. Снайпера у них есть?

— Есть четверо солдат, вооруженных «СВД», — без особой уверенности сказал Иванов. — По крайней мере, обещали.

— Пусть прикроют, пока мы там шарахаться будем. Толку, конечно, мало... Но на душе как то спокойнее будет...

Затемно команда все же вернулась на базу, но не в полном составе. Основной объем работы провели, оставаться всем на ВОП не имело смысла. В посадках наша троица ничего подозрительного не обнаружила — там было мрачно, пусто и грязно.

Но бдительный Вася заметил на юго западной окраине Садового нездоровую проблесковую активность. Как выяснилось впоследствии, эта активность повторялась в периоде, и потому был вынесен однозначный вердикт: наблюдательный пост. Прикинули: с той позиции ВОП просматривается слабенько — он далековато и повыше, но вся западная оконечность посадок — как раз в секторе. Далеко ездить не стали — это небезопасно, но резонно было предположить, что на восточной окраине села также торчат наблюдатели и контролируют входы в посадки с другой стороны.

Сулейман все делал правильно. Посадки — его стартовый плацдарм в обмене, надо их беречь. Теперь было ясно, что положить где нибудь в посадках засаду нереально. Наши разведчики насчитали даже при беглом осмотре там примерно двенадцать выездов (въездов) — это помимо трех основных дорог, и кучи тропинок.

— Даже для частичного блокирования района нужен как минимум полк, — сделал неутешительный вывод Иванов. — Это шумно и дорого. И Сулейман неправильно поймет...

Петрушина, Васю и Серегу оставили ночевать на ВОП, с задачей скрытно оборудовать те самые три позиции, что выбрали Иванов с Костей. Задача была непростая: предстояло сделать все так, чтобы вражьи соглядатаи ничего не заметили. Любая ночная активность поблизости от ВОП могла многое сказать оцытному наблюдателю противной стороны и свести на нет работу по оборудованию самой тщательно замаскированной позиции. Поэтому на опорном пункте развели здоровенный костер, чтобы «забить» ночную оптику, и во время работы нашим парням в буквальном смысле нужно было ползать на брюхе, не поднимая головы...

После ужина отправились к полковнику Лаптеву (это главный гэрэушник группировки), получать необходимый инвентарь — естественно, по согласованию «сверху». Инвентарь был представлен тремя специальными пневматическими винтовками, тремя «стрелками»[27], десятком зарядов с нервно паралитическим препаратом мгновенного действия и коробкой холостых зарядов для тренировки.

— Вообще, он не такой уж и мгновенный, — честно предупредил Лаптев — в недавнем прошлом практик, бывший боец «Каскада».

— Вот так новости! — неприятно удивился Иванов. — И что, попадаешь в человека, а он продолжает стрелять?

— Ну... Там, значит, так: «чпок»... — Лаптев ткнул себя пальцем в горло и скосил взгляд влево вверх, вытаскивая из кладовой своего боевого опыта картинку. — ...Он дернется и судорожно глотнет воздух. Угу... Потом будет секунд... эмм... ну, семь восемь смотреть на тебя угасающим взором. И все это время будет надсадно тужиться, пытаясь вздохнуть. Дыхание намертво перехватывает. Вот... Нет, ему не до стрельбы будет. Там типа спазма получается. Но! Если нажал на спусковой крючок до того, как попали, — да. Палец сведет, выпустит весь магазин.