Лишние Земли лишних - Дмитрий Старицкий

Среди этого броуновского движения деловых с некоторой ленцой прогуливалось еще пара орденских служак с винтовками за спиной, изображая собой патруль охраны порядка. Для них все окружающее действо было надоевшей рутиной, в которой давно не было никакой новизны, а значит, и развлечения.

Слева от ворот стояло в ряд пять камуфлированных «Уралов», возле которых топталось несколько человек явно военного вида.

На бортах и дверях машин видны были белые надписи «РА» и «RA». Одна под другой. Я так понял, что это сокращения от «Русской армии» на латинице и кириллице. Гляделись «Уралы» чисто, аккуратно и ухоженно, хотя и было заметно, что они далеко не первый год в эксплуатации.

Среди вояк у машин я быстро вычислил «сундука»[187]в тельняшке под раскрытым воротом комка.[188]В отличие от других военных он носил не камуфлированное кепи, а черный берет. На мягких погонах, которые по примеру израильской армии были закреплены на «липучке», у него было по две маленькие звездочки одна под другой.

Видимо, подсознательно я увидел в нем родственную душу — моряка, и решил задать свой вопрос именно ему:

— Товарищ мичман, вопрос имею.

Обернувшись, он чуть ли не с презрением осмотрел и мой прикид от «Бриони», и особенно мокасины на босу ногу. Смерил меня еще разок взглядом сверху вниз. Почесал затылок. Хмыкнул, типа товарища Сухова в «Белом солнце пустыни», и милостиво разрешил:

— Обращайтесь.

Голос его был похож на тембр актера Булдакова. Того самого генерала из «Особенностей национальной охоты». Как специально для пущего эффекта.

— Не подскажете, где тут конвой собирают в Россию?

— В Москву, штоль, приспичило? — широко улыбнулся военный.

— Почему сразу в Москву? — набычился я в ответ. — Она мне еще в прошлой жизни надоела. Может, здесь и лучше места есть, только не знаю я их пока. Сегодня только прибыл.

— Так, — оглядел он меня еще раз, — ты сам собой тут пешком или с «целкой мерина»?

— Да нет. Зачем мне «мерседес»? На автобусе я.

— Никак на «неоплане»? — усмехнулся «сундук» злорадно. — Сдохнуть можно. На чем только не приезжают люди. А ты в курсе, что тут автобанов нема? И еще долго-долго не будет.

— В этом отношении не переживайте, — постарался его успокоить и снять с издевательской нотки, — у меня автобус полноприводной, на базе «Садко».[189]

— Это уже интересно. — У военного даже взгляд изменился. — Пошли, глянем.

Я протянул ему правую ладонь и представился:

— Жора. Волынский.

После крепкого пожатия он и сам назвался. Также через паузы:

— Василий. Быхов. Прапорщик.

— Почему прапорщик? — удивился я. — Вы разве не флотский?

Он засмеялся.

— Хе… Ты это по тельняшке решил? — догадался.

— Ну да, — не стал я отпираться.

— Не обращай внимания. Просто с голубыми полосками тельника не нашлось летнего. Вот мне морячки наши и презентовали. Нет в нашей армии голубых тельников, как и самих войск дяди Васи.[190]А старым моим тельникам уже хана пришла от старости. Такая вот тряхомудия. По жизни-то я бывший спецназер[191]с Чучковской бригады.[192]Мне без тельника никак нельзя.[193]А сам ты, видать, морячок?

— Оттрубил два года в разведке Северного флота, — похвастал я. — Старшина второй статьи.

— Ну пошли, старшина, твой автобус смотреть, — предложил прапор.

Мы вышли за шлагбаум и повернули к автобусу.

Тут Быхов укоризненно покачал головой.

— Детишек обездолил, злыдень. А говорил — разведчик.

— Детишки мои сейчас в гостинице, — оправдался я, — а я сюда именно на разведку, насчет конвоя узнать-договориться. Посмотреть, что да как. Мы же только сегодня прибыли.

— И много вас?

— Четырнадцать душ.

— Это хорошо, — протянул прапор, — это очень даже хорошо, что четырнадцать. А лучше бы было пятнадцать. Или все восемнадцать. Чем больше русских здесь, тем лучше для нас. Карту видел?

Я кивнул, подтверждая.

— Вот и прикидывай, морячок, к носу, что тут нам досталось. Об одной шестой части суши нам тут только мечтать приходится, — приговаривал прапор, обходя автобус, — да еще климат непривычный. Для большинства — тягостный. Знал бы ты, как тут временами зимы хочется. Да чтоб со снегом…

Быхов остановился, заглянул под днище автобуса.

Похмыкал многозначительно.

Поцыкал зубом.

Разогнулся, отряхнув ладони. И выдал заключение:

— Годится. Очень даже годится. Разве что я бы посоветовал колеса поменять.

— На водку? — попытался я пошутить.

Не прошла шутка юмора с прапором. Как об стену горох.

— Не-а, — Быхов был серьезен. — На шишигинские.[194]Ну-у… От ГАЗ шестьдесят шесть. Понимаешь, о чем я?

Я кивнул головой, подтверждая.

— Они тебе клиренс слегка поднимут. И резина на них совсем другая. И все тогда будет у тебя зер гуд, морячок. Жрет он у тебя чего?

— Соляру. — Настроение после экспертизы, проведенной прапором, стало подниматься.

— Соляру — это замечательно, — с чувством сказал прапор, — а то тут у нас с хорошим бензином напряг, понимаешь ли. Только из-за ленточки, да и то не везде. И не всегда. А местный хороший бензин практически весь уходит самолеты заправлять.

— Ну так что насчет конвоя? — снова пристал я с основным вопросом повестки дня, чуя, что лекции этот прапор может читать долго. И похоже, что на любые темы.