Сделка с совестью - Слава Доронина

Машина ей, надеюсь, никакие неприятные ассоциации навевать не будет? Стояк такой, что дышать тяжело. Одни фантазии с Алёной доводят до умопомрачения. Которые она обламывает каждый раз на корню. Давно у меня таких перепадов настроения не было.

— Нет! — тут же спохватывается цветок, забивая еще один гвоздь в крышку гроба с моими извращенными фантазиями. — Поехали на твоей. Всё нормально.

Я поднимаю голову и усмехаюсь, заметив, куда она смотрит. Щеки румяные, глаза блестят, саму потряхивает. Блядь, не пойму, ее тоже, что ли, заводит эта игра? Только я уже готов сдаться. И физически, и морально.

— Адрес мой помнишь?

Алёна возвращает трусы на место, доводит свой внешний вид до идеального.

— Помнишь, — хмыкаю я, тоже рассматривая ее и желая вернуть всё как было. Голышом заставлю по дому ходить, когда приручу.

Бахнуть бы ей сейчас своими фейерверками, только она же потом сопли на кулак наматывать будет и мудаком несдержанным меня обзывать. Но терпеть подобные издевательства — мука! Впору скулить от отчаяния. Чем, спрашивается, я все это заслужил?

— Неужели так хочется, Ян? — с издевкой усмехается цветок.

«Дрочить я заебался, Алёна, предоставляя тебя перед закрытыми глазами», — чуть не соскакивает с языка, но я вовремя его прикусываю. А то и вовсе в маньяки запишет. И пиши пропало наше совместное проживание.

Молча опускаю глаза на вздыбленную ширинку и пожимаю плечами, мол, сама не видишь?

Алёна довольно улыбается. Весело ей, да? А мне что-то не очень.

— Я больше так не буду. — Цветок поднимается на ноги, но ее слегка заносит, и она тут же хватается руками за край стола. — У нас все будет, Ян. Только не сейчас.

Да ладно, Алёна? Из-за нервов так развезло или виски налакалась? Удивительно, как в таком состоянии еще анализировать что-то пытается, отпор давать и обещаниями раскидываться.

— Всё нормально? — вопросительно изгибаю бровь.

Алёна вяло кивает, осматривая диван. Берет в руки сумочку и плащ.

— Нервы или алкоголь? — спрашиваю я, подходя к ней и обнимая за талию.

— И то, и другое. В целом нормальный такой коктейль получился. Еще и ты со своим другом активничаешь, вконец сбиваешь с толку. — Алёна указывает глазами на мой пах. — Он, похоже, тот еще развратник, да? Часто высматриваете себе добычу?

— Нашли уже одну, — неудовлетворенно цежу я. — Но змей-искуситель никак не доберется до цели.

«Да, цветок, умеешь ты обламывать», — вздыхаю про себя. Но ничего. Отольются кошке мышкины слезы. Втянешься же потом, а я по командировкам часто мотаюсь. Хрен тебя с собой буду брать. Наказанием это твоим станет.

Алёну снова ведет в сторону. Я крепче прижимаю к себе чертовку и жду от нее еще какого-нибудь подвоха или нового взбрыка, но ничего такого не происходит.

Мы выходим на улицу и останавливаемся у машины. Я открываю дверь и, пока цветок забирается в салон, обгладываю ее стройную фигуру глазами. Внешне идеальная. А внутри — вся из шипов. Провожу параллели, из-за чего, точнее кого, она такая осторожная, и чувствую, как опять начинаю раздражаться. Тварь ты все-таки, Слуцкий, такую девчонку загубил. А мне теперь проводить реабилитационные процедуры. Так же и до седины недалеко. Или проблем с потенцией.

Я сажусь за руль и наблюдаю за цветком. Алёна не стесняясь разглядывает меня в ответ.

— Когда у тебя защита диплома? — спрашиваю, задерживая взгляд на припухших, истерзанных мною губах.

— А что? — Улыбнувшись, она легкомысленно пожимает плечами.

— Я задаю вопросы, ты отвечаешь.

— Ты бы просто так не спрашивал, да? Наверное, как в шахматах, продумываешь какие-то свои ходы и решения наперед? — с издевкой произносит Алёна, и в чем-то, конечно, она права.

— Уже продумал. Когда?

— Через две недели. Могу я узнать, каков будет ваш следующий ход, гроссмейстер Хулио?

— Выигрышный, — язвительно парирую я. — Тебе не понравится.

Улыбка сползает с красивого лица, а я, прикинув в уме, что уложимся по датам с ее дипломом и моей ссылкой к черту на кулички, завожу двигатель и трогаюсь с места.

— В сон не клонит после алкоголя? — ухмыляюсь, заметив, что Алёна всю дорогу напряженно вглядывается в окно и нервно теребит в руках край своего плаща.

Она отрицательно качает головой, прикусив пухлую губу. Наверное, уже поняла, что едем мы сейчас вовсе не к ней домой. Поэтому так нервничает? Подает голос, лишь когда по пропуску заезжаем на подземную парковку высотки, в которой находится моя квартира.

— Мы приехали к тебе? — тихо уточняет, глядя перед собой.

— Да. — Я глушу двигатель и лезу в бардачок за документами, чтобы сфотографировать их и отправить Гончарову. — Завтра съездишь с Витей к себе домой, заберешь необходимые вещи.

Алёна резко поворачивается в мою сторону.

— О совместном проживании речи не шло… — произносит сокрушенно.

— Шах и мат, — объявляю я, протягивая цветку дубликат ключей. — Двести седьмая, пятнадцатый этаж. Я скоро поднимусь.

К моему удивлению, Алёна берет связку и сжимает ее в ладони. Правда не сразу. Перед этим расчленяет меня взглядом на куски. А потом выходит из машины и хлопает дверью со всей силы. Едва сдерживаюсь, чтобы не выскочить следом и с такими же децибелами прямо в ухо не поблагодарить за то, что не оглох.

Но идти наверх Алёна не торопится. Я с интересом наблюдаю, как она обходит машину и стучит в окно с моей стороны, когда беру телефон, чтобы сделать пару звонков.

Опускаю стекло.

— Наверное, нужно сразу предупредить? У меня месячные. По-прежнему подниматься наверх или вызовешь мне такси? — заявляет она со всей своей импульсивностью.

Что-то подсказывает, что я вполне могу обзавестись в ближайшее время каким-нибудь психическим расстройством, ввязавшись в эти разборки и приютив «бедняжку» у себя дома. Цветок даже в безвыходной ситуации не прячет ни одного своего шипа. А может, Слуцкий перекрестился, что избавился от нее, и лишь видимость создал, якобы жутко недоволен сложившимся раскладом? Угрозами раскидывался, а сам в это время под столом довольно руки потирал и мысленно лоб разбивал в поклонах? Не стоит пока исключать эту версию.

— Двести седьмая. Пятнадцатый этаж. Я скоро поднимусь, — повторяю, сохраняя невозмутимый вид, но чувствуя, как от напряжения пульсирует вена на лбу. — Какое-то время поживешь со мной. Еще вопросы?

Цветок отводит глаза, разворачивается и молча идет к лифту. Я далеко не трус, но от ее спокойного и смиренного вида становится почему-то не по себе. Электрошокер сегодня положу под подушку на всякий случай. И дверь на замок закрою. Мало ли… Жить охота.

Позвонить Гончарову не успеваю. Зависаю с трубкой в руке, потому что Алёна зачем-то возвращается.