Любовь и война - Патриция Хэган

В ответ раздались радостные крики как из глоток настоящих янки, так и бандитов, переодетых в чужие мундиры.

– У этих тупых ублюдков было почти восемьсот штыков, и они просидели, трясясь от страха, всю ночь всего в шести сотнях ярдов от наших трехсот солдат, которым затем позволили себя окружить и взять в плен! Похоже, эта война окажется намного легче, чем я думал сначала! – самодовольно закончил офицер и, обратившись к Люку, добавил: – Кстати, позвольте представиться: лейтенант Герман Беньо, Девятый нью-йоркский добровольческий полк. – И они с Люком обменялись рукопожатием. – Я пожелал приехать сюда, поскольку этот… джентльмен рассказал про вас и ваш отряд, производивший разведку для наших войск, высадившихся ранее в Виргинии. И хотя я не слышал, что кого-то уже успели отправить в разведку, меня очень порадовало это известие – ведь мы совершенно незнакомы с данной местностью.

Люк улыбнулся в ответ, и Китти подивилась глупости офицера-янки, доверившегося этому отвратительному типу с больными зубами. Он же позорит собой весь Юг, и какой приличный джентльмен, пусть даже и янки, нашел бы возможным считать его равным себе?

– Мы получили приказ продвигаться вглубь побережья, как только захватим залив, однако генерал Батлер проанализировал ситуацию и решил, что не стоит подчиняться приказам. Его сил хватит лишь на то, чтобы удерживать крепости у входа в залив. – И лейтенант Беньо окинул взглядом людей Люка. – Вот мы и хотим провести небольшую разведку на свой страх и риск и доставить рапорт прямо полковнику Хоукинсу, в форт Монро. И если вы располагаете хотя бы приблизительной картой, на которой отмечены места расположения войск конфедератов, нам вполне хватит и этого, а вы спокойно смогли бы продолжить путь обратно в свой полк. Мы слышали, что в Виргинии дела идут не так споро, и ваши винтовки наверняка не будут там лишними.

Судя по выражению лица лейтенанта, он впервые увидел подручных Люка. Может быть, он догадается, кто они такие – предатели-мародеры, готовые убивать, грабить и зверствовать, преданные только своему главарю?

Она торопливо пересчитала янки – вместе с офицером их оказалось одиннадцать. Она метнула взгляд на Люка. Тот пристально разглядывал новые, с иголочки мундиры, отличной выделки кожаные седла, которые янки прихватили для конфискованных лошадей, саблю самого лейтенанта. Особое внимание привлекли новые странные винтовки, которыми был вооружен весь отряд. Китти еще не видела такой модели огнестрельного оружия, и выглядело оно весьма внушительно.

– Мы нашли труп штатского тут неподалеку, – продолжал лейтенант. – При нем были документы врача. С какой стати было убивать доктора, ведь их не хватает ни нам, ни мятежникам?

– Вышло так: или он, или мы, – прищурившись и не скрывая больше угрозы, отвечал Люк.

– Разве нельзя было просто взять его в плен? Вас здесь целая орава, а он совершенно один, и пристрелили его к тому же в спину!

– А ты не суй свой нос в то, как я воюю! – рявкнул Люк. – Не тебе мной командовать, ясно?

– Как ты смеешь разговаривать так с офицером?! – И лейтенант выхватил свою саблю. – А ну-ка назови свой чин и фамилию командира роты! Я позабочусь о том, чтобы ты понес наказание за грубое нарушение субординации, а также за явное мародерство и убийство штатского. Я арестую тебя и заберу с собой в форт к полковнику Хоукинсу!

Солдаты, толпившиеся возле костра и доедавшие остатки бекона, вели себя на редкость беспечно и были застигнуты врасплох внезапной перепалкой. Однако бандиты Люка были начеку и только и ждали подходящего момента. Когда до солдат дошло, что происходит, и они двинулись было назад, к лошадям, на которых оставили свои замечательные винтовки, люди Люка уже приступили к действиям.

Первым выстрелил Орвилль Шоу, поразив лейтенанта, который упал на колени, зажимая рану в животе. Его подчиненным так и не удалось добежать до лошадей – все они попали под беглый огонь. Дикие вопли Китти утонули в криках раненых и оглушительной пальбе.

Закрыв лицо руками, она отвернулась, чтобы не видеть, как Люк выхватил из слабеющей руки лейтенанта саблю и ударил его по беззащитной шее, из которой вырвался фонтан крови.

– Кончайте их всех? – донеслось до ее ушей. – Орудуйте ножами… нечего зря тратить патроны!

Воздух наполнился новыми ужасными криками и стонами. Китти заставила себя открыть глаза и смотреть. Она знала, что должна привыкать к подобным ужасам. Если она решила во что бы то ни стало выжить и быть готовой при случае сразиться за свою жизнь и свободу – надо приучиться сохранять стойкость даже при виде моря крови.

В живых остался один последний солдат, и у того рука оказалась оторвана выстрелом в упор и болталась возле плеча на остатках сухожилий. Бедняга корчился на земле, простирая здоровую руку к Тейту, приближавшемуся к нему с окровавленной саблей лейтенанта:

– Не надо… Ради Бога, будьте милосердны…

Со свистом рассекая воздух, сабля обрушилась на шею несчастного. Китти ахнула при виде того, как голова солдата отлетела в сторону, словно отрубленный сук, а из шеи брызнула кровь.

– Мы укокошили всех! – радостно взревел Люк. – Всех до единого! А ну посмотрите на их ружья! Я слышал про такие – это карабины Шарпа… бьют на шестьсот футов, десять выстрелов в минуту! И они теперь наши!

– Эй, я нашел у одного золотые часы! – с восторгом вскричал Орвилль Шоу, размахивая ими в воздухе. – Смотри, какие тяжелые! Золота целая куча! Держу пари, за них дадут не меньше двух сотен долларов янки!

Другой негодяй раскрыл рот мертвецу, покопался в нем и так же радостно завопил:

– Зуб! Золотой зуб! Эй, парни, проверьте им всем пасти!

– Берите, берите все, что захотите! – одобрительно кивал Люк. – Это и есть наша работенка! Вот кончится война, и окажется, что выиграли ее мы, потому что стали богаче всех!

Китти почувствовала приступ рвоты, сопровождаемый болезненными судорогами. Все это кошмар. Это не может быть реальностью – груды мертвых, изуродованных, порубанных тел. Вот один из негодяев отсек палец трупу, с которого никак не мог стянуть золотое кольцо, и хвастливо трясет перед всеми ужасным обрубком.

Китти направилась обратно в пещеру. Нет, это не может быть явью! Если она хотя бы на миг поверит, что это не плод воображения, она, несомненно, утратит рассудок.

Время тянулось мучительно медленно. Девушка просидела не один час в глубине пещеры в полной неподвижности, потрясенная увиденным.

Внезапно она услышала, что кто-то вошел в пещеру и приближается к ней. Подняв испуганные глаза, Китти увидела Люка, успевшего напялить на себя мундир погибшего лейтенанта – конечно, вместе с дорогой перевязью и саблей.

– Ну и видок у тебя! – брезгливо фыркнул он. – Надо же, испортила весь мундир… А ну отправляйся к болоту, да отмойся почище! А потом поможешь моим ребятам похоронить тех болванов.

Она послушно направилась к ручью и, забравшись поглубже в воду, сняла с себя грязную одежду. Вздрагивая всякий раз, как неведомые твари, укрывавшиеся в непроглядной темной воде, касались ее тела, она кое-как помылась и поспешила вернуться на берег. Там стоял Люк и протягивал ей новую одежду, однако, как только Китти коснулась ее, отдернул узел. Он проделал это еще несколько раз, пока не натешился вволю ее страхом и унижением.