Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт

— Агнес, ты в своем уме?

— О да. Я предупреждала, что больше не могу. Я написала, что завещание нашлось в коробке из-под печенья. Я правда больше не могу.

— Ты сумасшедшая… — потрясенно выдавил он.

— Вовсе нет, — покачала головой Агнес Мастерман. — Я просто зашла поставить тебя в известность. Теперь пойду разденусь.

В это время в бильярдную забрел скучающий Леонард Кэролл, чему мистер Мастерман был даже рад. Агнес вышла с тем же независимым видом, который сохраняла на протяжении их краткого разговора, а Мастерман разгромил Кэролла в пух и прах. Все лучше, чем ссориться с сестрой. Какой смысл, если письмо уже отправлено? Что сделано, то сделано, а сдержать слово насчет пятидесяти тысяч фунтов он ее заставит. Пятьдесят тысяч ему не помешали бы, зажил бы спокойно. Знать бы заранее, как Агнес предложит распорядиться деньгами, не пришлось бы рисковать. Хотя понятно — женщина, они и не умеют бороться…

Пока в бильярдной шла партия, Джастин отправился в Милл-хаус.

— Сбегай за шляпкой и пойдем прогуляемся, — предложил он Доринде.

Доринда вернулась быстро. Они пошли по дороге к деревне. Сгущались сумерки, было туманно и влажно. Из труб деревенских домиков поднимались завитушки дыма и, сливаясь с туманом, делали его еще гуще. Из некоторых окошек сквозь неплотно задернутые шторы пробивался свет. Запах древесного дыма смешивался со слабым запахом отходов и навоза.

Не доходя до первого дома, они свернули в узкую улочку, с обеих сторон защищенную высокой живой изгородью, а сверху — кронами раскидистых деревьев. До этого оба молчали. Им было что сказать, однако хотелось найти место поукромней. Здесь, в узкой улочке, они были словно наедине.

— Как ты? — заговорил первым Джастин.

Доринда выпалила, не отвечая на вопрос:

— Полицейские приходили!

— Говорили с миссис Окли?

— Нет, мистер Окли не позволил. Сказал, она больна. Они вернутся завтра. Вызвали ее горничную и меня.

— Рассказывай скорей!

— Держались доброжелательно. Ну, то есть — я почти не нервничала. Главный инспектор задавал вопросы, а помощник записывал ответы. И представляешь, Джастин, первое, что он спросил, — как долго я знаю мистера Порлока!

— А ты что сказала?

Она обернулась и посмотрела на него в сумерках — в улочке среди кустарников и под сенью деревьев было почти темно. Хоть Джастин и отправил Доринду за шляпкой, она стояла перед ним без головного убора, в одном пальто. Медово-коричневая ткань терялась на фоне бурой земли, голых веток и желто-рыжей опадающей листвы. Волосы Доринды тоже словно растворились в сумерках. Видимым оставалось лишь лицо, бледное, с размытыми чертами, фон для будущего портрета, нанесенный на влажный мягкий холст. Темнота размыла и расстояния. Непонятно было — что близко, а что далеко. Доринда была совсем рядом — рукой подать, однако Джастину вдруг показалось, что до нее не дотянуться.

На вопрос Доринда ответила не мешкая:

— Я сказала инспектору, что еще не была знакома с мистером Порлоком, когда ехала в гости вчера вечером. Неужели это было только вчера, Джастин? — Девушка перевела дыхание. — Прости, только сейчас об этом подумала… А потом я сказала, что сразу узнала его, когда зашла в гостиную.

— Ты им рассказала?

— Подумала, что все равно придется. Лучше уж сразу…

— Ничего страшного. Продолжай.

— Ну, вопросов у них было много. Я сказала, что знала мистера Порлока как Глена Поршеса, мужа моей тети Мэри. Они спросили, когда она умерла. Я сказала — четыре года назад. Спросили, был ли развод. Я сказала — да, развелись семь лет назад после того, как он в последний раз пропал, и больше я его не видела. Спросили — уверена ли я, что Грегори Порлок и Глен Поршес один человек. Я сказала — да, и сам он понял, что я его узнала. А он точно понял! Да сразу было видно! Потом спросили про фотографию, которую я нашла в детской на полу. Откуда они про нее узнали? Я сказала, что у тетушки Мэри в альбоме была такая же. Потом обсуждали этот ужасный случай в «Делюксе». Наверняка Подлый дядюшка все подстроил, чтобы Окли уволили меня с работы! Я бы его в любом случае узнала, а как ему разыгрывать Грегори Порлока, если вдруг появлюсь я и скажу: «О нет, это Глен Поршес, негодяй, с которым развелась тетушка Мэри!» Представляешь?

— Да уж.

— Кажется, они знакомы с мисс Сильвер. У молодого инспектора глаза заблестели, когда я упомянула, как мисс Сильвер поставила на место управляющего этого мерзкого магазина! Он еще сказал: «Вполне в ее духе!», а главный инспектор напустил строгий вид и велел отзываться о мисс Сильвер с должным уважением, так как ее ценит весь Скотленд-Ярд. Ох, Джастин, вот бы она приехала!

— Зачем ей приезжать?

Доринда перевела дыхание.

— Понимаешь, Джастин, я волнуюсь за Окли… Помнишь, как она кричала, когда увидела его? И называла Гленом… Видно, они были знакомы до того, как он стал Грегори Порлоком. Она плачет не переставая, а мистер Окли бродит мрачный как туча. И оба ужасно боятся. Она — признаться, а он — спросить. Жуткая история.

— Забрать бы тебя оттуда!

— О нет, Джастин, не в этом дело. Просто мне их ужасно жалко, даже если…

— Даже если что, Доринда?

— Не хочу говорить… — чуть слышно пролепетала она.

Невысказанный страх повис между ними в темноте.

— Вообще, неудивительно, он давно напрашивался… — вздохнула Доринда.

— К вам мисс Мойра, миледи! Примете?

Леди Пемберли завтракала в постели и читала утреннюю газету.

— Мисс Мойра? — переспросила она. — Что-то рано… Да, конечно, приму. Заберите поднос и пригласите ее войти.

Газета, которую читала леди Пемберли, была повернута к свету. На первой странице чернел заголовок «Убийство в загородном доме. Полиция допрашивает свидетелей». Открыв дверь спальни, второе, что увидела Мойра, была газета. Первое же — бледное и суровое лицо Сибиллы Пемберли в обрамлении волос стального цвета, высоко убранных на манер восемнадцатого века. Обстановка комнаты была простой и добротной — никаких безделушек и кричащих цветов: масляный портрет покойного лорда Пемберли над камином, белые камелии в вазе на каминной полке, лиловое покрывало на кровати, которую Мойра непочтительно называла про себя «катафалком», изысканная шетландская шаль поверх ночной сорочки, кружевной чепчик с лиловыми лентами и подоткнутой под край монашеской вуалью. Знакомая картина. Мойра ничего другого и не ожидала. Сначала она взглянула в лицо леди Пемберли, а потом на газету, — и ей многое стало понятно. Во-первых, кузина Сибилла обычно не читает газет подобного содержания. Следовательно, Доусон купила газету специально, а значит, там не только описано убийство, но и упоминается имя Мойры Лейн.

«Среди гостей также присутствовала Мойра Лейн». Подобная строчка то и дело мелькала в прессе. Мойра к этому давно привыкла. «Очаровательная мисс Мойра Лейн», «Лорд Блэнк и мисс Мойра Лейн побывали в Эпсоме», «Герцог Дэш, Леди Астерикс и мисс Мойра Лейн приняли участие в пикнике», «Мисс Мойра Лейн и Джастин Лей посетили…» И совсем другое дело, если речь идет об убийстве — «Убийство Грегори Порлока. Полиция берет показания у мисс Мойры Лейн».