Женщина на заказ - Айрис Джоансен

— Иду. — Лайонс направился к открытой кабине пилота. — Все будет хорошо, Мелис. Мы все предусмотрели.

— Ничего хорошего тут нет. — Мелис взобралась по трем ступенькам к резервуару Пита и тихонько потрогала его нос, гладкий и шелковистый на ощупь. — Прости меня, парень. Знаю, это несправедливо, и ты на это не подписывался. Я постараюсь, чтобы все закончилась поскорее.

— Сьюзи вроде бы не так сильно переживает, — сказал Джед, вернувшись от второго резервуара, где он проверял состояние самки. — Она уже открыла глаза. Они у нее были закрыты все то время, что мы ее грузили.

— Она была напугана. — Мелис даже удивилась: она не думала, что Джед заметит. Последние три четверти часа он бегал взад-вперед, совещался с пилотом и следил за погрузкой дельфинов. — А Пит просто зол, как черт.

— Откуда ты знаешь?

— Я его хорошо изучила. Они почти на все реагируют по-разному.

— Сядь и пристегнись. Нам пора взлетать.

Мелис села в кресло и застегнула ремень.

— Сколько нам потребуется времени, чтобы спустить ребят в большой резервуар в порту Лас-Пальмаса?

— Минут двадцать максимум. — Джед тоже застегнул свой ремень. — Я договорился со студентами с факультета биологии моря, они помогут выпустить их в резервуар. Ребята — я имею в виду студентов — страшно загорелись, они хотят помочь и готовы присматривать за дельфинами. Резервуар имеет семьдесят футов в длину, настоящий бассейн. Твоим ребятам там будет неплохо. Да и пробыть там им придется недолго. Мы их скоро выпустим.

— Ты проверил, чтобы в стенках бассейна были внутренние выступы?

— Все, как было велено. А зачем это нужно?

— Обязательно надо микшировать звук. У дельфинов такая высокоразвитая слуховая система, что им будет очень некомфортно, если их крики и свист будут отражаться от гладкой поверхности.

Самолет наконец оторвался от земли. Подъем проходил ровно и постепенно, как она и велела, но до Мелис все-таки доносилось тревожное пощелкивание Сьюзи. Как только машина выровнялась в воздухе, она начала отстегивать ремень безопасности.

— Я проверю Пита. — Джед уже взбирался по лесенке. — А ты посмотри, сможешь ли ты успокоить Сьюзи.

— Будь осторожен. Он может и цапнуть.

— Да, ты мне говорила. Он зол, как черт. — Джед взглянул на Пита. — По-моему, он в порядке. Что еще мы можем сделать?

— Только навещать их почаще, следить, чтобы они были хорошо увлажнены, и стараться их успокоить. Господи, хоть бы полет прошел нормально.

— Пилот заверил меня, что погода хорошая. Никаких причин для турбулентности.

— Слава богу! — Мелис погладила удлиненное, как бутылочное горлышко, рыльце Сьюзи. — Держись, детка. Все будет не так уж страшно. Ты возвращаешься в родные места.

Сьюзи жалобно запищала.

— Знаю, знаю, ты мне не веришь. Но я тебе обещаю, ничего плохого с тобой не случится. — Мелис бросила многозначительный взгляд на Джеда. — И лучше бы я говорила правду.

— Я тебе обещал, что ничего не случится.

— Я не вправе обвинять тебя, если что-то случится. Это я в ответе за дельфинов и больше никто. — Мелис еще раз погладила Сьюзи и спустилась с лесенки. — И это я обратилась к тебе и предложила сделку. — Мелис села. Господи, как же она устала! Прошлой ночью она до того разволновалась из-за Сьюзи и Пита, что так и не смогла заснуть. — А ты отлично организовал транспортировку, не могу не признать.

— Верно! — Джед сел напротив нее. — Но я не думаю, что это войдет у меня в традицию. Это слишком сильно травмирует. Вот доставлю их обратно домой на твой остров и подведу черту. — Он вопросительно взглянул на нее. — Если ты хочешь вернуть их назад. Может, ты захочешь выпустить их на волю.

— Нет, я так не думаю. Будь это девственный мир, не замусоренный людьми, тогда можно было бы рассмотреть такую возможность. Но люди создали для них слишком много опасностей и угроз. Загрязнение, рыбацкие сети, в которых они могут запутаться и погибнуть, даже туристы, подходящие слишком близко к стаям дельфинов на своих дурацких катерах.

— Вот тут признаю себя виновным. — Джед улыбнулся. — Когда я был мальчишкой, мой дядя брал меня на свою яхту. Помню, стоило мне завидеть стаю дельфинов, как я начинал умолять его спустить катер и позволить мне подобраться к ним поближе. Мне хотелось их потрогать.

— А он разрешал?

— Конечно. Он разрешал мне все, что бы я ни попросил. Ведь его яхта оплачивалась из моего трастового фонда. Он ни за что не стал бы портить со мной отношения.

— Может быть, он просто любил тебя?

— Может быть. Но я продолжал получать счета за яхту и после того, как достиг совершеннолетия.

— Ты их оплачивал?

Джед отвернулся и посмотрел в окно.

— Да, я их оплачивал. А почему бы и нет?

— Потому что ты его любил?

— Потому что эти путешествия на яхте были моим спасением. А спасение даром не дается. Ничто не дается даром.

— Я думаю, ты его все-таки любил. Ты уже тогда решил, что хочешь такую же яхту, как у него?

— Да, — кивнул Джед, — но только еще больше и еще лучше.

— Ты ее, безусловно, получил. Почему ты назвал ее «Триной»?

— Я назвал ее в честь моей матери.

Мелис удивленно взглянула на него.

— Но я думала…

— Что я не испытываю нежных чувств к родной матери? Это журналисты расстарались. Благодаря усилиям прессы весь мир в курсе того, что дипломатические отношения между нами были прерваны, когда я был еще ребенком.

— Тогда почему ты назвал яхту ее именем?

— Моя мать была великой мастерицей манипулировать людьми. И еще она была необычайно честолюбива. Она вышла замуж за отца, потому что хотела быть хозяйкой самого известного светского салона двух континентов. Она забеременела мной, потому что это был единственный способ удержать контроль над моим отцом. Он был непостоянен и уже пережил один развод.

— Откуда ты это знаешь?

— Имел счастье стать свидетелем одной из истерик, которые она периодически закатывала моей бабке. Ни одна из них особенно не заботилась о моих нежных чувствах. — Джед горько рассмеялся. — Честно говоря, я был даже рад, что оказался в комнате. До этого дня ей удавалось морочить мне голову. Когда мой отец погиб в автомобильной аварии, сразу же начались слушания по делам об опеке. Он оставил все мне, и мать была в ярости. Но тот, кто контролировал меня, контролировал и деньги. Она это поняла и тотчас же ввязалась в бой. Любой ребенок хочет хорошо думать о своей матери, а она была талантливой лицедейкой. Она прекрасно умела изображать слабую, беспомощную жертву. Она была настоящей южной красавицей. Бесконечные слезы и жалобы на жестокость моей бабки. Полагаю, она репетировала свою речь в суде, на месте дачи показаний. И пыталась повлиять на меня, чтобы я свидетельствовал в ее пользу.