Бои без правил - Андрей Кокотюха

– После встречи ему захотелось девочку, – хмыкнул Виктор.

– Ничего странного. Всем хочется девочек. Зато теперь я знаю: клиент, которого мы с тобой ищем, приехал в Варшаву под именем российского гражданина Антона Сташевского. Фамилию, между прочим, он себе польскую выбрал…

– Но не паспорт. Не надо тут еще искать скрытый смысл – что было, то и купил. – Теперь пришла очередь Хижняка отмахнуться от Рафала. – Адрес есть?

– Гостиница называется «Атос». Не люкс, у нас считается эконом-вариант, зато удобно добираться в любой конец города. Думаю, Сташевскому, или как там его, как раз это и нужно.

– Значит, «Атос». Атос, Портос и Арамис… – задумчиво проговорил Хижняк. – Он что, адрес свой в «Марии» кому-то оставлял? Как-то же вышли на этот мокотовский отель и вычислили, что он – Сташевский… Как вычислили, а, Рафал?

– Nie wiem, pan, nie wiem. – Тот снова театрально развел руками. – Таких подробностей я не выяснял. Они нам и не нужны, Виктор. Наш хлопака не при делах, полиция это быстро просечет, если уже не разобралась. Вряд ли этот Сташевский есть полный идийот , чтобы лишний раз нарываться. Тем более иностранец… У нас не бардзо любят русских, только это еще не причина держать невиновного в полиции и заявлять, что он – маньяк. Его выпустят. И он вернется на Мокотов…

– В отель с мушкетерским названием «Атос»! – подхватил его мысль Хижняк, и жажда деятельности обуяла его мгновенно. – По коням! Или там перехватим, или оттуда поведем! Кстати, как моя просьба? Я ж тут у вас голый совсем…

– Будет пистоль. – Ответ прозвучал как-то туманно. – Я сделал, надо только забрать.

– Чего до сих пор не забрал?

– Не из магазина, ясный пан. – Щелчок языка должен был подтвердить, что с оружием в Варшаве не все так просто.

…Уверенность Рафала в том, что подозрения с Хантера снимут еще сегодня и он вновь окажется на свободе, перешла к Хижняку, заразила его, овладела им, и консультант таки не ошибся. Правда, до отеля на Мокотов они добирались почти два часа: как Рафал и обещал, они заехали сначала куда-то на Охоту. Там Виктор ждал Рафала в машине минут двадцать, а дождавшись, получил ни много ни мало – австрийский «Глок 17», тяжеловатый, тупорылый, старенький, но все равно знакомый и надежный пистолет, в придачу к которому консультант выдал запасную обойму. Но когда они наконец добрались до отеля, их ждали две новости: хорошая и плохая.

Хорошая – пан Сташевский вернулся меньше часа назад, быстро расплатился, забрал вещи и куда-то уехал. То есть они не ошиблись и Хантера все-таки отпустили.

Плохая – киллер исчез в неизвестном направлении.

Хижняку уже стало казаться, что в этой истории кому-то фантастически везет, а на ком-то фортуна, соответственно, отыгрывается для установления баланса. Ведь он, Виктор Хижняк, все делает правильно, вот только Хантер тоже ведет себя так, как считает нужным, и в результате дичь опережает охотника на смешные промежутки времени.

Уже второй раз Антон Хантер, понятия не имея о том, что за ним увязался неизвестный ему Виктор Хижняк, буквально ускользает у него из-под носа.

Так или иначе, но теперь ни в отеле «Атос», ни в его окрестностях, ни даже в отеле «Мария» ловить больше некого. Виктору ничего не оставалось, как попросить Рафала забросить его в гостиницу, где он остановился, а затем по возможности постараться выяснить, каким образом так называемому Сташевскому удалось вывернуться из полиции. Может, это наведет на какой-нибудь след.

Сам же он, воспользовавшись ноутбуком Рафала, отослал кадры, полученные с видеонаблюдения в отеле и подтверждающие встречу Хантера с неким заказчиком, в Москву, Логинову. Затем, немного подумав, продублировал их Неверову – почему-то Виктору захотелось, чтобы секреты москвичей знали в Киеве. Пока не мог сказать, какая ему лично с этого выгорит польза. Сделал так скорее из вредности: Логинов вскользь намекнул, что охота на Антона Хантера, на которую его подписали, никоим образом не касается киевских коллег. А раз этого не хочет и даже побаивается московский чекист, поступить ему назло и слить эту информацию хотя бы в Киев требовала сама натура Хижняка.

Но когда Варшаву уже стали окутывать апрельские сумерки, Виктор, попытавшийся от вынужденного безделья вздремнуть в номере, вдруг вскочил на кровати, как от внезапного удара током. Еще толком не объяснив самому себе, чего хочет, он набрал номер Рафала и, когда тот, ответив, попытался сразу же пояснить, почему у него пока нет информации, перебил:

– Давай ко мне сейчас двигай. Пулей.

– Случилось что?

– Пока ничего. Но может. Я не прав был – нам с тобой тоже надо поискать этого маньяка. Желательно вычислить его раньше полиции.

Начнут устанавливать личность по паспорту – сгорит, как в Киеве.

Антону Хантеру и раньше приходилось иметь дело с полицией не как находящемуся в розыске преступнику, а просто как рядовому законопослушному гражданину. Или же гражданину, слегка нарушившему закон: парковка в неположенном месте, превышение скорости. Во всех подобных случаях он покорно признавал вину и оплачивал штрафные квитанции. Также несколько раз приходилось давать показания вроде: «Да, офицер, я видел, как этот человек ударил эту женщину. Нет, офицер, я не знаком с ними, не знаю, что между ними произошло. Конечно, подпишу свои показания. Я могу быть свободен?» Избегать слуг закона в подобных случаях или же вести себя так, чтобы поведение показалось странным и подозрительным, Хантер никогда себе не позволял. И вот теперь, попавшись на ровном месте, почувствовал – находится на волоске от серьезных неприятностей, не связанных с причиной задержания. Потому старался действовать, вроде как опережая полицейских, но в то же время не форсируя событий: польским копам не должно показаться, что некто Антон Сташевский слишком уж активно старается вывернуться.

Впрочем, когда Антон увидел сначала фотографию, на которой узнал давешнюю проститутку Кэти, после – другое фото, той же самой Кэти, но уже мертвой, и, наконец, видео из бара, на котором он запечатлен рядом со шлюхой за стойкой, а после выходит, обнимая девицу за плечи, ему пришлось сразу подкорректировать тактику. Нет ничего странного в том, что мужчина, тем более иностранец, начнет активно открещиваться от причастности к такому жестокому убийству. И все-таки, прежде чем начать говорить со следователем, Антон настоятельно потребовал, чтобы ему дали возможность позвонить. «В посольство?» – уточнил следователь. – «Почти», – коротко ответил Хантер, получил телефон и набрал номер Родиона.

Долго им поговорить не дали. Но, к чести его нового знакомого, тому оказалось достаточно трех слов: «Я в полиции» и адреса участка. После чего задержанный благоразумно отказался давать любые показания, ибо, как иностранец, он имел на это чуть больше прав, чем задержанный за то же самое польский гражданин. Помощь в лице Родиона вместе с невысоким типом в дорогом костюме, назвавшемся Веславом Тыной, адвокатом, довелось ожидать чуть больше часа. После того как Родион показал следователю какие-то документы, а потом они удалились в соседний кабинет кому-то звонить и вернулись, деловитые и сосредоточенные, с лицами, выражавшими желание поскорее разобраться во всем и избавить друг друга от лишних хлопот, пану Сташевскому наконец сообщили, что он может отвечать на вопросы следователя Богушевича. А пан Тына при этом поприсутствует.