Черный красавчик - Анна Сьюэлл

Все это Полли выпалила на едином дыхании. Когда она остановилась, чтобы набрать воздух в легкие, Джерри Баркер со смехом проговорил:

– Ну ты прямо все видишь насквозь, моя милая. Теперь мы вроде бы снова заживем так, как надо. Беги, накрой ужин, а я быстренько распрягу пока Джека.

Со следующего дня мы с хозяином стали вновь получать регулярно заказы от Бриггсов. Но о воскресных поездках они больше не заговаривали. Видимо, мистер и миссис Бриггс хорошо помнили, что выходным мой хозяин придает очень большое значение.

Правда, однажды случилась история, из-за которой Джерри пришлось изменить своим правилам. Но это был случай особый. Стояло воскресное утро. Джерри чистил меня во дворе, а я предвкушал целый день безмятежного отдыха. В это время к хозяину подбежала Полли. Вид у нее был встревоженный.

– Что с тобой? – полюбопытствовал Джерри.

– Видишь ли, милый, – начала, запинаясь, она, – бедная Дайна Браун только что получила письмо с большой неприятностью. Ее матушка тяжело заболела. Дайна ко мне прибежала заплаканная, совсем расстроенная. Она говорит, надо немедленно ехать. А это на поезде от Лондона десять миль, а от станции еще четыре мили пешком. Куда ей сейчас такое расстояние преодолеть? Ты же ведь помнишь, Джерри, у Дайны новорожденному еще месяца не исполнилось. Вот она и просит меня: не был бы ты так добр отвезти ее. Дайна обещает нам обязательно заплатить, как только чуть-чуть разживется деньгами.

– Не в деньгах дело, – поморщился мой хозяин. – Просто лошади за неделю сильно устали. И выходной пропадет.

– Конечно, терять выходной неприятно, – ответила Полли. – Но вторую-то половину дня мы успеем провести вместе. А потом, я думаю, Джереми, все-таки правильно поступать с ближними так же, как тебе хочется, чтобы с тобой поступали. Я вот наверняка знаю: случись с моей матушкой точно такая же неприятность, как с матушкой Дайны, я бы просто мечтала о поездке на лошади. И воскресенья мы с тобой, таким образом, совсем не нарушим. Потому что помогать страждущим ни в один день не грех.

– Вот это да! – восхищенно разинул рот мой хозяин. – Выходит, у меня не жена, а прямо домашний священник. Совершенно с твоими словами согласен. Тем более что я успел сегодня уже сходить к ранней проповеди. Беги к своей Дайне. Скажешь, выедем ровно в десять. А потом попроси мясника Брейдона одолжить мне свою двуколку. Он обычно по воскресеньям на ней не ездит. А для коня она будет большим облегчением.

Полли кинулась вон со двора. Вернувшись, она сообщила, что мистер Брейдон с удовольствием даст на сегодня свою двуколку. Хозяин обрадовался и начал готовить меня к путешествию.

– Собери мне в дорогу хлеба и сыра, – запрягая меня в двуколку, сказал он жене. – Мы с Джеком уж постараемся обернуться как можно быстрее.

Ровно в десять мы выехали. Джерри насвистывал что-то веселое, а двуколка на высоких колесах шла настолько легко, что я после кеба ощущал приятную легкость.

Выдался замечательный майский день. Миновав Лондон, мы оказались за городом. Свежий воздух, пахнущий молодой травой, и мягкая пыль деревенских дорог под копытами живо напоминали мне самые лучшие годы жизни. Я вздохнул полной грудью. Силы мои утроились, и я весело побежал вперед.

Родные Дайны жили на маленькой ферме в конце зеленой аллеи. Около фермы был луг, обрамленный деревьями с густой листвой. На лугу неспешно паслись две коровы.

– Вы можете завести двуколку на луг, – обратился к хозяину брат Дайны. – Коня вашего я привяжу в коровнике. К сожалению, лучшего места у меня для него нет, – виновато развел он руками.

– Вообще-то, если, конечно, вашим коровам не будет обидно, мой Джек предпочел бы остаться на этом лугу, – засмеялся Джерри. – Лучшего удовольствия для него по весне не придумаешь.

– Пожалуйста, – разрешил молодой человек. – Вы так помогли сестре. Просто не знаем, как отблагодарить вас. Надеюсь, вы пообедаете с нами вместе? Правда, из-за болезни мамы у нас все в доме сейчас вверх дном.

– Спасибо за приглашение, – отвечал ему Джерри. – Но жена мне приготовила в дорогу еды. Так что уж лучше я тоже побуду вместе с конем на природе.

Молодой человек ушел в дом, а Джерри меня распряг. Очутившись на лоне природы, я растерялся. Я не был на вольном лугу с тех самых пор, как меня разлучили с Горчицей, и теперь никак не мог выбрать что-то одно. Мне хотелось одновременно есть эту траву, кататься на ней, и просто так полежать, и пронестись галопом по лугу. Поразмыслив, я понял, что могу проделать все это по очереди, и с жаром взялся за дело.

Джерри тоже блаженствовал. Устроившись под тенистым деревом на берегу ручейка, он сперва слушал, как поют птицы, потом немного попел сам, а потом извлек из кармана книгу в темно-коричневом переплете, которую вечно носил с собой. Он начал в ней что-то читать, шевеля губами. Затем Джерри медленно поднялся с травы и собрал на лугу огромный букет полевых цветов. После этого он мне задал овса, который привез с собою из дома.

На этом лугу было так хорошо! Только время, к сожалению, прошло слишком быстро. Меня снова запрягли в двуколку, и мы с Джерри возвратились домой.

– А знаешь, воскресенье-то у меня все же прошло не напрасно, – сказал по приезде хозяин жене. – Там так заливались птицы. Я даже не выдержал и тоже кое-что спел. А уж Джек наш и вовсе резвился, как жеребенок.

В это время к отцу подбежала Долли. Он протянул ей букет. Девочка засмеялась и стала прыгать от радости.

Зима в тот год выдалась ранней, сырой и холодной. Почти каждый день шли дожди, или снег, или дождь вперемежку со снегом. Хуже погоды для лошади не придумаешь. Когда на улице сухо, две теплые попоны спасают даже от сильного холода. Но в дождь попоны насквозь промокают, и от них становится только холоднее. Поэтому все кебмены на нашей стоянке укутывали своих лошадей в непромокаемые накидки.

Вообще-то нам с Капитаном грех было жаловаться. Отработав положенные полдня, каждый из нас возвращался в теплый денник, Джерри же проводил вместе с кебом все время с утра до ночи. Особенно поздно он возвращался, когда ожидал кого-нибудь из нанимателей после гостей. Такие заказы иногда длились до часа, а то и до двух ночи.

В особенно холодные дни кебмены, получше закутав нас, уходили погреться в таверну «Золотое солнце». Кто-то один из них оставался дежурить. Он смотрел, чтобы с нами и нашими кебами все было в порядке. Если же на стоянке появлялись пассажиры, дежурный бежал в таверну за кебменами.

В отличие от остальных, Джерри относился к «Золотому солнцу» неодобрительно.

– Там можно все деньги потратить, – говорил он, когда кебмены просили его составить компанию.

Поэтому мой хозяин предпочитал кофейню в начале улицы. Когда же она по каким-то причинам была закрыта или времени у нас на нее не хватало, Джерри покупал у пожилого разносчика жестянку горячего кофе и пироги.