Соблазненная грехом - Кимберли Логан

– Тогда расскажи сейчас. – С обеспокоенным видом Эйми подалась вперед, ее тревожный взгляд умолял Ройса открыться. – Пожалуйста.

Отвернувшись к окну, Ройс стоял с обессиленно поникшими плечами и смотрел на черное как смоль ночное небо. Как он позволил себе так забыться?! Он позволил собственной слабости управлять его действиями, чуть было не нарушил границы дозволенного. И лишь страстная просьба Эйми вернула его к реальности, заставив опомниться, прежде чем он зашел слишком далеко.

Теперь же ему предстояло найти подходящие слова, чтобы объяснить Эйми, что случившееся между ними было ошибкой и этого не должно повториться впредь.

– Именно поэтому я и ушел тогда. – Неожиданное признание вырвалось у Ройса помимо его воли. – Вот почему я решил отдалиться на столь длительный срок. Эта чертова потребность быть с тобой рядом преследует меня. Но абсолютно не важно, каким сильным может быть мое желание. Между нами ничего не может быть. Не сейчас. И вообще никогда.

Повисло тягостное молчание, Ройс почти физически ощущал тяжелый взгляд Эйми. Ему казалось, что он затылком чувствует его. Когда Эйми вновь заговорила, голос ее дрожал и в полной мере передавал неподдельное недоумение.

– Но почему?

– Твой отец мой близкий друг, он доверил мне тебя. Просил оберегать. Я не могу подорвать оказанное мне доверие, совратив тебя. Тем более что я не имею намерения сделать тебе предложение.

– Понятно.

То, с какой уязвимостью и покорностью произнесла Эйми это единственное слово, заставило Ройса обернуться и снова взглянуть на нее. От досады он с неистовой силой сжал кулаки.

– Нет, ты не понимаешь. И я, к сожалению, не имею ни малейшего представления, как тебе это объяснить. Эйми, лично к тебе это не имеет ни малейшего отношения, и я по-прежнему считаю, что когда-нибудь ты станешь кому-то самой замечательной женой. Это во мне, во мне причина, а не в тебе. Это касается меня, и моих недостатков.

Эйми молча моргала и оценивающе смотрела на него. Затем, поднявшись с царственным достоинством, запахнула халат, завязала пояс и, пройдя через всю комнату, вплотную приблизилась к Ройсу.

– О каких конкретно недостатках ты говоришь? – спросила она. Ее категоричный тон не оставлял ни единой возможности дать уклончивый ответ.

О Боже! Но как же объяснить ей?! Ройс пребывал в нерешительности. За ним значилось столько грехов, что даже начать перечислять их казалось безумием. И если у Эйми закрадется малейшая догадка о том разрушающем действии, которое он оказывал на людей, о которых он заботился, она в ужасе сбежит от него.

– Будет достаточно сказать, что я не подхожу тебе. Я не заслуживаю такой жены, как ты. И никакой жены вообще. Я не заслуживаю семьи. Не заслуживаю счастья. – Проведя рукой по волосам, он начал расхаживать взад и вперед, нервно дергая узел галстука. – Сегодня за ужином ты обвинила меня в бесчеловечности и была права больше, чем сама могла предположить. Моя личность окутана мраком, о котором ты даже не догадываешься. Я не хочу подвергать тебя его воздействию. Очень многим людям я принес несчастья. И не хочу, чтобы ты пострадала.

– Ты не можешь причинить мне вред, – заявила Эйми с непоколебимой уверенностью, которая в иных обстоятельствах, несомненно, польстила бы Ройсу.

– Да нет же, могу, – мрачно заверил он. – Раньше или позже, но так случается с каждым близким мне человеком.

– Я не верю в это.

– Сейчас не имеет значения, веришь ты или нет. Это так. Так должно быть. – Оставив ее стоять у окна, Ройс подошел к столу, открыл недопитый им графин с бренди и наполнил пустой бокал. – А теперь извини, но, думаю, тебе лучше вернуться в комнату, а я останусь тут и проверю, как быстро смогу напиться в стельку.

– Но…

– Иди, Эйми. – На полуслове попытка протеста была пресечена грубым и повелительным указанием. – И если ты знаешь, что для тебя лучше, то советую держаться на расстоянии, на приличном расстоянии от меня. – Ройс отвернулся. Он не хотел видеть боль в ее глазах, причиненную столь резким отказом.

Зажав в пальцах хрупкий бокал, он, затаив дыхание, молча ждал, пока за Эйми не закроется дверь.

Едва это произошло, он со всей силой, на какую был способен, швырнул бокал в стену. Разбившийся вдребезги хрусталь рассыпался на мелкие кусочки, выплеснув на стены содержимое бокала, которое теперь медленно стекало на пол.

Черт бы все это побрал! Выставить ее поскорее вон было единственно верным решением! Он знал это. Но почему сейчас ему так одиноко, как никогда в жизни.

На протяжении следующих дней Эйми делала все от нее зависящее, чтобы держаться от лорда Стоунхерста подальше. Это было несложно, тем более что он также решил избегать ее общества. На самом деле она видела его лишь мельком, не считая тех единичных случаев, когда он неожиданно присоединялся к гостям за ужином. Чаще всего он проводил время, закрывшись в библиотеке или в кабинете на втором этаже, занимаясь хозяйственными вопросами.

Эйми прекрасно понимала, что происходит. «Так оно и лучше», – рассуждала она, спускаясь к завтраку однажды утром. Насколько ей было ненавистно их отдаление, настолько же мысль остаться с Ройсом наедине приводила ее в крайнее состояние паники.

Краска стыда заливала щеки, когда Эйми вспоминала первые ощущения от прикосновений Ройса, от влажного жара его губ, ласкающих ее грудь. Она не могла забыть, как он прикасался к ней, ненасытно целовал… Он разбудил неведомую, до этого момента, чувственность Эйми, скрывавшуюся в глубине ее женского нутра.

Более того, Эйми была крайне удивлена признанием Ройса, что он страстно желает ее. Даже сейчас, вспоминая его откровенные слова, она чувствовала, как ее охватывает внутренняя дрожь. Она была ошеломлена таким открытием, не могла поверить, что слышала это на самом деле. Но отрицать очевидные доказательства возбуждения Ройса было невозможно. Нельзя было отрицать и страстного желания Эйми.

Как часто она предавалась мечтаниям, в которых Ройс смотрел на нее с пламенным вожделением. В этих мечтах он открывал свои объятия для нее и целовал с той же страстностью, что распаляла его в ту ночь. Однако вряд ли все это повторится… То, как резко Стоунхерст попрощался с ней после всего случившегося, ранило Эйми больше, чем он мог себе представить.

Что-то заставляло его думать, что их симпатия не может привести ни к чему хорошему. Также очевидно было и то, что любые уговоры и доводы Эйми не изменят убеждения Ройса. Она не понимала, что происходит, очевидно было одно – объясняться с ней он не хотел. В любом случае лишние переживания и беспокойства не принесут ей пользы, решила Эйми. Что она должна была помнить, так это то, что, постоянно твердя о своем желании, Ройс ни разу не упомянул о любви Возможно, стремительное завершение их отношений не имело ничего общего с его прошлым, и все объяснялось недостатком иных, кроме физического влечения, чувств с его стороны.