Убить генерала - Михаил Нестеров

— Вот отсюда, из окна на втором этаже этого дома вчера в половине десятого вечера прозвучали два выстрела. За этим окном скрывалась хорошо подготовленная снайперская позиция. Убийц генерала было двое. Один из них был задержан неподалеку от места преступления нарядом милиции, проезжавшим на машине, у дома номер 7 по Нижней Масловке. Наша съемочная группа стала первой, которой удалось узнать имя преступника. Это двадцатидевятилетний москвич Андрей Проскурин. Генерал Дронов получил два ранения в голову, одно из них оказалось смертельным. Преступники стреляли с расстояния примерно сто метров. Сейчас наш оператор покажет крупным планом окна квартиры Надежды Князевой, дочери генерала. Вы можете видеть след от пули. Но выстрелов было именно два, что говорит о хорошей подготовке снайперов. Генерал был убит в прихожей, когда уже собирался выходить, но, по словам Надежды Князевой, не успел предупредить об этом офицеров из группы физической защиты. Они находились в машине «Мерседес» с номером «А730АМ», стоящей в нескольких метрах от подъезда. Также был тяжело ранен и отправлен в ЦКБ один из телохранителей Дронова. Ему была сделана операция. По словам врачей, состояние офицера госохраны опасений не вызывает. Какие мотивы стоят за этим преступлением, и предстоит узнать следствию. Нашей съемочной группе удалось узнать имя следователя, который ведет это дело. Это полковник ФСБ Николай Терехин. Мы готовим репортаж, и с минуты на минуту вы увидите короткий комментарий следователя.

— Да, да, Илья, спасибо, у нас мало времени. В следующих выпусках новостей мы обязательно вернемся к этой теме. Пока же ждем реакции Кремля на это вызывающее преступление. Давайте послушаем, что говорят на эту тему видные политики. Слово нашему корреспонденту Сергею Сафронову..."

Может, Близнец был несправедлив по отношению к Андрею Проскурину, но, едва закончился репортаж, скрипнул зубами: «Слабак!» Это восклицание тянуло за собой хвост других определений, подкрепленных фактами. Это нервы, горячка инструктора, едва владевшего собой. Его коленопреклоненная поза перед охранником. Он не уходил с позиции, он натурально убегал.

"Спокойно, спокойно, — успокаивал себя Близнец. — Не психуй. Ты же не капитан Проскурин".

До трех часов ночи Виктор проторчал в ночном клубе. Ушел. Точнее, поменял позицию, когда его попытался склеить гей лет семнадцати: «Я такой — попробуй возразить». Самые тяжелые часы пришлись на раннее утро, когда ночные клубы и кафе закрывались. Еле-еле дождался восьми, стал первым посетителем открытого кафе на Кутузовском, постепенно продвигаясь к «Бородино» — с роскошным плазменным телевизором, по которому впервые услышал о том, что первого снайпера взяли. Но ничуть не удивился тому, что генерал Дронов мертв. Для Близнеца он был мертв еще до решающего выстрела. Он принял эту новость спокойно: «Так и должно быть». Принял абсолютно мирно. И даже профессионально отмахнулся от нее: «Я такой — попробуй возразить».

Ночная жизнь закончилась. Но еще давали знать о себе ее остатки. В кафе, где подавали терпкое и плотное пиво «Монарх», ныряли респектабельного вида юнцы и, проглатывая стакан-другой, спешили на свои рабочие места менеджеров, консультантов...

Холодное нефильтрованное пиво, роскошный плазменный телевизор, респектабельные юнцы. Близнец решил посидеть здесь еще немного, пока не спадет утренняя суета. Он пойдет за ней. Вынужденно. Куда она, туда и он. Спутники.

* * *

Полковник Терехин находился в своем кабинете. Он решил провести очередной допрос Андрея Проскурина не в следственном отделе «Лефортово», а на Лубянке, согласовав этот вопрос с шефом. С одной стороны — это дополнительное давление на арестованного снайпера. С другой — никакого дополнительного давления не требовалось. Андрей должен понимать, что убийство военного советника президента намерены расследовать по горячим и только по горячим следам. Если они остынут, то, как предупредил генерал Свердлин, в Кремле этого не поймут. Терехин полагал, что директор ФСБ не останется в стороне и лично примет участие в допросе арестованного. Как это делал в свое время Юрий Андропов, допрашивая лейтенанта, покушавшегося на жизнь Леонида Брежнева. Произошел не обычный теракт, где погибли обычные граждане, тут пахло настоящим заговором.

Это был второй допрос Андрея Проскурина. Первый закончился к шести утра, а в половине одиннадцатого полковник Терехин сумел-таки побеседовать с раненым телохранителем генерала Дронова Сергеем Гордеевым. О нем полковник знал в общих чертах. До 2000 года работал в Службе безопасности президента, потом был выведен новым главой государства в отделение личной охраны Ельцина. В октябре прошлого года стал телохранителем Дронова. Равно как и его напарник, который был при отставном президенте водителем основной машины; Борис Николаевич не оставил своей привычки менять кадры, он был мудрым политиком и человеком.

После двух тяжелых ранений и сложной операции Гордеев пришел в сознание лишь в десять часов утра. Он лежал в реанимационном отделении Центральной клинической больницы в отдельной палате. Профессор Котов, лично оперировавший офицера ФСО, предупредил полковника Терехина, что у того ровно пять минут.

«Да, я понял», — кивнул Николай. Он поправил на груди белый халат и вошел в палату.

— Привет, Сережа! — поздоровался он, подходя к Гордееву. Гордеев был чуть старше Терехина, но выше капитана так и не поднялся. Полковник присел на стул подле кровати и привычно представился: — Давай знакомиться, меня Николаем зовут. Я полковник ФСБ, расследую дело... Ты ведь знаешь, да? — Дронов скончался, не приходя в сознание. Мне дали пять минут, поэтому вопросы буду задавать коротко, а ты, где сочтешь возможным, отвечай жестами: да или нет.

— Хорошо, — хрипло отозвался Гордеев. Его шея была забинтована и скрыта под желтоватым фиксатором. У офицера ФСБ не было ни того ни другого, но его голос ничем не отличался от голоса собеседника: сиплый, как после простуды.

— Итак, меня интересует внешность одного из нападавших. Одного мы взяли. Ему около тридцати, чуть выше среднего роста, лицо удлиненное. Он был одет в темно-синий спортивный костюм. Ты видел второго снайпера? Можешь описать его внешность? Он был старше или моложе своего напарника? — Диктофон был включен. Кроме того, Николай приготовился записывать на листке бумаги.

— Моложе, — ответил капитан. — Но я не разглядел его лица. Я держал на прицеле человека, внешность которого вы описали.

Терехин даже оглянулся на дверь: не подслушивает ли профессор Котов. Гордеев говорил чересчур бойко, что врачу вряд ли понравилось бы.

Ладно, отмахнулся Терехин, пусть болтает. В случае чего ему сделают повторную операцию.

— Второй снайпер был далеко от тебя?

— Метрах в тридцати. Он вышел из подъезда и сразу взял оружие на изготовку. По звуку выстрела я определил мелкокалиберную винтовку. Скорее в укороченной модификации.

— Ничего себе! — похвалил собеседника Терехин. — В меня раз десять стреляли, но я слышал только хлопки. Пух! — продемонстрировал он, раздувая щеки.