Смерть может танцевать 3 - Макс Вальтер

Ночное время тоже полностью не гарантирует нашего незаметного входа, но шансы этого, поднимает достаточно высоко. Вопрос, как лучше всего к нему идти, край моря, чтобы сразу попасть в порт, или по прямой?

— Больше никогда так не делай, — тихонько прошептала Лема мне на ухо и тем самым вывела из размышлений.

— Что именно? — не понял я и уставился на девчонку.

— То, что ты сделал перед дождём, — ответила та, — ты влез в мою голову.

— Тебе показалось, — покачал я головой, — это просто невозможно.

— Кто такой Хлюпа? — совершенно серьёзно спросила она о том, чего не мог знать никто в этом мире.

Эта история из моей прошлой жизни и её знали единицы даже там.

Всё произошло на том самом острове, где меня ещё ребёнком учили убивать. Новый поток учеников принёс с собой пацана, которого сразу окрестили Хлюпа. Сопли с его носа текли независимо от времени года, потому и получил такое прозвище.

Но вот на деле он оказался очень злым и жестоким человеком. В спарринге всегда старался покалечить партнёра, одного даже убил. Его наказывали, но всё же школа изначально была построена именно для этого. Так что и наказания имели место быть, скорее за непослушание, нежели за убийство или сломанные кости. Хлюпу, контролировать становилось всё тяжелее, и однажды ночью я получил приказ от инструктора.

Высшее начальство поощряло юношескую жестокость новенького, но майор этого не одобрял. Он боялся, что мы вырастим монстра, которого впоследствии не сможем удержать на цепи. И этот момент был уже очень близко. Чтобы не подставляться самому, он попросил об этом меня, своего лучшего ученика на потоке.

Я убил его прямо в постели, буквально сразу, как получил приказ. Взял пистолет и выстрелил ему в голову. Вроде ничего такого, но в тот вечер я никому не хотел отдавать пистолет, так и стоял, сжимая оружие в руке, наводя его на испуганные лица товарищей.

Затем явился майор и, выхватив из рук ствол, сильно избил меня. Очень сильно, я в госпитале после этого чуть ли не месяц лежал.

Почему мне вспомнился именно этот момент? Видимо, из-за крови. В ту ночь её тоже было очень много, я помню, как получал пинки ногами по животу и скользил в липкой жиже по полу. Впоследствии к ней присоединилась и моя блевотина. Это навсегда осталось в детских воспоминаниях, но почему я показал их Леме?

Мне теперь стала ясна картина с Дмитрием и нас вместе, вкрадчивый голос, что пообещал убить его для меня. Но как всё это получилось?

— Ты до этого так умела? — спросил я девчонку.

— Нет, это было впервые, — покачала она головой, — и то, что ты видел тоже, — она, кажется, даже смутилась, что совершенно не походило на ту Лему, что я знаю.

— Кажется — это связь, — почесал я затылок, тоже слегка смутившись, — Возможно, таким образом люди раньше могли общаться на расстоянии. Осталось понять, как именно это работает. Кстати, я весь ураган продержал в руках пистолет и под дождём моё зрение изменилось.

— Значит, это и вправду было? — наконец отживел Тихий. — Я думал, мне всё это показалось.

— Ты тоже видел наши мысли?! — едва не умерла от стыда Лямка.

— Не ссы, мелкая, я никому не скажу, — расхохотался тот. — Тихо, дура, я же шучу, — он едва смог увернуться от брошенного камня. — Не видел я ничего, я про винтовку и другое зрение, — Лема только стала отходить, как ему обязательно нужно было добавить. — А чего там такого было, а? Неужто обо мне мечтала?

— Ты слишком старый для этого, — отмахнулась та и мне снова пришлось вмешиваться, чтобы завершить начинающуюся перепалку.

— Заткнётесь вы когда-нибудь?! — бросил я и оба тут же притихли. — Я вас точно женю, сошлись блин, два одиночества. Там дальше город, как пойдём, напрямую или вдоль берега?

— Я за этого деда замуж не выйду, — указала в его сторону пальцем та. — Лучше напрямую.

— А я что? — пожал плечами Тихий. — Мне — как скажете.

— Ладно, двигаем прямо, — согласился я. — Входить будем ночью, вначале смотрим и думаем, а потом делаем. Поняли меня?

— Да, господин, — продолжил клоунить Тихий.

— Короче, без моего разрешения вообще рты не раскрывать, никого не убивать и не грабить, — сухо продолжил я. — Нам нужно просто свалить отсюда.

— Да понял я, понял, — уже серьёзно ответил он.

Мы отправились дальше, ещё больше отклоняясь на запад, туда, где я видел город. Идти пришлось не так долго, но вскоре стало понятно, почему его не было видно невооружённым глазом. Его защищал от взгляда с нашей стороны скальный массив.

Он выходил прямо с побережья и прятался в море. При этом он не являлся сплошным и люди просто выложили кусками стену там, где его пересекали трещины. В одной из таких оставили место для входа, составив из здоровых глыб арочные ворота.

Видимо, сделано это было на случай войны, чтобы дать жителям возможность уйти во время осады, а может быть, когда-то давно ими даже пользовались. Сейчас они оказались закрытыми, но то, что за стенами имелся город, нам говорил шум, исходящий оттуда.

Когда мы только подходили к этому месту, я заметил ровную мокрую линию, на камнях и гальке под ногами. Видимо, стихия не коснулась поселения, хотя в противном случае, там бы сейчас вряд ли осталось хоть что-то целое. До сих пор не верится, что удалось выжить в том месиве.

Стучаться не стали, как и привлекать к себе внимание другими способами, скорее, наоборот, попытались получше укрыться. Вскоре до нас дошло, что на эту сторону даже охрана не смотрит и мы смогли немного расслабиться, хотя наблюдать всё равно продолжили.

— Как думаешь, нас там уже ждут? — спросил меня Тихий, кивая подбородком на стену.

— Без понятия, — пожал я плечами, — я вообще не понимаю ничего. Кто они, почему нас преследуют, чего вообще хотят?

— Да, странная история вышла с этими кошельками, — оторвалась от винтовки Лема.

— Ладно, планы такие, — перевёл я разговор в другое русло, — входим в город и ищем лодку, которая сможет переправить нас на запад. Ещё раз повторяю, в истории не влипаем, без моего разрешения ничего не делаем. Как поняли?

— Да давно уже всё поняли, — отмахнулась Лема. — Иди, твоя очередь смотреть, — она слегка пнула Тихого под зад.

Под их постоянные взаимные подколы я задремал, затем уже пнули меня и выставили в наблюдение, так наступил вечер.

На стене, так никто и не появился, такое чувство, что здесь вообще никогда не бывает людей. Оно и понятно, кому захочется ломать ноги на скользких камнях, если есть нормальный вход. А с восточной стороной государства, скорее всего, только судоходное сообщение.

Вскоре стемнело окончательно и как только глаза перешли в режим ночного зрения, мы покинули своё укрытие.

Сейчас наша компания стояла под утёсом, задрав головы вверх.