📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаЧерез реку - Джон Голсуорси

Через реку - Джон Голсуорси

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 80
Перейти на страницу:

– Тони, если вы в самом деле не возражаете, я положу вам голову на плечо.

– Конечно, кладите!

Голова Клер погрузилась в шарф Тони; лёгкий аромат, напоминавший ему сосновый лес в солнечный день, стал сильнее. Прямо не верится, что она рядом с ним, что голова её лежит у него на плече и что так будет ещё целых шесть-семь часов. Тони вздрогнул. Как все спокойно и прозаично! Ничто в ней не выдаёт ни страсти, ни волнения, словно он её брат. И вдруг его осенило: эта ночь – испытание, которое нужно выдержать, потому что иначе она отшатнётся и уйдёт от него. Теперь она спит. Да, по-настоящему. В этом не может быть сомнений: стоит только вслушаться в ритмический звук, издаваемый её горлом, – звук, трогательно слабый, как клохтанье птенца, немножко забавный и бесконечно дорогой! Что бы ни было дальше, одного не зачеркнёшь – он всё-таки провёл с нею ночь! Тони сидел тихо, как мышь, если, конечно, мышам случается сидеть тихо. Чем глубже Клер погружалась в сон, тем тяжелей становилась её голова и тем доверчивей она прижималась к нему. Он сидел, вслушивался в её дыхание, и чувство его к ней углублялось, превращалось в страстное желание защищать её и служить ей. А ночь, холодная, непроглядная, беззвучная, – машины по дороге больше не шли, – разделяла с ним его одиночество. Она бодрствовала и дышала, словно огромное, мрачное, всепоглощающее чудовище. Да, ночь не спит. Тони отдавал себе в этом отчёт впервые в жизни. Ночь, как и день, не знает сна. Глухая и равнодушная ко всему, она тоже наделена жизнью: она не говорит, не движется, только бодрствует и дышит. Лунная и звёздная или беспросветная и глухая, как сегодня, она всегда – великий спутник человека.

Рука Тони затекла, и Клер, словно почувствовав это, приподняла голову, хотя не проснулась. Он быстро растёр плечо и еле успел отдёрнуть пальцы, как её голова качнулась и опустилась на прежнее место. Он осторожно повернул лицо, так что губы его коснулись её волос, и опять услышал те же слабые ритмические звуки, похожие на клохтанье птенца. Затем они смолкли и на смену им пришло глубокое дыхание – признак крепкого сна. Тогда, сморенный дремотой, уснул и он.

XIX

Крум проснулся, совершенно одеревенев и не соображая, где он. Кто-то поблизости от него сказал:

– Уже светает. Тони, но ещё ничего не видно.

Он выпрямился:

– Боже правый! Неужели я заснул?

– Да, бедный мой. Я чудесно выспалась, только ноги немного затекли. Который час?

Крум взглянул на светящиеся стрелки своих часов:

– Примерно половина седьмого. Ух, все тело как иголками колет!

– Давайте вылезем и встряхнёмся.

Он отозвался голосом, который, как ему показалось, прозвучал откудато издалека:

– Итак, всё кончилось.

– Было очень тяжело?

Он сжал руками виски и ничего не ответил. Мысль, что и следующую и все другие ночи он опять проведёт без неё, была для него болезненна, как удар в сердце.

Клер открыла дверцу:

– Я немного пройдусь для разминки. А потом пробежимся, чтобы согреться. Позавтракать нам нигде раньше восьми не удастся.

Он запустил мотор для прогрева. Свет медленно разливался по лесу; ствол берёзы, под которой они провели ночь, уже выступил из мглы. Затем Тони тоже вылез из машины и дошёл до дороги. Её унылая одинокая полоска терялась в лесу, все ещё сумеречном и туманном, непроницаемом и таинственном. Ни ветерка, ни звука! Тони чувствовал себя как Адам, безвинно выставляемый за ворота рая. Адам! Этакий чудаковатый, учтивый, чистенький субъект с бородкой, мужчина до грехопадения, проповедникдиссидент с ручной змеёй, яблоком познания и секретаршей, целомудренной и нестриженой, как леди Годива!

От ходьбы кровь в жилах Тони побежала быстрей. Он вернулся к машине.

Клер, стоя на коленях, приводила в порядок волосы с помощью карманного зеркальца и гребёнки.

– Как самочувствие. Тони?

– Прескверно. Нам пора. Позавтракаем в Мейденхеде или Слау.

– А почему не у меня дома? В восемь мы уже приедем, а кофе я варю прекрасно.

– Отлично! – согласился Крум. – Тогда я всю дорогу буду выжимать пятьдесят миль в час.

Ехали они очень быстро и говорили мало. Оба были слишком голодны.

– Тони, пока я приготовлю завтрак, вы успеете побриться и принять ванну. Сэкономите таким образом время и поедете обратно свежим. А я выкупаюсь позже.

– Знаете, лучше поставить машину в гараж, – сказал Крум, миновав Мраморную арку. – Возвращайтесь-ка домой одна. Приехать так рано вдвоём на машине – значит возбудить подозрения. Наверно, шофёры уже вышли на работу. А я буду у вас через десять минут.

Когда в восемь часов он вошёл в дом на Мелтон-Мьюз, Клер уже переоделась в голубой халат, столик в нижней комнате был накрыт для завтрака и по квартире разносился запах кофе.

– Я налила ванну. Тони, и приготовила вам бритву.

– Вы – чудная! – ответил Крум. – Я буду готов через десять минут.

Он вернулся через двенадцать и сел за столик напротив Клер. Она подала яйца вкрутую, гренки, кондафордское варенье из айвы и настоящий кофе… Всё выглядело так, как если бы они были мужем и женой, и поэтому Тони казалось, что он никогда не ел более вкусного завтрака.

– Очень устали, дорогая?

– Нисколько. Наоборот, чувствую себя особенно бодрой. Понятно, повторять такие опыты не стоит. Мы были чересчур близко друг от друга.

– Но это уже не нарочно.

– Само собой разумеется. И потом, вы вели себя как ангел. Впрочем, наша прогулка – всё-таки не то, что я обещала тёте Эм. Для чистого не всякая вещь чиста.

– К сожалению, нет. Господи! Как мне дожить до следующей встречи?

Клер через стол пожала ему руку:

– А теперь вам, пожалуй, пора уходить, но сначала я выгляну в окно посмотрю, свободен ли путь.

Когда она приняла эту меру предосторожности, Крум поцеловал ей руку, вернулся к машине и в одиннадцать утра уже беседовал с водопроводчиком в одной из беблок-хайтских конюшен…

Клер лежала в горячей ванне. Правда, как все ванны душевого типа, эта была несколько коротковата, но купание и в ней действовало освежающе. Клер чувствовала себя как девочка, которая нашалила, но не уличена гувернанткой. Ах, этот бедный милый Тони! Как жаль, что мужчины так нетерпеливы! Платоническое ухаживание столь же мало привлекает их, как хождение за покупками. Они врываются в магазин, спрашивают: "Есть у вас то-то и то-то? Нет?" – и так же стремительно выбегают. Им ненавистны примерки, когда вас вертят из стороны в сторону, а вы изо всех сил стараетесь увидеть, как платье сидит сзади. Женщины смакуют процесс выбора нужной веши; для мужчины он – наказание. Тони – гсущий ребёнок. Она чувствует себя гораздо старше его и по годам и по опыту. Хотя многие ухаживали за Клер и до её замужества, она никогда не сталкивалась близко с людьми, которые, почитая Лондон и самих себя центром мироздания, не верят ни во что, кроме иронии, быстрой езды и денег, позволяющих им изо дня в день «весело» проводить время. Она, конечно, встречалась с ними в разных загородных домах, но там они были вырваны из своей специфической атмосферы и вынуждены довольствоваться охотой и спортом. Именно к развлечениям подобного рода безотчётно тянулась Клер, выросшая на свежем воздухе, подвижная и гибкая, хотя отнюдь не сильная. Переехав на Цейлон, она осталась верна своим вкусам и проводила досуг в седле и на теннисном корте. Прочитав немало романов, она была убеждена, что идёт в ногу с веком, отметающим всякие запреты. Но сейчас, лёжа в ванне, она испытывала чувство неловкости. Нечестно подвергать Тони такому испытанию, как этой ночью. Чем ближе она подпустит его к себе, отказываясь от подлинной близости с ним, тем сильнее он будет мучиться. Вытираясь после купанья, она приняла ряд похвальных решений и еле-еле, да и то бегом, поспела к десяти часам в Темпл. Здесь выяснилось, что она могла бы спокойно понежиться в ванне ещё несколько минут: Дорнфорд был занят каким-то важным юридическим казусом. Клер закончила оставшиеся со вчерашнего дня дела и лениво поглядела через окно на лужайку Темпля, над которой рассеивался туман – предвестник погожего дня – и всходило по-зимнему блестящее солнце, касаясь её щёк своим косым лучом. Ей вспомнился Цейлон, где солнце никогда не приносит с собой бодрящую прохладу. Джерри! Как он там? – да простится ей этот затасканный оборот. И что он предпримет по отношению к ней? Конечно, хорошо, что она решила не мучить Тони, держать его на расстоянии и щадить его чувства, но без него ей будет и грустно и одиноко. Он стал для неё привычкой. Дурной – может быть, но ведь именно с дурными привычками труднее всего расставаться.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?