Нижние уровни - Александр Андреевич Лобанов

готовясь принять удар щупалец, которые, проигнорировав меня, устремились прямо к ней. Лишь туман беспомощно клубился вокруг судёнышка — даже будучи невоплощённым, мыслеобраз стремился защитить создателя. Мощности орудий не хватало и на 100 ед., потому мне не пришло ничего умнее, чем пойти на таран ближайшего щупальца, пролетавшего мимо, дабы не дать ему схватить девчонку. При этом я крикнул в эфир:

— Сражайся! Сражайся, если надеешься добиться своего. Не стой на месте! Не плачь!..

Корабль тряхнуло до самого основания, чуть не выкинув меня из кресла капитана. Щиты просели вдвое. Вот только щупалец было не два и не три, а чуть ли не десяток. Феникс-дрон, куда более быстрый и маневренный чем я, успел добраться до девчонки и оттолкнул ещё одно щупальце, сам при этом чуть не сложившись.

— Нет! Я могу! Я покажу! — чуть нервно раздался крик девчушки.

А затем кораблик ведьмочки выстрелил. Залп был едва заметен, лёгкая синяя вспышка почти потерялась в феерии огней от моего выстрела. Как результат, чуть ли не половина щупалец развоплотилась в пыль, как и треть тела монстра-мимика. Оставшаяся часть окаменела и на глазах распалась на осколки. Какой-то этот хлипкий оказался…

На десяток секунд застыла космическая тишина, а затем листовидный кораблик ожил и споро поплыл к остаткам монстра, собирать так нужные ей ресурсы.

— Что ты видела на этот раз? — строго спросил я.

— Это был наш учитель географии, — голос девчушки хоть и оставался тихим, но в этот раз почти не дрожал, и говорила она ровно. — Он постоянно на меня кричит, что я не могу сдать контурные карты… У меня их нет. Так и не купили… И в этот раз он тоже кричал. Обзывался. Брызгал слюной. Перед другими учителями… а я… а я… не могла ответить. Мне было страшно. Я стояла и плакала. А затем услышала ваш голос.

— И что произошло? — вкрадчиво поддержал я рассказ.

— Тогда я нашла в себе силы и попросила ответить урок у доски, показав все на карте… Я ведь учила. Я знаю! — в голосе промелькнула капля уверенности. — Географ хотел вновь начать кричать, но меня поддержали другие учителя. И тогда я пошла к доске… и очнулась.

Повисло молчание. С одной стороны, гордая тишина маленькой девочки, что не побоялась вступить в бой с одним из своих страхов. С другой — печальная тишина, основу которой озвучила Блэкджек:

— Насколько же мало у неё Веры в себя, если даже такая мелочь — победа? Как она только предыдущий уровень прошла?

Вопрос остался без ответа и тяжёлым грузом завис в тишине. Хотя, если её испытаний было связано с кошмарным воспоминанием, то она могла его вовсе не заметить: кошмар — её привычное состояние.

Мы пролетели меж двух астероидов, которые совершенно бесшумно, но крайне эффектно столкнулись у нас за спиной, разбрасывая фонтанами тонны камней и ледяной крошки, играющей в лучах светила. А я всё отчётливее понимал, что происходит. Однако, чтобы удостовериться, требовалась ещё одна проверка.

— Ведьмочка, а твоя способность, отключающая боль… она ведь распространяется не только на неё, но и вообще на все чувства и эмоции, не так ли?

— А зачем вам? — с опаской поинтересовались из передатчика, а я наблюдал, как маленький кораблик обирает обломки поверженного монстра. — Хотите себе такую же? Но знайте, если меня уничтожить, то предназначенный для этого отсек корабля не удастся получить, нужно испытание…

— Нет. Не нужна мне подобная способность, — усмехнулся я. — Я просто хочу понять, что ты ищешь. Отключение боли звучит слишком хорошо, особенно без последствий.

— Вы правы… — не особо уверенно подтвердила девушка. — Я услышала об этом ещё в мире снов, но там говорили, что отключатся все чувства и эмоции. Останется только разум и логика.

— А тебе не жалко терять всё это? Смех и радость довольно неплохи… Да и любовь, дружба и прочие милости весьма недурны. Ради них, собственно, люди и живут. Без них мы лишь ходячие компьютеры. Причём не особо продуктивные.

— Мне нечего терять… Мне даже тульпу — Сущего — не удалось воплотить! А лучшее, что со мной могло случиться, уже произошло: я встретила Несуществующего и даже сумела с ним поболтать!

Я растерялся, вспоминая краткую встречу в баре Блэкджек и не понимая, правда ли это или Астрал играет со мной. Слова никак не хотели подбираться, но на помощь пришла Блэкджек:

— Девочка, значит, вместе с чувствами и эмоциями ты хочешь отказаться и от свободы воли?

— Кто это… Я… Я… — ведьмочка вновь залепетала, услышав новый голос.

— Не обращай внимания, у меня тут… гость! — я скорчил устрашающую рожу Блэкджек, на что та только виновато поморщилась. — Но она права. Неужели ты хочешь и от свободы воли отказаться?

— Нет… не хочу, — растерянность не прикрыто сквозила в голосе. — Но при чём тут это? Я же не разучусь думать и принимать решения. У меня всего лишь не будет лишних мук души…

— Вот только именно чувства и эмоции придают смысл нашей жизни, — в ответ на мою вопросительную морду продолжила мысль Блэкджек. — Без них природа запрограммировала нас лишь жрать, спать и трахаться… — с той стороны смущенно пискнули, но пони, не обращая внимания, продолжила. — Лишь чувства дают иную цель. Жажда наживы или власти. Поиск любви и дружбы. Стремление к творческому развитию или наследию в качестве детей… которыми руководит тщеславие. Всё это — производные коктейля чувств и эмоций. Без них жизнь пройдёт без цели и мечты. Она ничем не отличается от смерти в бессмысленности.

Я заметил на радарах, что очередной астероид неестественно изменил траекторию, приближаясь к нам из верхней полуплоскости. Потому, не дав ведьмочке обдумать сентенции или высказаться, принял командование:

— Перестраиваемся для атаки. Верхняя полуплоскость. На десять часов. В этот раз встречаем монстра общим залпом. Поняла меня, ведьмочка?

— Так точно! — прозвучало почти уверенно.

— Надумаешь сбежать — сам тебя пристрелю… — зловеще пообещал я.

Глава 9

Или как стать космическим волком? (часть 4)

Разворот завершился как раз к тому моменту, как мимик сбросил астероидную маскировку, представ в безликой форме клубящейся тьмы. Затем мы выстрелили. Вот только я усилием воли заставил залп быть не более 100 ед. Зато разрядник девчонки полыхнул отчётливо ярче, чем в первый раз. По телу монстра прошла рябь, словно по нефтяному пятну от попадания камня.

А затем нас накрыла тьма. Из динамиков связи раздался какой-то невнятный шум, но в этот раз разобрать слова я не смог. Зато корабль ведьмочки не замер, а, хоть и дёргано, но продолжил движение. Я же, не отвлекаясь, устремился на полном ходу в противоположную сторону.

Феникс хотел остаться рядом с кораблём девчонки, но, повинуясь мысленному приказу, с недовольным карканьем над моим плечом устремился вслед за мной. Этим манёвром мы отвлекли на себя больше половины щупалец. При этом вторая часть, заостряясь в полёте, рвалась к ведьмочке.

Повинуясь лёгкому перебору пальцев, корабль крутануло, и я проскользнул между двумя щупальцами. Резкое изменение курса, которое отдалось в кабине неприятным вдавливанием, и вот я лечу перпендикулярно прошлому направлению.

В этот момент одно из щупалец ударило в корабль девчонки. Однако щит хоть и лопнул, но сумел отразить атаку. А вот второе щупальце петлёй захлестнуло листовидный корабль. И только в этот момент я выстрелил. Всей мощью.

Этого оказалось достаточно, чтобы уничтожить наглое щупальце и заставить напасть на меня ещё несколько. Но и пары оставшихся хватало, чтобы уничтожить маленький кораблик… если бы тот не выстрелил.

На удивление яркий заряд, почти как маленькая молния, насквозь прошил не только щупальце, но и самого монстра, превратив того в кучку каменных обломков.

— Не понимаю, откуда у неё такие показатели урона, — Блэкджек расширившимися глазами смотрела на разлетающиеся осколки. — Она же слабее тебя почти на порядок, а разматывает этих монстров чуть ли не взглядом.

— Они предназначены для неё, поэтому и уязвимы перед её оружием. Кроме того, она бьет их изнутри. Это её испытание, — тут шум помех из приемника стих и раздался весёлый смех, так что я переключился на внешний канал и строго попросил: — Говори.

— Это был наш сосед сверху, Леонид Геннадьевич, — в этот раз голос девчонки звенел, рассыпаясь искорками веселья. — Он часто выпивает и по пьяни заливает нас. Но в этот раз он пьяным