Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина

Шаги оперов загремели вверх по ступеням.

— Стойте! — вдруг выкрикнула Маевская, бросив короткий взгляд на Поленова.

Тот весь напрягся, руки в карманах куртки сжались в кулаки.

— Я знаю, где у него все лежит… Я сейчас покажу вам…

— Сука!

Поленов рванулся к Нонне, но его удержали и вновь водворили на место.

— Я тебе уже сто раз говорила: никогда не смей на меня тявкать! — назидательно произнесла она. — Осознал?

* * *

Тайник обнаружился сразу за стенкой комнаты, из которой был произведен выстрел. Нонна нажала какую-то замаскированную кнопку, и одна из дубовых панелей, украшенная шпалерами, отодвинулась в сторону. Щелкнул выключатель…

— Ничего себе! — воскликнули даже видавшие виды опера.

В тайнике была оборудована охотничья комната, сделанная со вкусом и любовью. Под потолком висели чучела зверей и птиц, на полу расстилались шкуры, а на стенах красовались старинные пистолеты, ружья, винтовки и карабины.

Федорчук сразу вычислил висевший над плетеным креслом Манлихер, столько раз уже виденный им на фотографиях и в справочниках.

— Ваше будет? — для проформы осведомился он у Поленова, трясущегося как больной.

На негнущихся ногах тот подошел, посмотрел, хотел было взять в руки, но Федорчук тут же отстранил его.

— Нет, нет! Не надо лишние отпечатки оставлять.

Поленов повернул к нему совершенно безумное лицо.

— Но это не моя винтовка! У моей был просверлен ствол! И ударник спилен… Мне ее подменили!

— Ну это мы сейчас выясним, — успокаивающе заверил его следователь. А теперь, пожалуй, стоит составить протокольчик и осуществить выемку.

* * *

Как Поленов и обещал, из-за него у Федорчука тут же начались неприятности: начальник следственного управления вызвал его к себе и настороженно и аккуратно принялся выспрашивать, как так получилось, что всеми уважаемый банкир попал за решетку? Иван показал ему протоколы следственных действий, полностью обличавших генерального директора «Полет-банка». Начальник долго изучал их, то и дело бросая неодобрительные взгляды на Федорчука, а потом посоветовал повести себя «умно», чтобы не навлечь лишних неприятностей ни на свою, ни на его голову.

Но этот разговор только разозлил Ивана. Черт бы его побрал, если он не засадит этого Вовочку на полную катушку!

… Вечер спустился на город совсем быстро: небо за окошком кабинета потемнело и погасло, на автобусной остановке скопился народ, жаждущий попасть домой после трудного рабочего дня…

Федорчук зажег настольную лампу, чтобы иметь возможность видеть лицо подозреваемого, и перевернул страницу дела.

— Ваша домработница, Захарова Зоя Викторовна, подтвердила, что изъятая винтовка Манлихер, калибр 8 на 50р, принадлежала вам и была вами приобретена около года назад. То же самое показал ваш личный шофер Барановский и ваши знакомые Слесарев и Муромцев, которые неоднократно гостили в вашей потайной комнате на втором этаже.

— Они ни хрена не разбираются в оружии! — зло произнес Поленов. Его глаза остро блестели в полумраке. — Они не отличат гаубицу от рогатки. Сколько раз можно говорить об одном и том же?!

— То есть вы утверждаете, что вам ее подсунули?

— Я не знаю! Почему вы вешаете на меня обвинения, ничего не доказав?! Вы хотя бы осознаете, чем вам это может обернуться?!

— Слушайте, давайте оставим угрозы для ваших подчиненных, — устало сказал Федорчук. — Вы поссорились со своей бывшей любовницей Нонной Маевской и в пылу гнева решили застрелить ее. Момент как раз оказался удачный: свадебный фейерверк…

— Господи! — схватился за голову Поленов. — Мой Манлихер был безопасен как лопата! Да и неужели я бы вообще стал стрелять в человека из такой винтовки, если у меня был «Мини-Драгунов»?![4]Ну подумайте сами! На стенах висели лишь старинные экземпляры. А все действующее оружие и патроны я хранил в сейфе. Убийца просто не мог добраться до них, поэтому и подловил меня на Манлихере!

Федорчук вздохнул.

— Знаете, что? — сказал он подозреваемому. — Ваши слова, может, и могли бы что-то изменить, но экспертиза доказала, что пуля, убившая Стаса Шорохова, была выпущена из той винтовки, которую мы обнаружили в вашем тайнике.

— Но на ней же не было моих отпечатков!

— Не было. Но это ничего не доказывает. Ваша версия о подмене винтовки была бы хоть сколько-нибудь убедительной, если бы вы могли мне объяснить, каким образом кто-то мог найти дореволюционную винтовку, приобрести ее, привезти на свадьбу, выстрелить и подсунуть вам в тайник. Это же уму непостижимо! Кроме того, у вас нет алиби: во время убийства вы были не во дворе с гостями, а где-то совершенно в другом месте.

Поленов двигал челюстью как разъяренный бульдог.

— Мне было плохо! Ну перепил я, тошнило меня жутко, и я в туалете был. Знаете, Иван Борисович, наш губернатор — мой хороший приятель… Вас не просто уволят с работы, вас…

— Перед обыском вы заявили, что никакого оружия у вас нет, совершенно игнорируя его угрозы, напомнил Федорчук. — Так как же вам верить?

— Я думал, вы ничего не найдете, что все как-нибудь разрешится само собой! Понимаете, в моей коллекции были совершенно уникальные экземпляры! Такого вы не найдете ни у кого в России: французские мушкеты времен Людовика XV, приклады инкрустированы серебряной чеканкой… Да что там!

Федорчук снисходительно посмотрел на него.

— А вы не могли бы разъяснить для меня ваши отношения с Нонной Маевской?

Поленов резко вскинул голову.

— Почему вы о ней спрашиваете?

— Потому что у нас есть основания полагать, что убийство Шорохова является чистой случайностью, и на самом деле убийца покушался на Маевскую.

— А-а, — оскалился Поленов, — вы вспомнили о том, что мы разлаялись в пух и прах… И считаете, что я мог…

— Нами были опрошены ваши близкие знакомые, и они, как один, утверждали, что ваш роман с Маевской носил крайне бурный характер. Более того, вы неоднократно заявляли, что готовы убить ее.

— Но ведь я просто так говорил! И потом… У меня были причины!

— Так поведайте о них!

Поленов смотрел Федорчуку прямо в глаза.

— Что у вас за работа такая: выворачивать людей наизнанку?

Он покосился на объемную папку уголовного дела, куда следователь собирался положить его историю… Вздохнул…

— Ноннка — звонкая баба была, — сказал Поленов мертвым голосом. Сначала у нас с ней все нормально было…

— А потом что произошло? — спросила Федорчук, видя, что подозреваемый как-то сбился с мысли… Бешенство вроде как сошло с него, и теперь он погрузился с себя и затих.