Моя главная роль - Екатерина Береславцева

супругой. Спасибо потом скажешь, не спеши! – папа со вздохом присел около меня на диване. – На что только не пойдёшь ради семейного спокойствия!

– Ценю ваше благородство, папа! – Петя усмехнулся и, поцеловав меня, вышел вслед за всеми. Мы с отцом остались вдвоём.

– Девочка моя, как же замечательно, что вы все приехали! Устроили старикам праздник! Мать летает от счастья. Жаль только, Ася с Ромой не приехали.

– Они хотели, папуль, но я их отговорила. Ну куда с грудным ребёнком тащиться! Успеем ещё собраться вместе, правда же?

– Конечно! А ты как себя чувствуешь? Не устала?

– Немножко, только ты Пете об этом не говори, ладно? Он волноваться будет. И так носится со мной, как с больным ребёнком.

– Он у тебя заботливый малый. Мать не нарадуется.

– А ты, папуль?

– Ты же знаешь, пузырёк, твой Петька мне сразу приглянулся… Кстати, помнишь того молодца, который с ним тогда был?

– Нежинского? Ещё бы!

– Он ведь приезжал ко мне потом ещё раз, – папа внимательно на меня посмотрел. – Не стал я тебе сразу говорить, а сейчас скажу. Просил повлиять на тебя.

– То есть?

– Будто бы ошибку ты совершаешь, связавшись с молодым нахальным карьеристом, которому нужно от тебя только одно – погреться в лучах папиной славы. Я, говорит, сразу его раскусил, но всё ждал – может быть, ты сама созреешь…

– Вот негодяй! – ахнула я. – А ведь он умеет быть красноречивым! И убедительным… Представляю, как разволновалась мама!

– А твоя мать как раз и не волновалась, Алёнка. Это я, старый дурень, уши развесил, а она ему прямо сказала, что никому не позволит кидать грязью в избранника её дочери.

– Защитница! Даже не зная о том, что мы с Петей встречаемся…

– Зря ты думаешь, что она не знала, – усмехнулся отец. – Вот батя твой точно был в неведении, для неё же это была не тайна.

– Ты серьёзно? Но откуда она могла узнать, мы ведь даже от Виктора Ефимовича скрывали! Или он всё-таки догадался?

– Причём тут Витька? Он, святая простота, ни о чём не подозревал. Нет, тут в другом дело. – Он наклонился к моему уху и продолжил шёпотом: – Я подозревал, что моя жена немножко ведьма, но чтобы так…

– Ты о чём, папуль? – я тоже понизила голос.

– О её снах, королева души моей!

– О чём это вы тут шепчетесь? – от неожиданного звука маминого голоса мы оба вздрогнули и отшатнулись друг от друга, как нашкодившие школьники.

– Представляешь, дочка, и так всегда! – громко воскликнул папа. – С возрастом твоя мать стала бесшумней передвигаться по дому. Бывало, сядешь, задумаешься, а тут трубный глас, словно с небес… И конечно, все твои гениальные мысли, как испуганные пташки, срываются с места и летят сломя голову в неизвестном направлении. Обратно, как правило, не возвращаются…

– Ничего, зато другие прилетают! – усмехнулась мама. – Опять своими баснями ребёнка кормишь?

– Другой пищи-то в нашем доме не предлагают пока. Что вы там так долго, мать? Внуку есть пора!

– А может, внучке?

– Смотри фактам в лицо!

– Хватит спорить, родственники! – я улыбнулась.

Пока ещё никто, кроме Пети, не знал, кто у меня родится, но у каждого была своя версия. Папе позарез нужен был внук, мама надеялась увидеть внучку, и в каждый наш приезд они всячески пытались вытянуть из меня информацию, но я держалась изо всех сил. Ничего, осталось уже совсем немного. Врачи ставили мне срок родов на десятое января, к этому времени меня будет ждать отдельная палата, которую Петя с Ваней уже присмотрели. Ничего детского мы пока не покупали, успеется.

– Слышал? Тебе сказали! – мама тоже улыбнулась. – Всё бы ему на своём настоять! А я уверена, что девочка будет! Мартой назовём!

– Нет, Захаром!

– Девочку – Захаром? Свихнулся на старости лет?

– Кто бы говорил!

– Хватит спорить, родственники! – повторил мои слова Петя, заходя в комнату. – Лучше пойдёмте к столу, всё готово. Алёнушка, а может тебе сюда принести?

– Ну вот ещё! – возмутилась я. – Вы, значит, там будете веселиться, а я тут как… как…

Дыхания договорить фразу мне почему-то не хватило.

– Алёна, что?? – в секунду Петя оказался около меня.

– Кажется, началось… Ой! – я схватилась руками за живот. – Мамочки!

– Ваня!! – заорал мой нервный муж.

Папа побледнел, мама схватилась за сердце, а у меня потемнело в глазах от резкой боли.

– Кажется, поесть мне так и не придётся, – простонала я.

– Я же предупреждал! – в комнату ворвался Звягинцев. – Доигрались! Жанна, возьми мою трубку, быстро звони Варваре, она тут недалеко дежурит. Александра Яковлевна, а вы, пожалуйста, согрейте воды, да побольше. Нет, лучше Оля. Родителям здесь не место. Васька, бери деда с бабой и марш в столовую, ты должен их развлекать, понял?

– Понял, пап! Положись на меня! – обрадовался Васька и потащил моих взволнованных родителей из комнаты.

Я говорить не могла. Боль выворачивала меня так, что казалось ещё миг – и я не выдержу, умру. Но схватка заканчивалась, и точно так же заканчивался мой страх. До следующего приступа. Не думала, что они будут так часто!

– Что-то очень уж быстро… – Ваня старался говорить спокойно, но я всё равно почувствовала тревогу в его голосе. – Ну ничего. Не успеет Варвара, значит, будем рожать здесь.

– Здесь? – Петина рука, крепко держащая мою, дрогнула.

– А что такого? Сейчас даже модно стало дома рожать. Жанна, ну что?

– Она далеко, Вань! – в глазах Жанны стоял ужас. – Сказала, что постарается, но боится, что может не успеть. А ещё она сказала, что верит в тебя!

– Вода готова, доктор! – в комнату вплыла Оля. Кажется, из всех присутствующих только она не потеряла голову. – Жанчик, помоги мне. Тут ещё простыни, теть Саша новые вытащила, и Ванин портфель. Всё правильно, Иван Петрович?

– Будешь мне помогать, Оля!

– Да не вопрос, доктор! Жанночка, кажется, кто-то в калитку звонит, посмотришь, ладно? Пётр, а ты брысь отсюда, мешать только будешь!

– Иди, Петенька, Оля права! Я не хочу, чтобы ты это видел…

– Алёнка, ты что! Я не брошу тебя!

– Только попробуй! – я опять с силой закусила губу. – Иди, иди, любимый! Доверься профессионалам!

Выпихнуть моего мужа удалось с трудом.

Сколько продолжались мои страдания, вспомнить я потом не смогла. Два часа, три, а может быть несколько дней? Сознание моё то прояснялось, то вновь уплывало под тяжёлым гнётом нестерпимой боли. От криков моих сотрясался потолок и жалобно звенели ёлочные игрушки.

Первый детский крик совпал с последним боем курантов…

– Господи, чудо-то какое! – Олька всё-таки не выдержала и разрыдалась.

– Ольга, надумаешь менять профессию – милости прошу к нам в родильное отделение! –