Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Марина Рыбицкая

Но перед тем как устраивать скандал, я вежливо (о, каких мне усилий это стоило!) спросила:

— Что на остальных блюдах?

Слуги приподняли крышки и явили моему голодному взору тостик с тоненьким слоем масла, пол-апельсина, почищенного и красиво уложенного дольками, и, как завершающий этап — тонкий ломтик безбожно сухого бисквита. Как сухарик. Я даже потрогала — точно, сухарь!

— Это все? — У меня еще получалось не орать, но зубы уже скрипели и, кажется, начали крошиться.

— Да, ваше высочество! — заверил меня мажордом. — Это настоящий завтрак королев!

— Ну, я еще не королева… — плотоядно заверила его я и резко встала, звеня бюстом. Окружающие замерли и следили, как ее высочество принцесса, лично, подхватив свое блюдо с завтраком, прошлепала до мужа и нагло поменяла тарелки местами, вырвав у благоверного половину мяса чуть ли не изо рта.

— Принцесса! — возмущенно начал Матиас, бледнея и раздувая ноздри в безудержном гневе. Хе, ну это он, наверно, так думает. Здесь не знает удержу только один человек, когда голоден. И это я!

Я нагнулась и очень ласково перебила, ставя перед ним блюдо с яичком:

— Видишь?

Принц машинально кивнул.

— Еще одно слово — и здесь будет еще одно яйцо! Твое. Хочешь?

Муж решил не испытывать судьбу и заодно, как частный случай — не провоцировать опасно оголодавшую женщину. Просто щелкнул пальцами, и ему подали булочки с кремом и налили горячий отвар в изящную чашку. Матиас поблагодарил кивком и до-о-лго смотрел на меня, увлеченно жующую бифштексы, криво усмехаясь и о чем-то напряженно думая…

Да-а-а, скоро молва о страшном звере «Алисии» доползет и до королевских покоев, немного подкорректированная обстановкой. Теперь мне вместо сладких корешков и дули в кармане будут совать колбасу и бифштексы, а в придачу — пирожные со взбитыми сливками!

Закончив с мясом, я поманила пальчиком лакея вражеского лагеря и вежливо попросила:

— Мне того же, что и принцу… в двойном размере.

— Гм… прошу прощения, мадам, а вам плохо не будет? — хмыкнул объедаемый супруг, попивая отвар и пристально разглядывая весьма прожорливую супругу.

— После столь бурной ночи мне нужно много кушать, — невинно заявила я, с одобрением разглядывая появившееся передо мной огромное фарфоровое блюдо с булочками. — Нервы, знаете ли…

Принц поперхнулся, откашлялся и согласился. Молча. Нет, ну какой мужчина — золото! Ни слова поперек!

Завтрак прошел очень хорошо: насыщенно для меня и плодотворно для мужа. Голодным никто не ушел.

После моего обжо… насыщения, супруг решил проявить к моей сильно… накушавшейся особе еще чуточку внимания и галантно выудил меня из-за стола.

— Спасибо! — поблагодарила я, лишний раз не нарываясь. Желудок тянуло поспать. И меня в связи в этим обстоятельством тоже тянуло вниз и в сон.

— Ну что вы, — иронично улыбнулся Матиас, следя, как я деликатно прикрываю ладонью очередной душераздирающий зевок. — Один вопрос, дорогая…

Если тебя называют «дорогой» — значит, хотят обобрать! Надо быть начеку!

— В ваших монастырях столь строгий пост, что вы никак наесться не можете?

Так и знала, что сейчас что-то эдакое с подковыркой спросит! Откуда я знаю, как там кормят?! Я же никогда не была в монастыре!

— Нет, у меня был индивидуальный обет! — патетично закатила глаза. Кстати, при этом очень неудобно рассматривать собеседника искоса. Так что строчка из песни «Подмосковные вечера»: «Что ж ты, милая, смотришь искоса, Низко голову наклоня?» — протестирована мной и подтверждена. Вторая половина куплета: «Трудно высказать и не высказать, Всё, что на сердце у меня», — вообще звучит взаимоисключающе! Мужик мечется, как загнанный заяц: «Высказать?» Потом подумал хорошенько: «Нет, не буду, а то ка-ак даст!» Еще подумал: «Это хорошо, если даст! Скажу!» При дальнейшем размышлении: «А если в глаз даст?» И так далее, в том же духе…

— Это какой же, позвольте спросить? — настаивал принц, не отпуская мою руку и волоча за собой из зала.

— Дорогой супруг! — вернула подачу на его половину поля. — Вы вторгаетесь в интимную сферу! — Другими словами — «отстань, противный, я сама не знаю!».

— Но я же ваш муж… — продолжила настаивать противная липучка.

— Да? — удивилась я, всеми силами увиливая от ответа. — А я, простите, этого не заметила…

— Неужели? — безмятежно, по-крокодильи, улыбнулся Матиас. — Жаль-жаль… Я так старался!

— Странно, — пробурчала я. — Всегда думала, что супружеские отношения выглядят как-то иначе.

— Да что вы говорите?! — Не видела бы смешинки в фиолетовых глазах, честное слово — поверила!

— Не говорю — констатирую, — надулась, понимая, что мне его не переговорить. У него в таких пикировках тренинг гораздо больше! Задавит массой.

— Так какой у вас, драгоценная, был обет? — «Вот оно тебе надо, чтобы я врала?»

— Я обещала есть только овсяную кашу, пока не соединю с вами свою судьбу! — «раскололась», сделав умильное выражение лица и часто хлопая ресницами. Вдруг поверит, если сыграю экзальтированную дурочку?

— Как это трогательно… — заметил принц, сдерживая смех.

«Трогательно» для ума или в общем? А тебе, зараза коронованная, я все припомню при случае! А уж брачную ночь — так сто процентов никогда не забуду! На звание «Мисс Вселенная» я никогда не претендовала, но и до Квазимодо мне тоже далеко! Так что: «Не подходи ко мне — я обиделась, я обиделась раз и навсегда! Не подходи ко мне — я обиделась, я обиделась! Больше никогда не подходи».[17]А то как засандалю я тебе с ноги!

— Теперь вот думаю — с обетом погорячилась! — заверила его, чтоб сильно нос не задирал. Пожала плечами: — Я же не знала, что вы будете так долго жениться!

— А то что? — заинтересовался супруг.

— А то овсяную кашу ели бы уже вы! Или в вашей почивальне завелось зловредное привидение умершей от голода принцессы Алиссандры! — выпалила и прикусила губу. Да-а, все же нужно научиться сдерживать «души прекрасные порывы», а то спалюсь на фиг!

Мы пришли в большой зал, похоже — приемный, в котором маялись затяжным бездельем кавалеры принца и мои дамы. Плюс там еще ползала пара-тройка гостей, видимо, забытых с вечера. И чуть в стороне стоял мой ненаглядный «дядюшка» и эдак придирчиво будущую королеву разглядывал. И все почему-то нижнюю часть моего живота. У меня аж пища колом там встала. Может, у него глаз как рентген? И он заместо УЗИ тут подвизается?

Матиас вывел меня на середину зала, отцепился, сделав шаг в сторону, и небрежно протянул руку. Один из кавалеров тут же подскочил к нам и вложил в протянутую руку плоскую коробку, обтянутую сафьяном. А парнишка-то оказался тем мужественным блондинчиком из леса! Э-эх, может, разрешат поменяться?