Наперегонки с убийцей - Алексей Макеев

– Так как насчет еды? – напомнила девушка.

По дороге сюда они заехали в супермаркет и купили кое-каких продуктов, не требующих приготовления. Хлеб, колбасу, сыр, овощи…

– Никогда не думал, что скажу это. – Полковник прислонился спиной к подоконнику. – Но у меня совсем нет аппетита. Для меня это нетипично. Обычно я ем, как слон, и в любых условиях.

Лариса засмеялась, встала со стула и вплотную подошла к Крячко. Нежно взяла его руку в свои.

– Прости меня. Ладно?

– Простить тебя? За что? – искренне удивился Станислав.

– Ну, все-таки, как ни крути, я втянула тебя в эту историю. Если бы ты не увидел меня в том переулке, спокойно приехал бы домой, отоспался, поел, поехал на работу…

– То, что происходит сейчас, и есть часть моей работы, – напомнил он.

– Я знаю. – Она все еще продолжала держать его руку. Стас почувствовал, как по кисти пробегает нечто, напоминающее слабый разряд электрического тока. – По большому счету, это часть и моей работы тоже. Я говорю «по большому счету» потому, что на самом деле я впервые в такой ситуации. Несмотря на мой большой стаж.

– Шутишь?

– Нисколько. Дело в том, что прежде вся моя работа заключалась преимущественно в сборе информации. Выяснила что-то, передала кому следует и… отвалила. Дальше подключаются уже другие сотрудники, а меня перебрасывают на новый объект. Так что я просто оказалась не готовой к тому, что произошло. Знать об этом в теории – это одно, а ощутить на практике… На собственной шкуре…

– Я понимаю. – Крячко не отрывал взгляда от ее чистых, как слеза, бездонных глаз. – И сочувствую, что ли, – несколько неловко добавил он.

– Поэтому я и говорю тебе: «прости».

– Все в порядке.

– И еще раз спасибо. Мне очень неловко, что я с самого начала так отнеслась к тебе. – Она отпустила наконец его руку, но в ее взгляде было что-то такое, что заставляло полковника неровно дышать. – Сказалось все, Стас. Нервы, бессонница, усталость… Да и не только это. В тот момент на меня словно навалилось все мое прошлое. Знаешь, я и сейчас задаю себе вопрос, как со мной могло случиться подобное. Ведь когда-то я была обычной девочкой. С бантами и косичками. Ходила в школу, влюблялась в мальчиков, и мама называла меня Ларочкой. Сейчас у меня такое ощущение, словно я читала об этой девочке в какой-то старой полузабытой книжке…

– Такое бывает. – Крячко не мог подобрать слова утешения, как ни старался.

– С тобой было? – В ее голосе послышалось недоверие.

– И не раз, – солгал полковник.

– О, Стас!

Она прижалась к нему и обняла за плечи. Тонкая хлопчатобумажная рубашка не могла служить существенным препятствием для того, чтобы он не смог через ткань почувствовать тепло и формы ее тела. Не отдавая отчета в собственных действиях, Крячко мягко взял девушку за подбородок и нашел губами ее губы. Лариса охотно ответила. Руки полковника уже гладили ее спину. Поцелуй получился затяжной, но в итоге девушка отстранилась первой.

– Ух ты! – выдохнула она. – Мы, кажется, здорово увлеклись. Не знаю, как это проходит у тебя, но я раньше никогда не позволяла мужчине целовать себя в первый день знакомства…

– Но у нас и знакомство с тобой было не совсем обычным, – попытался отшутиться Крячко.

Его губы еще хранили вкус ее губ.

– Так, Стас, признайся честно, ты решил заморить меня голодом. – Чтобы скрыть неловкость, Лариса решила сменить тему разговора. – Я попросила у тебя еды еще десять минут назад.

Она игриво стукнула его кулачком по плечу и шагнула назад.

– Извини. Я сейчас распакую наши сумки.

– Стас! – Она окликнула его, когда он двинулся из комнаты в коридор.

Крячко обернулся.

– Из всех, кто подбирал меня в переулке, никто не целовался так хорошо, как ты. – И она засмеялась.

Крячко оценил ее юмор и улыбнулся в ответ. А затем уже решительно направился за пакетами с продуктами, оставленными у двери.

Расположились прямо на полу, подстелив газетку, и ели, ломая хлеб и колбасу руками.

– Неплохой получился пикничок. – Лариса сидела, по-турецки скрестив ноги, и Крячко не раз ловил себя на том, что останавливает взгляд на ее обнаженных коленках.

– Не хватает только запеченной в костре картошки, – подхватил он.

– О! Ты тоже это любил?

– А то! Еще спрашиваешь! Помню, мы с друзьями специально убегали с уроков, чтобы сделать костерок, запечь картошечку, и все такое. У нас было для этого даже специальное место. Закуток между гаражами, прямо за школой.

Лариса слушала его с самым искренним интересом. Да Стас и сам увлекся воспоминаниями. Он чувствовал себя рядом с этой девушкой на удивление легко и свободно.

– Ну, я такими вещами в школе не занималась. – Перекусив на скорую руку, Лариса откинулась назад и теперь полулежала, оперевшись на локоть. – Я была примерной ученицей. А вот когда на острова ездила с родителями, там – да! Красота. Беззаботное все-таки было время. Жаль, что вернуться в детство никому еще не удавалось. Я бы хотела.

– А я – нет, – честно признался Крячко.

– Почему?

– В детстве я был хуже. – Он улыбнулся, помолчал и добавил: – И в детстве я не встретил тебя.

– Да, было бы странно, если бы в детстве на меня покушались люди в погонах.

За легкими и непринужденными разговорами как-то незаметно пролетел час. Или, может, еще больше. Стас потерял ориентиры во времени. Из головы даже как-то вылетели причины, по которым они с Ларисой оказались на этой квартире. Девушка чувствовала то же самое.

– Господи! Я и забыла! – воскликнула она, поднимаясь на ноги. – Мне же нужно было позвонить полковнику Игонину. А может, уже и Лишайников объявился. Чем скорее мы покончим с этой историей, тем лучше.

– Ты права, – согласился Крячко.

Чтобы не мешать Ларисе говорить с начальником по телефону, Стас направился в ванную. Пустил струю холодной воды. Мыла не было, так что приходилось обходиться без него.

Из комнаты до слуха Крячко доносился голос Ларисы. Станислав сунул ладонь под кран, намочил ее и провел по волосам. Надо было привести мысли в порядок и сосредоточиться на деле. И нужно еще раз позвонить Гурову…

Дворик, в котором он оказался, не был глухим. С четырех сторон его окружали кирпичные девятиэтажки, но между ними были проходы, где вполне могли разминуться как минимум два «КамАЗа». Однако интуиция подсказывала Гурову, что Елисеев дворика не покидал. Он затаился где-то здесь и выжидал. Чего? Либо удачного момента для атаки, либо того, что Гуров смирится с потерей противника и уйдет.