Особый курьер - Алекс Орлов

— Кто куда улетает — повтори… — приказал Коррадо.

— Этот самый Джек Холланд уходит в рейс, — пролепетал информатор.

— Ты же говорил, что он качает дерьмо.

— Говорил, сэр. Так оно и было — он катал бочку вместе с Байроном, а потом выяснилось, что он вроде как пилот и поведет уиндер в рейс.

— Куда поведет?

— Я не знаю, сэр.

— Ну так узнай, — прошипел сквозь зубы Энрике, — не то я тебя… Короче, если узнаешь, получишь сотню кредитов. Понял?

— Понял, сэр.

— И не вздумай от меня прятаться, ублюдок, — добавил Коррадо, отпуская руку информатора.

Ушастый тотчас пропал в темноте, а Энрике еще постоял возле ограды, размышляя о том, как выбраться из создавшейся ситуации.

Когда Папа Лучано выслушал сообщение Энрике, он, как обычно, остался внешне совершенно спокоен. Однако его пальцы сильнее сжали палку с золотым набалдашником, их костяшки побелели, и руки Лучано стали похожи на руки мертвеца.

Это не укрылось от Коррадо, и он понял, что босс взволнован не на шутку.

Позади Папы возле кресла стоял Педро Гуин. Его зрачки растерянно бегали по сторонам, поскольку и его собственные интересы оказались под вопросом.

Гуин надеялся не только доставить часы Папе Лучано, но и, воспользовавшись случаем, раз и навсегда избавиться от Коррадо. Теперь и этот план Гуина рушился.

— Что ты предлагаешь, Рико? — спросил Лучано.

— Вариантов два: устроить штурм «Доу-Форс» или погнаться следом за этим парнем.

— Нанять судно?

— Да.

— И ты узнал, чье и где?

— В «Лайта экспрессе». У них есть такие же скоростные уиндеры. К тому же они никому не бросятся в глаза. Все знают, что почтовые суда появляются где угодно.

— Ну а если все же попытаться проникнуть на «Доу-Форс».

— Раньше это сделать было нетрудно, но теперь на фирме предприняты особые меры безопасности. На «Доу-Форс» опасаются диверсий со стороны «Маркоса».

— А при чем здесь «Маркос»? — не понял Лучано.

— У «Маркоса» драчка с «Бати», а «Доу-Форс» подрядилась выполнить для «Бати» какой-то заказ.

— Так-так. — Папа Лучано повертел в руках золоченую палку и принял решение: — Хорошо, Рико. Даю добро — ты у нас не новичок и, я надеюсь, знаешь, что делаешь. Люди тебе нужны?

— Нет, босс, я все сделаю сам.

— Ну хорошо, раз так.

Когда Энрике ушел, Лучано посмотрел на Гуина и сказал:

— Сможешь последовать за ним?

— Да, Папа Лучано, я все сделаю, — с готовностью ответил Гуин.

— И тебе тоже не нужны люди, Педро? — усмехнулся Лучано.

— Я не столь самонадеян, Папа. Я возьму с собой троих.

— Правильно, а судно наймешь у Федеральной почтовой службы.

По орбите Бургаса медленно плыли полицейские станции, составлявшие пояс его безопасности. Ни одно судно не могло приблизиться к планете или уйти в космос без их ведома. На крайний случай станции имели вооружение и в любой момент могли вызвать подкрепление полицейских сил. Однако такого еще ни разу не случалось, и, для того чтобы образумить нарушителя, обычно хватало предупредительного залпа.

Стрелок Майкл Соломон сидел возле трапа стрелковой башни и рассуждал о своей нелегкой жизни. Он делал это вслух, и оператор радара, Коста Дундал, был вынужден выслушивать это нудное повествование.

— Ты только подумай, Коста, как только я ухожу на дежурство, эта стерва вызывает электрика. Я возвращаюсь, а на столе счета за ремонт. Я спрашиваю ее: почему у нас все ломается, как только я ухожу на дежурство? А она говорит «не знаю» и улыбается, стерва.

Оператор Дундал пытался заниматься своей работой, но это было нелегко. Рассказ про визиты электрика он слушал уже в третий раз.

И что интересно, пока Соломон оставался холостым, он не делал жизнь своих сослуживцев столь невыносимой, однако счастливый брак в корне изменил его характер.

Коста Дундал тяжело вздохнул и сжал зубы.

Он просил лейтенанта Фартинга поставить его в смену с другим стрелком. Фартинг обещал, но просьбу не выполнил.

— Я ей говорю, скажи мне, и я все сделаю сам, безо всяких электриков, что я, безрукий? А она мне — ты так не сможешь. Здесь, говорит, нужен профессионал. А я спрашиваю: в каком смысле «профессионал»? А она мне хитро так, с улыбочкой отвечает: в профессиональном.

От избытка чувств Майкл Соломон раскачивался на стуле, и тот противно повизгивал, что делало выслушивание рассказа стрелка еще более мучительным.

«Ведь просил же лейтенанта как человека… Нет, оставил меня в смене с этим придурком, — негодовал оператор, вглядываясь в метки на экране и совсем ничего не соображая. — Хоть бы кто-нибудь на нас напал, что ли, тогда бы этот придурок поднялся к своим пушкам…»

— Станция, ответьте борту «В-567–209». Просим разрешения на посадку, — послышался голос из динамика, и для Косты Дундала он прозвучал как чудесная музыка.

Майкл сразу замолчал, а оператор ответил:

— Слышу вас, «В-567–209», регистрацию подтверждаю. Можете следовать на посадку.

Как только оператор произнес последнее слово, Майкл Соломон продолжил:

— А тут еще разок водопроводчик приходил… Я спрашиваю…

Оператор напрягся, ожидая продолжения, но, на его счастье, прозвучал еще один вызов:

— Станция. Я курьерский борт «С-29–78». Разрешите следовать по курсу Восток-Омега-Восток.

— «Восток-Омега-Восток» — регистрацию подтверждаю, — произнес Коста Дундал заученную фразу, которую повторял помногу раз за смену. На этот раз в рейс уходил уиндер фирмы «Доу-Форс», об этом говорили две последние цифры.

Майкл Соломон выждал, когда оператор освободиться, и продолжил:

— Ну так вот, однажды приходил телемастер. Я спрашиваю жену, какого хрена приходил этот мужик, а она мне…

— Станция, ответьте курьерскому борту «С-34–48». Разрешите следовать по курсу Восток-Омега-Восток…

— «Восток-Омега-Восток» — регистрацию подтверждаю, — ответил Дундал и удивился, что следом за судном «Доу-Форс» по тому же курсу проследовал уиндер «Лайта экспрессе». Но едва он проводил второе судно, как поступил новый запрос:

— Станция, говорит борт «С-89–65». Разрешите следовать по курсу Восток-Омега-Восток?

«Да они что, сговорились все?..» — удивился Коста, но задерживать очередной уиндер не стал.

— «Восток-Омега-Восток» — регистрацию подтверждаю.

Хлопнула перегородка отсека, и появился лейтенант Фартинг. От него, как всегда, пахло хорошим одеколоном и дорогим табаком.