Закон семи - Татьяна Полякова

— Мне-то чего вкручиваешь? Я что, не понимаю? Короче,появился он в городе не так давно, лет шесть назад, до того жил за границей,кажется, учился в Англии. Такое впечатление, что парень возник из ниоткуда.Странным образом все документы, которые имеют к нему отношение, затерялись, тоесть ни одной реальной бумажки, которая бы подтвердила, что парень когда-тородился, где-то жил и затем уехал в Англию. Его отец погиб довольно давно,тогда Марку Сергеевичу было лет двенадцать-тринадцать. Отец — потомственныйторговец антиквариатом, после его смерти семейный бизнес продолжил брат.Несколько лет назад он погиб в автокатастрофе, семьи у него не было, и воттогда возник Марк Сергеевич как единственный наследник. Ходят слухи, что онвовсе не сын Прохорова. Одни говорят — незаконнорожденный, другие, что приемный,третьи, что самозванец, а особо отчаянные намекают на некое уголовное прошлое ивыразительно таращат глаза, вспоминая, что его папаша был убит и дядя погибочень кстати. Судя по отзывам, дело свое Прохоров знает, интересуется историей,что не удивительно, в остальном — человек-загадка. Последняя его любовница,танцовщица из «Ночной феи», утверждает, что он сам черт, но я не стала быполагаться на ее мнение, раз девушка обижена отставкой. Кстати, выбор подружекудручает: такой серьезный парень, а девки все, как на подбор, безмозглыекурицы. Ладно, мужиков не поймешь. Что еще? Богат. Причем магазины это так,пустяки. Уверена, они — лишь верхушка айсберга. Короче, не парень, а сплошнаятайна. Совершает прогулки по ночам, молчалив, друзей не имеет. Один мойприятель прозвал его Владом, намекая на Дракулу, и даже утверждает, чтознаменитый упырь променял Трансильванию на наш славный город, стремясьизбавиться от назойливого любопытства.

— Ну и чего мне с этим Дракулой делать? —возмутилась я.

— Если верить Копполе, упыри тоже люди. Ты его фильм оДракуле видела?

— Видела, — отмахнулась я, злясь, что Аньке пришлаохота валять дурака в столь ответственный для меня период.

— Какая любовь… — причмокнула она губами. — Я быне прочь, а ты?

— Чего мне с кинжалом делать? — напомнила я.

— Если даст пятьдесят тысяч баксов — продавай. Чумовыеденьги за фигню, которая тебе без надобности. Конечно, она может стоить гораздобольше, но ведь надо знать, кому предложить, а мы не знаем.

— Этот кинжал мой прапрадед искал! — возмутиласья, продавать кинжал даже за чумовые деньги упорно не хотелось.

— Хорошо, оставь его себе.

— Ага, а этот гад на меня ментам настучит.

— С ментами разберемся. Как фамилия следователя? —порывшись в сумке, я нашла бумажку с написанной на ней фамилией. —Отлично, — кивнула Анна, — сейчас позвоню.

— Куда?

— В прокуратуру. У меня там друг, разберемся.

Аня стала звонить другу, а я томиться. Через полчаса другподъехал. Молодой человек с очень серьезным лицом и манерами чиновника среднейруки оказался славным парнем. Анна нас познакомила и приступила к изложению«важного дела».

— Валера, тут один хмырь повесился… — Я поморщилась, новстревать не стала. Профессия все-таки накладывает отпечаток, иногда Анькуслушать практически невозможно, вот как сейчас. — Теперь менты вроде бысчитают, что он не сам повесился, а кто-то ему помог. А хмырь со Славкинымотцом был знаком и буквально за несколько дней до кончины отдал ей в память оботце кинжал — то ли правда историческую реликвию, то ли дядя сам его сляпал, онспец по таким штукам был. Вот теперь мы голову и ломаем, отдать кинжал ментамили нет?

— Зачем отдавать-то? — вроде бы удивился Валера.

— Ну.., вдруг это как-то связано?

— Чего связано? Он кинжал сам отдал?

— Конечно.

— Подарил или просил спрятать, жаловался на то, чтоукрасть могут? Беспокойство проявлял, кончину свою предчувствовал?

— Нет, ничего подобного, — испуганно замотала яголовой, — Правда, были рядом какие-то парни на джипе, но я не заметила,чтобы он их боялся.

— Ну, так и живи спокойно.

— Валера, — подергала Анька его за рукав. —Это еще не все. У нее квартиру ограбили. Вернее, ничего не взяли, но всеперерыли. Может, как раз кинжал и искали?

— Вот только думать не надо, а особенновыдумывать, — скривился друг. — Хорошо, давайте так. Завтра привезетемне свой кинжал. А хмырю вашему Логинов фамилия?

— Ты о нем слышал? — обрадовалась Анька.

— Конечно, слышал, это же мой район. Там до сих порничего не ясно, то ли сам удавился, то ли нет. Завтра жду вас у себя, кпримеру, в двенадцать. Сможешь подъехать? — спросил он.

— Конечно, — кивнула я.

— Ну вот, вопрос решен, — перевела дух Аня, когдаее приятель удалился. — Слушай, а может, ты у меня сегодня переночуешь?

— Зачем? — удивилась я.

Аня пожала плечами:

— Просто так, на всякий случай.

— Спасибо. — От предложения я отказалась, нопочувствовала себя очень неуютно. Домой сразу расхотелось. — Кинжал у меняв ячейке банка, завтра надо будет его забрать.

— Хорошо. Заеду за тобой в одиннадцать, — сказалаАня. — Идет?

— Идет.

Я вздохнула с облегчением — не придется одной ехать впрокуратуру. Мы простились, и я отправилась домой. Не скажу, что успокоилась,но почувствовала себя увереннее.

Возле подъезда Колька в компании друзей истязал гитару.

— Славик! — позвал он меня. — Жильцы надомофон деньги собирали. Бабка за тебя деньги отдала.

— Спасибо, я к ней сейчас зайду.

— Не советую. К ней подруга пришла, она еще болтливеемоей бабки. Вдвоем заговорят до смерти.

Я вошла в подъезд и стала подниматься на свой этаж. Конечно,Колька прав, я рисковала подвергнуться испытаниям, особенно если учитыватьвчерашнее ограбление квартиры. Бабки начнут выспрашивать, и все, неотвертишься. С другой стороны, соседка отдала за меня деньги, а человек онанебогатый, так что долг надлежит вернуть побыстрее. Забуду, чего доброго,получится неудобно. В общем, я решила рискнуть, направилась к соседскойквартире и позвонила. Дверь открыла Анна Павловна.

— Славик, проходи, — улыбнулась она.

— Я попробовала увильнуть и, выставив вперед руки,запричитала: