Багровая судьба - Венди Оуэнс

женщин, которых я когда-либо встречал.

Я не вру. Хоть Джиа очень привлекательная женщина, ее уверенность и ненасытный сексуальный аппетит излучают невероятную энергию, которой не каждая женщина может похвастаться. Единственное слово, которым я могу ее описать, — опьяняющая.

Тепло руки Джии на моей груди превращается в клеймо, прожигающее ткань, оставляя след прямо на коже. Глядя на ее лицо, я замечаю, насколько форма губ Джии похожа на форму губ Евы.

На мгновение я освобождаюсь от чар и тону в море воспоминаний, когда в моей памяти мелькает лицо Евы, — то, как хмурятся ее брови, когда она волнуется, и мягкость ее губ, когда они распахиваются от удивления. Укол вины настигает меня, острый и нежеланный, но я отталкиваю его, баррикадируясь за стеной нынешних потребностей. Какого черта я думаю о Еве в такой момент?

— Всё в порядке? — спрашивает Джиа, прерывая мои мысли, — ты выглядишь отстраненным.

— Нисколько, — лгу я, и эти слова слетают с моего языка мягко, словно бархат. Мои пальцы ласкают изгиб бедра Джии, прослеживая кружево ее нижнего белья, как будто каждая нить — спасательный круг, тянущий меня назад в настоящий момент, к ней, — мне просто интересно, как ты выглядишь под этим.

Она выгибается от моих прикосновений, молча приглашая меня следовать дальше. И ее действия говорят громче любых слов. Комната вокруг нас меркнет, пока не остается ничего, кроме нашего сливающегося дыхания и трепещущего предвкушения.

— Покажешь мне, насколько сильно ты хочешь это узнать?

Джиа бросает вызов, и смотрит на меня с таким жаром в глазах, который угрожает поглотить меня целиком.

Я так и делаю. Я наклоняю голову, и без колебаний захватываю ее губы в поцелуе, наполненном животным голодом. Наши тела прижимаются друг к другу, конечности переплетаются в страстном нетерпении, пока я продолжаю исследовать контуры ее тела. Она словно огонь и шелк под моими руками, и я наслаждаюсь тем, как ее тело движется навстречу моему — раскованно и безоговорочно.

— Это то, чего ты хочешь? — рычу я между поцелуями, желая услышать, как она это скажет.

— Еще, — выдыхает она, и это всё, что мне нужно услышать.

Я отбрасываю навязчивые мысли о Еве, отправляя их в самый дальний угол, именно там, где им и место. Этот момент между мной и Джией — необъятная связь, нити которой натягиваются каждый раз, когда мы рядом.

Когда она наклоняется, мою шею обдает тепло ее дыхания, ее голос напоминает знойный шепот, от которого у меня по спине пробегает дрожь.

— Боже, я так сильно хочу тебя, — ее пальцы скользят по линии моего подбородка, смело и непоколебимо.

— Всё, что пожелаешь, детка, — хриплю я, и мои руки нащупывают ее поясницу, притягивая еще ближе.

Она отступает назад ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Поначалу мне нравится медленно, — признается Джиа, ее губы изгибаются в кокетливой улыбке, — чтобы по-настоящему прочувствовать каждое ощущение. Затем… — ее взгляд падает на мой рот, — я хочу, чтобы ты меня трахнул, не задумываясь, смогу ли я с этим справиться или нет.

Я киваю, между нами проносится молчаливая клятва.

— Ты уверена, что понимаешь, о чем просишь? — спрашиваю я ровным голосом, хотя пульс мой учащен.

Джиа не колеблется. Она подводит мои руки к своим бедрам, направляя их вдоль изгибов талии и вверх по позвоночнику.

— Я никогда не была так уверена. Прикоснись ко мне здесь, — инструктирует она, и я наслаждаюсь мягкостью ее кожи.

— Вот так? — спрашиваю я, рисуя большими пальцами маленькие круги на ее пояснице.

— Именно так, — мурлычет она, выгибаясь от моих прикосновений.

Мы движемся вместе, в танце толчков и притяжений, отдачи и принятия.

— Продолжай, — тихо стонет она, царапая ногтями мои плечи, пока я исследую дальше, воодушевленный звуками ее удовольствия, — не останавливайся.

Вместо ответа я прислоняюсь к ее шее, пробуя на вкус ее солоноватую кожу, и чувствую, как быстро бьется пульс под моими губами. То, как она выгибается ко мне, направляя меня легкими движениями своего тела, заставляет меня становиться все жестче с каждым прикосновением.

— О, Боже, Винсент.

Я стягиваю сначала одну, затем другую бретельку с ее плеч, позволяя кружевному платью упасть на пол. Отступив назад, я мгновение рассматриваю ее великолепные изгибы, а затем начинаю осыпать поцелуями ее ключицы, наслаждаясь сладкими выпуклостями ее груди, слушая, как сбивается ее дыхание, когда мой рот обхватывает ее, нежно и собственнически.

Она молча опускает мою руку ниже. Жар ее тела в сочетании с предвкушением невероятного удовольствия — доводят меня до безумия.

— Такая хорошая девочка, — шепчу я в ее кожу, и она дрожит подо мной.

— Еще… — выдыхает она, и я подчиняюсь, чувствуя, как она извивается подо мной, — Винс… — стонет она, и ее голос срывается при звуке моего имени. Я чувствую прилив гордости, зная, что именно я довел ее до такого состояния.

— Правильно, детка, покажи мне, что тебе нужно, — рычу я.

— Мне нужно, чтобы ты использовал меня, — плачет она, отстраняясь и глядя мне в глаза. Улыбка трогает уголки моих губ. Я точно знаю, как это сделать.

Положив руки ей на плечи, я слегка подталкиваю ее, опуская на колени. Пока она быстро расстегивает мой ремень и молнию на брюках, я снимаю рубашку. Она опускает мои штаны, а затем и боксеры к щиколоткам.

Мой член тверд до предела, словно свидетельство моего неумолимого голода. Она смотрит на него со смесью благоговения и желания. Когда рука Джии обхватывает его, начиная двигать рукой по всей длине, я вздыхаю от чистого удовольствия. Ее хватка крепкая, но нежная, каждое прикосновение, словно обещание того, что дальше будет только лучше.

— Ты хочешь пососать этот толстый член, не так ли?

— Можно? — умоляет она, глядя на меня.

— Я хочу услышать, как ты это скажешь.

Она точно знает, что я хочу услышать.

— Я хочу пососать твой большой толстый член, папочка.

Я наклоняю голову в бок. «Папочка» — не самое частое слово, которое используют женщины, с которыми я сплю, но я должен признать, что мне не неприятно.