Наши бедные богатые дети - Марина Мелия

Я порекомендовала не избавляться от шкафа, не выделять ребенку другую комнату, а помочь ему преодолеть свой страх. Здесь главное правило — не избегать опасности, а идти ей навстречу, чтобы прикоснуться к ней, «попробовать на зуб» и самому убедиться, что бояться нечего.

К детским страхам стоит отнестись серьезно: не высмеивать, не отмахиваться, не отрицать — «Нашел чего бояться!», ведь так мы обесцениваем переживания маленького человека и оставляем его один на один с проблемой, которую он самостоятельно решить пока не может. Не надо говорить о страхах ребенка между делом или в присутствии посторонних, а тем более ругать и упрекать: «Что ты ведешь себя как маленький?» Стоит спокойно расспросить о том, чего или кого он боится. Такое отношение — уже само по себе мощное психотерапевтическое средство.

Обнимем малыша, приласкаем, чтобы он почувствовал себя в безопасности, под нашей защитой. Когда мы увидим, что ребенок успокоился, можно взять его за руку или даже на руки и вместе с ним войти в «страшную» комнату, подойти к «страшному» шкафу, рассмотреть его, потрогать.

Проработка конкретных страхов — важная задача развития. Так, четырехлетний мальчик очень боится собак, и его отец это знает. Когда они вместе идут по улице и издалека видят собаку, заботливый папа немедленно берет сына на руки, успокаивает. И мальчик понимает, что собаки — это действительно опасно, иначе папа не стал бы его от них «спасать».

Что лучше делать папе в такой ситуации? Наверное, для начала стоило бы объяснить сыну, что есть разные породы собак, научить отличать бойцовую собаку от пуделя или йорка, рассказать, как они себя ведут, можно даже сходить на выставку собак. И в следующий раз попробовать подойти к собаке поближе, а потом не забыть похвалить ребенка за смелость.

Профессор психологии Норвежского университета естественных и технических наук Лейф Кенар на своих лекциях часто спрашивает студентов, боятся ли они ос. Как правило, боятся все, но те, кого хоть раз в жизни жалила оса, боятся меньше, чем те, кого оса не жалила ни разу. Тим Гилл в книге «Нет страху» приводит результаты исследования, которое показало, что дети, получившие травмы в результате падения в возрасте от пяти до девяти лет, меньше боялись высоты, когда им было 18 лет.

У каждого из нас есть свои скрытые фобии: мы боимся огня, воды, высоты, боли. Но когда мы всячески стараемся избегать столкновения с источником страха, наши фобии только прогрессируют.

Для лечения подобных фобий Виктор Франкл предложил метод парадоксальной интенции: мы должны захотеть испытать то, чего мы так боимся. Если мы будем стремиться к страху, он не сможет вызвать симптом тревоги, и, соответственно, симптом не сможет усиливать страх. Мы должны пойти «против течения», против движения по кольцу взаимного «раскручивания» пары «симптом — страх». Порочный круг будет разорван, и страх пройдет.

Иногда побороть страх помогает пример других. Дочка моей коллеги, когда была маленькой, очень боялась подниматься на горку и съезжать вниз. Но однажды она увидела, как весело и задорно это делает незнакомый мальчик, побежала вслед за ним и легко скатилась.

Детские страхи — тонкая материя, поэтому действовать надо максимально деликатно. Если мы не знаем, как поступить, можно посоветоваться со специалистами, но, на мой взгляд, лучше все-таки полагаться на себя, на свою родительскую интуицию, на понимание своего ребенка. Это тот самый случай, когда сердце подскажет, что и как надо делать.

Ребенок взрослеет, и, хотим мы этого или нет, нам придется постепенно перекладывать на него часть ответственности за его безопасность, давать бóльшую самостоятельность и автономность.

Когда подросток собирается на вечеринку или дискотеку, вместо того чтобы ежеминутно повторять «Будь осторожнее, осмотрительнее», стоит четко оговорить время возвращения, попросить сделать пару звонков, уточнить, с кем он собирается провести время, и попрощаться спокойно, с улыбкой: «Желаю приятно отдохнуть».

Конечно, такие эксперименты возможны, когда у нас с ребенком хороший эмоциональный контакт. Тогда нам легче понять, почувствовать, на что он способен, отпустить его и побороть свою тревогу. Мы должны быть уверены, что в любой сложной ситуации он обратится первым делом именно к нам.

Я хорошо помню, как первый раз оставила дочь на даче вдвоем с подругой на целую неделю — девочки тогда только окончили седьмой класс. Все получилось спонтанно: просто однажды в разговоре мы вспомнили рассказ Николая Носова «Мишкина каша», в котором описаны приключения двух мальчишек, оставшихся на даче без взрослых, и неожиданно дочь сказала: «Вот мне бы так». Мы с мужем думали-думали и решили: «А почему бы нет?» Отвезли девочек на дачу, дали денег на неделю и уехали, договорившись созваниваться раз в день.

Для них это был первый опыт самостоятельной жизни. Они ходили в деревню в магазин, покупали продукты, готовили еду, ухаживали за садом, поливали огород — одним словом, жили как обычные взрослые дачники. Конечно, бывало страшно, ведь они находились одни в двухэтажном доме. В последнюю ночь их что-то напугало, они почти не спали, все время проверяли, заперты ли двери и окна, и очень обрадовались, когда мы наконец-то приехали.

Подруги меня укоряли: как мы могли пойти на такое? Безусловно, мы беспокоились. Но не сказали об этом ни бабушке, ни дедушке, которые были в это время в санатории: они бы сразу же вернулись домой и сорвали «эксперимент». Зато через неделю мы увидели совсем других детей — это были уже девушки-подростки, повзрослевшие, уверенные в себе, способные отвечать за свои поступки и, если надо, за себя постоять. Произошла некая инициация — они вышли на другой уровень взросления. После этого я все чаще слышала от дочери: «Я сама могу это сделать», «С этой ситуацией я справлюсь», «Это не проблема». Она до сих пор вспоминает ту неделю на даче как один из самых интересных эпизодов в ее жизни.

В стремлении стать идеальными родителями мы часто перебарщиваем с защитой и контролем. У Дональда Вудса Винникотта есть идея о «достаточно хорошей матери», которую он противопоставляет матери идеальной. Это можно отнести не только к матери, но и к отцу, тогда «достаточно хороший родитель» — это тот, кто:

• не кудахчет над своими «птенцами», но и не выталкивает их из гнезда, пока они не научились летать;

• заботится о детях, поддерживает, обеспечивает их безопасность и в то же время дает им возможность набираться опыта, рисковать, совершать ошибки;

• не ограничивает свободу детей ради собственного спокойствия, а становится их гидом, проводником на пути от полной зависимости от нас, взрослых, к самостоятельности.

Абсолютной безопасности добиться невозможно, ее не могут гарантировать никакие охранные системы, никакие меры предосторожности. А вот отсутствие чувства безопасности — это уже психологический дискомфорт, благодатная почва для появления серьезных психологических проблем.