Мы – Легион. Мы – Боб - Деннис Тейлор

– Я почти закончил. Держись.

Когда я отправил огромную волну обломков в последнюю ракету, раздался крик Гомера: «Черт!» – и его сигнал пропал.

Я разделил свое внимание между последней ракетой, которая преследовала меня, и полем боя, где сражался Гомер. Он уже сбил почти все «свои» ракеты, но одна из них взорвалась слишком близко от него и, похоже, повредила, хотя и не уничтожила «Парадиз-6». Сейчас корабль дрейфовал, и все его системы были отключены. Пара снарядов сделали круг и отогнали две последние ракеты, но только один был достаточно близко, чтобы как-то мне помочь.

В этот момент я увидел вспышку: очередной залп ликвидировал последнюю гнавшуюся за мной ракету. У меня оставался еще один снаряд, но он не успеет добраться до носовой части корабля.

Они не очень умные. Мысль появилась ниоткуда и поначалу показалась мне бессмысленной. Но изначальный Боб всегда доверял своей интуиции, и поэтому я отреагировал мгновенно. Я дал залп осколками, направив его не прямо на ракету, а в сторону, противоположную той, откуда летел снаряд. Ракета словно рефлекторно уклонилась от потока осколков, и снаряду этого хватило, чтобы ее догнать.

Теперь я смог заняться второй ракетой и вывел ее из строя, дав залп еще одной группой обломков. Однако затем я посмотрел на единственную оставшуюся ракету – ту, которую догнал мой снаряд, – и мне стало ясно, что у меня проблемы. Снаряды уничтожали цели за счет кинетической энергии – фактически это были летящие на высокой скорости тараны – но эта ракета двигалась почти так же быстро, как и он сам. Снаряд и ракета летели рядом, и он неоднократно, но неэффективно врезался в нее. Да, он сбивал ракету с курса, но не мог причинить ей ущерба.

Не занимайся с ней сексом, идиот! Я отправил снаряду команду, которая привела к катастрофическому отказу реактора. Выброса плазмы и энергии хватило для того, чтобы расплавить оба устройства.

Я быстро произвел подсчеты. У меня остались два снаряда. И два врага. Заниматься Гомером сейчас некогда. Я приказал снарядам вернуться ко мне и приступил к поискам бразильских кораблей.

До одного из них было менее двух секунд, и он летел прямо на меня. Я вдруг понял, что он идет на таран. Времени на точные расчеты не оставалось: придется импровизировать. Я ускорился до 5 g. Либо бразилец сможет повернуть и пойти на перехват, либо не сможет.

Две секунды спустя бразилец прошел мимо меня, все еще пытаясь изменить курс. А еще через две миллисекунды сквозь бразильский корабль – ровно в той точке, где располагался его главный компьютер, – прошел мой снаряд. У бразильца отключился двигатель, и его корабль начал дрейфовать.

Я снова включил радар, но последний корабль мне найти не удалось. Либо он уничтожен каким-то неизвестным образом, либо прячется. Во время боя мы уже раскрыли все карты, и поэтому бразилец знал, что в обычной гонке у него шансов нет. Значит, он сидит за одним из астероидов.

Боеприпасы для рельсотрона закончились. У меня оставался один снаряд, но он мне не поможет, если ему придется гоняться за бразильцем вокруг астероида. Я изучил последнюю картинку, полученную с помощью радара, и заметил именно то, что мне нужно, – стальной шар, часть одного из разрушенных снарядов. Я отправил к нему пару «бродяг»; они забрали его и загрузили в рельсотрон. Мы намеренно выбрали для стальных шаров такой размер, чтобы они могли служить и боеприпасами для рельсотрона.

Я направил снаряд под углом, чтобы он четко показал мне, что происходит с обратной стороны ближайшего астероида. И точно, телеметрия заметила корабль бразильца в тот же момент, когда он увидел снаряд. Бразилец полетел вокруг астероида в противоположном направлении.

Сюрприз, гаденыш! На вычисление его траектории у меня ушла одна миллисекунда, и как только враг оказался в моем поле зрения, я выстрелил по нему стальным шаром. У бразильца не было шансов: стальной шар, которому мой рельсотрон придал максимальное ускорение, пробил корабль со скоростью, близкой к релятивной. От удара корабль в буквальном смысле разорвало надвое, и обе части поплыли прочь друг от друга, вращаясь в противоположных направлениях. Разгерметизировавшийся реактор вспыхнул, а один из сегментов осел и деформировался под действием центробежной силы.

Это тебе за Гомера.

* * *

Мои «бродяги», обследовавшие «Парадиз-6», присылали мне подробную картинку. Гомеру, похоже, очень повезло: случайный осколок всего лишь перерезал энергоснабжение его компьютерного блока. Хотя структурные повреждения были значительными, основные системы не пострадали. Лишившись управления, реактор смог аккуратно провести аварийное выключение.

Одна из функций «бродяг» заключалась в ремонте и техобслуживании кораблей класса «Парадиз». Именно эту программу я выбрал для «бродяг» Гомера.

Мне вдруг пришла в голову мысль о том, что теперь я – как и Боб-1 – могу украсить свой корпус. Три мне, три Гомеру. Нужно включить это в число первоочередных задач.

Сейчас я занимался несколькими делами одновременно: одни «бродяги» работали над «Парадизом-6», другие выясняли, как бразильцы управляли астероидами, третья группа собирала обломки на поле боя. Сырье можно добыть и на астероидах, но уже очищенные материалы – более ценный ресурс. Особенно хорошим их источником будут корпуса бразильских кораблей.

Вторая группа «бродяг» начала присылать мне свои отчеты, и я приступил к изучению изображений. Оказалось, что астероиды приводил в движение двигатель ВСПЛЕСК с малой мощностью, но большой зоной воздействия. Он был сделан так, чтобы приводить в движение весь астероид одновременно, без приливных сил или резкого затухания поля, которые разорвали бы его на части. Система была гениальная, и я сделал кучу снимков, чтобы затем отправить их Биллу. Если он еще не начал двигать тела Койпера к Рагнареку, схема этого устройства очень ему пригодится.

Все это было очень увлекательно, однако астероиды продолжали лететь к Земле. Если они врежутся в планету, то на ней погибнет все, до последней бактерии. Бразильцы выбрали почти идеальную траекторию, и шанса на промах почти не было. Оставалось надеяться, что я сумею придать им достаточное боковое ускорение с помощью их двигателей и отвести их от цели.

Но сначала нужно сделать так, чтобы они мне повиновались, а ключей, с помощью которых бразильцы управляли двигателями астероидов, у меня не было. Ну, это легко исправить. Я приказал «бродягам» просто вырвать контроллеры и перепаять схемы двигателей. Для простой боковой тяги не требовалось никакого изящества, никаких сложных машин. Но успею ли я ее создать или нет, пока оставалось неясным.

* * *

– Приятель, очнись. Ты в порядке?

– Тетя Эмма! Тетя Эмма! – включилась ВР, и я увидел улыбающегося Гомера. – Значит, мы их сделали.

Я облегченно фыркнул.

– И их собачку тоже.

– Все их базы принадлежат нам, – сказал Гомер и сложил ладони домиком, словно настоящий великий злодей.

Мы рассмеялись – возможно, впервые после рождения мы с ним находились на одной волне. Внезапно во мне возникло чувство, которое было не чем иным, как отцовской гордостью. Это очень странно. Приди в себя!