Невольница любви - Мэхелия Айзекс

Джун насторожилась. Конечно, Синтии здесь нет. Я это знаю точно и никогда не забуду отвратительной сцены в номере «Карла I». Но с какой стати графиня запретила Софи говорить об этом, если знает, что я встречалась с Синтией в Манчестере?

— Думаю, это неважно, — отозвалась Джун, заметив на лице девушки неподдельную тревогу.

Софи явно жалела, что проболталась. Еще бы! — Слушай, я никому не скажу об этом разговоре.

Забудем, ладно?

Софи как-то неопределенно пожала плечами, потом вдруг протянула руку и застенчиво потрогала серебристые локоны Джун.

— Какая ты счастливая, — сказала она тихо. У тебя такие замечательные волосы! Мои вот очень плохо растут. — Она провела растопыренной пятерней по своим растрепанным кудряшкам. — Я всегда мечтала быть блондинкой.

— Но у тебя тоже чудесные волосы! — искренне возразила Джун. В эту минуту Софи больше чем когда-либо была похожа на отца— Поверь мне, любая блондинка при виде их умерла бы от зависти!

Софи просияла.

— Правда?

— Правда, — кивнула Джун. — Да ты и сама это хорошо знаешь. Вспомни, сколько сердец ты уже разбила?

— Ну-у… — Софи скромно потупилась. — Разве что одно-два…

— Включая того юношу, о котором говорил. твой отец? — спросила Джун, со сладкой болью припомнив первый вечер на вилле.

Девушка засмеялась.

— Марсель. Он очень славный.., только чересчур серьезный, понимаешь?

— Разве что самую малость, — с едва заметной иронией согласилась Джун и вдруг обнаружила, что Софи смотрит на нее так же проницательно, как когда-то смотрел Анри. — Извини, но мне все-таки нужно еще высушить волосы…

— А ты наденешь к ужину платье бабушки Розмари? — уже с порога спросила Софи. — Бабуля очень огорчится, если ты ее не послушаешь.

Уж в этом-то Джун не сомневалась. Графине, как и ее внуку, была присуща властность.

Если гостья выйдет к ужину в дорожной одежде, графиня «огорчится»? Ну, это еще слабо сказано. Особенно после того, как сама позаботилась снабдить Джун нарядами.

И какими нарядами! После ухода Софи Джун принялась перебирать платья, то и дело восхищенно ахая. Внимание молодой женщины привлекло длинное, цвета морской волны платье из тончайшего шифона. Фасон его был восхитительно прост: рукава-крылышки, скромный вырез на корсаже, от которого прямо ниспадала легчайшая юбка. К платью прилагалась такая же изящная нижняя юбка из плотного шелка.

С первой же минуты Джун поняла, что наденет именно это платье. Как бы она ни металась, ни сомневалась в себе и окружающих — а графиня, должно быть, видела ее насквозь и угадала, что перед такой красотой Джун не устоит.

Платье точно было сшито на ее фигуру — ненавязчиво и элегантно очерчивало зрелые линии тела, искусно скрывая недостатки.

Вначале Джун хотела выйти к ужину с распущенными волосами, но потом поняла, что к выбранному ею наряду больше подойдет высокая прическа. Вот только волосы ее, шелковистые и скользкие после мытья, вряд ли удержали бы шпильки. В конце концов она вплела в косу шелковый шарфик, который нашелся среди нарядов, взглянула на себя в зеркало и приятно удивилась. Платье в сочетании с прической сделали ее смутно похожей на средневековую даму.

Лоджия тонула в полумраке, который едва разгонял свет ламп. Джун испугалась, когда из полумрака к ней шагнула внезапно ожившая тень.

— Здравствуй, дорогая, — негромко сказал Анри, и Джун бросило в жар, словно он коснулся губами ее губ. — Смею сказать, сегодня ты прекрасна как никогда. Хвала Всевышнему, что у тебя хватило здравого смысла сказать матери, куда ты уезжаешь!

Джун ошеломленно смотрела на него.

— Что ты здесь делаешь?!

Анри пожал плечами.

— Я здесь живу. И тебе это хорошо известно.

— Я не это имела в виду. — Джун нервно переплела пальцы, затем, спохватившись, спрятала руки за спину. — Ты же должен быть в Манчестере.., с Синтией.

— Я должен быть в Манчестере с тобой, — ровным голосом поправил Анри.

— Я понятия не имел, что ты приедешь сюда.

— В самом деле?

Он кивнул.

— И ты даже не подумал, что я не нуждаюсь в твоей.., компенсации?

— Компенсации? О чем ты?

— Не притворяйся! — Джун не верила, не желала верить его явной растерянности. — Ты же наверняка знал, что Синтия обо всем мне расскажет! О том, что ты решил помочь Эрику, дабы откупиться от меня и утихомирить свою совесть!

— Ты с ума сошла! — Глаза Анри потемнели. — Ты и вправду веришь, что я помог твоему зятю из чисто эгоистических побуждений?

Джун пожала плечами.

— Отчего бы мне в это и не поверить? Будь иначе, Синтия ничего бы об этом не знала!

Анри выругался.

— Ты всегда готова осудить меня! Не знаю, что наплела тебе Синтия, но я не разговаривал с ней о твоем зяте. Я не видел ее с тех пор, как неделю назад она покинула виллу, и не желаю больше видеть. Наши отношения — если можно это так назвать — закончились раз и навсегда.

Джун потрясение ахнула.

— А как же ребенок?

— Не было никакого ребенка, — мрачно сказал Анри. — Просто очередная ложь.

— Не может быть!

— Еще как может. — Его губы скривились в невеселой усмешке. — Как видишь, у меня тоже накопилось немало претензий. Просто я ни в чем не виню тебя, поскольку и сам был слишком слеп и не разглядел правды.

Джун не верила собственным ушам.

— Но ведь Синтия сказала…

— Да? — Анри пристально взглянул на нее. — Что еще она тебе сказала? Кроме той лжи, которая должна была окончательно рассорить нас с тобой?

— Она сказала.., то есть дала понять.., что вы все еще вместе. У нее были часики с бриллиантами и кольцо. — Джун покачала головой. — Синтия не смогла бы купить себе такие дорогие вещи.

— О, разумеется.

— Значит.., это твои подарки?

— Нет! — рявкнул он. — Да будь моя воля… — Анри осекся, затем продолжил:

— Увы, решал не я. Вернее, не только я. Бабушка уже обещала…

А, да что проку рассказывать! Ты же все равно не веришь ни единому моему слову.

— Верю! — Джун, забывшись, шагнула к нему. — Верю, верю! Пожалуйста, Анри, расскажи мне все!

Выражение его глаз смягчилось.

— И вот я, как последний болван, готов попасться на эту удочку, — хрипло проговорил он. — Видишь, что ты со мной сотворила?

— Прости, — покаянно попросила Джун. — Синтия сказала… Господи, она такого наговорила! Когда ты пришел ко мне на квартиру, я… я поверила, что все так и есть!