Навязанная игра - Алексей Иванович Гришин

впали в шок: на тарелочках лежали ломти родного черного хлеба, посыпанные солью. Шарик мороженного смотрелся на них не уместней, чем на корове седло.

Этот сюр потребовалось запечатлеть на века, и сидящим по соседству клиентам пришлось фотографировать сумасшедшую парочку, держащую в руках ничем не примечательное блюдо. Которое, впрочем, оказалось действительно довольно вкусным кексом, посыпанным сахарной пудрой. И за это тоже было выпито.

А потом они шли по ночному городу в поисках такси. Алка, устав от каблуков, сняла нафиг туфли и запросто шлепала босиком по мокрым от недавнего дождя вековым булыжникам швейцарской мостовой.

Поздним вечером на втором этаже уютного дома супругам открыла дверь квартиры молодая, но очень строгая женщина. Что конкретно она сказала хозяйке, Щербатов не понял, но, судя по тону, речь шла о неуместности поздних прогулок достойной дамы, пусть даже и с законным супругом. А также о том, что юная Анна накормлена и сейчас мирно спит. Поэтому няня желает получить заранее оговоренный гонорар за переработку и откланяться. У нее и свои дела есть.

После ухода няни они обнялись, поцеловались… после чего Алла убедительно доказала, что действительно соскучилась по мужу. А мысли о супружеской верности-неверности… да кому они были интересны? Да их и не было, если честно.

Глава 26

Все-таки хорошая выпивка, да в нужное время, да перед трудами тяжкими, но каждому мужику желанными – вещь правильная и для здоровья полезная. Потому утром Василий Щербатов был бодр и благодушен, несмотря на крутую разницу во времени с только что покинутым Нью-Йорком.

Над уютным, словно сошедшим с картин средневековых художников, старым Цюрихом расплескалось чистое небо. Того самого, серо-голубого цвета, когда его вот-вот должны, но еще не раскрасили лучи восходящего солнца.

– Можешь еще поспать! – крикнула суетящаяся спозаранку супруга из ванной.

– Спасибо, но я уже выспался!

Василий нагишом направился к настежь распахнутому окну, прикрытому тонким тюлем, но, увидев соседские окна прямо напротив, на расстоянии всего каких-нибудь четырех метров, рыбкой нырнул в кровать на розыск трусов – где-то там они точно должны были находиться.

Когда поиски, пусть и не без труда, увенчались успехом, вышел в более-менее приличном виде в гостиную.

– Ты или ложись, или уже одевайся – через четверть часа придет Гретхен.

– Когда?!

Пришлось бегом мчаться в душ, хоть как-то приводить себя в порядок.

Гретхен вошла в квартиру с точностью хронометра, ровно в 6.30. Безукоризненно вежливо поздоровалась, но на мужа хозяйки вновь бросила укоризненный взгляд. Действительно, как можно до сих пор ходить по дому небритым, да еще с мокрой, пусть и расчесанной головой. Аккуратней надо быть, герр Щербатов, пунктуальнее. Чай не в Рязань приехали.

Но к краткому семейному чаепитию за столом в гостиной отнеслась с полным уважением. Ибо чай с круассанами – правильное, достойное мероприятие.

– Чем собираешься заняться? – оторвавшись от чашки, спросила Алка… нет-нет, в присутствии Гретхен, безусловно, Алла, даже фрау Алла.

– Хочу съездить в Берн, в консульство. Мне же, наконец, надо оформить отцовство. Выясню, что там и как.

– Хм… – Алла потянулась с грацией Багиры. – Ладно, поезжай, дорогой. Можешь взять мою машину, я на такси до работы доберусь.

Василий даже руками замахал:

– О, нет, спасибо. Я здесь такие штрафы соберу – замучаешься платить. Нафиг! Лучше поездом, а там уж… чай адрес я таксисту точно растолкую.

– Как пожелаешь, все для тебя, дорогой. – Жена загадочно улыбнулась и плотоядно облизала губы. – Только совет – вначале, ровно в восемь, позвони, запишись на прием. Здесь полчаса до вокзала… дорога где-то час, ну и там полчаса до консульства, так что рассчитывай время. Да, и еще, тут тебе какой-то тип звонил, чуть телефон не оборвал. Представился э-э, – она протянула руку к секретеру, – некто… Галбрейт, знаешь такого?

– Встречались, – уныло ответил Щербатов.

– В общем, там его телефон. Сочтешь нужным – позвони. Ну все, я полетела. И чтобы к пяти… ладно, к шести был дома! С Анной гулять пойдем, привыкай!

И на прощанье подарила страстный поцелуй, бросивший в краску добропорядочную Гретхен.

После ухода супруги он рассчитывал побездельничать, посмотреть телевизор, в общем – повалять дурака. Не получилось. Из детской комнаты вышло маленькое черноволосое чудо в ночной рубашке и, указав крохотным пальчиком на журнал в руках незнакомого мужчины, требовательно произнесло:

– Gebest!12

Молодой папаша опешил. Желание дочери он понял, но вот что с ним делать? Отдать журнал? Есть риск, что через минуту его клочки будут лететь по всем ближайшим закоулочкам. Отказать? А если она заревет?

Растерянно посмотрел на няню. Та оценила проблему, прошествовала в детскую, откуда принесла пару кукол, какую-то игрушечную посуду и милым добрым голосом старшины на плацу скомандовала:

– Spielst!13

Вот так вот. И кто здесь у кого слуга?

Пришлось сползать на пол и как-то водить кукол, перекладывать посуду. Потому что никаких инструктажей по играм с годовалыми девочками не проходил и даже слыхом о них не слыхивал. Но, видимо, делал все правильно, потому что маленькая Нюра под веселый лепет на непонятном, похожем на немецкий, языке вначале тоже крутила игрушки в руках, а потом, отложив их в сторону, принялась как по горам лазить по этому незнакомому, но очень интересному человеку.

Но ровно в восемь он набрал телефонный номер российского консульства.

– Guten Tag, Sie haben das Konsulat der Russischen Föderation angerufen. Was kann ich für Sie tun?14– произнес официальный женский голос.

Ничего не понял.

– Здравствуйте, моя фамилия Щербатов. Василий Щербатов. Я хотел бы записаться на прием. На сегодня, если возможно.

– А по какому вопросу?

– У меня здесь проживают жена и дочь, мы хотим оформить отцовство.

– Минуточку, – голос заметно смягчился. – К сожалению, время приемов на сегодня расписано. Но, знаете, перезвоните через полчаса, может быть окошко и появится.

Ровно через полчаса на вопрос о приеме ему ответили, что, на его счастье, время нашлось и господина Щербатова ждут ровно в полдень. Просьба не опаздывать.

Что же, чтобы не опоздать в незнакомой стране, надо поторапливаться.

Такси до вокзала, поезд и вновь такси, которое остановилось у красивого трехэтажного здания с ажурной крышей, длинным балконом на втором этаже и большими окнами с настежь распахнутыми ставнями.

Войдя внутрь, Василий предъявил паспорт. Охранник в штатском сверился с каким-то списком.

– Одну минуту, вас встретят.

И, набрав номер на стоящем рядом телефоне, произнес:

– Пришел господин Щербатов.

Сбоку открылась дверь, из которой вышел худощавый мужчина лет тридцати в строгом сером костюме и белой рубашке с сиреневым галстуком. От него пахло незнакомым, но очень приятным одеколоном.

– Василий Петрович? Прошу следовать за мной.

Они прошли какими-то коридорами, поднялись на второй этаж и остановились перед обычной серой офисной дверью, сбоку от которой висела табличка «2-й секретарь посольства Сыроежкин К.Э.».

– Прошу вас, – сопровождающий распахнул дверь, пропустил гостя, и, оставшись в коридоре, закрыл ее.

Перед Щербатовым за строгим темно-серым офисным столом сидел крепкий, даже полный мужчина лет