Убежденный холостях - Дороти Шелдон

Хотя ветер был достаточно свеж, погода стояла ясная, легкие белые барашки облаков неспешно проплывали по голубому небу. Ариадна вдыхала полной грудью пьяняще свежий воздух и любовалась клумбами с бледно-желтыми и белыми нарциссами и ранними тюльпанами.

– Какой чудесный сад, Джонатан, как здесь хорошо, спокойно…

Профессор отпер дверь коттеджа. Собаки, толкаясь и прыгая, проникли в дом первыми. Ариадна же, осматриваясь, остановилась в узком коридорчике. Одна из дверей, открытая Джонатаном, вела в маленькую кухоньку. Заглянув через его плечо, она увидела там деревянный некрашеный стол, оштукатуренные стены, старомодную раковину белого фаянса, ярко-зеленые эмалированные кастрюли на полке и небольшой холодильник рядом с газовой плитой. Все так и дышало покоем и уютом.

Ариадна одобрительно покачала головой.

– Было бы жалко, если бы все тут модернизировали. Затем она вернулась к двери и, открыв ее, хотела выйти, чтобы получше осмотреть сад.

И тут на ступеньках увидела жалкую, со спутанной шерсткой кошку, тощую, как скелет. Она даже не пыталась убежать, только беззвучно мяукнула, когда Ариадна нагнулась к ней. Собаки залаяли, кружа вокруг, и она, тревожась, взяла кошку на руки и позвала Джонатана.

Он в это время подключал баллон с газом к плите, но тревога в голосе Ариадны заставила его немедленно поспешить к ней.

– Смотрите, кого я нашла на лестнице. Она, кажется, собирается рожать котят, а сама умирает с голоду. Ох, Джонатан…

Профессор взял кошку из ее рук.

– В холодильнике должен быть пакет молока, вскипяти ей немного, – сказал он, осматривая и легонько прощупывая кошачий животик. – Никаких повреждений и нарушений я не нахожу. Просто она действительно умирает с голоду. Дайте ей молока, только на первый раз совсем немного, а я поищу коробку и старые газеты. Ее надо согреть. Я разведу огонь в камине.

– А собаки?

– Они ее не тронут.

Он вышел и вскоре вернулся с коробкой и пачкой старых газет. Как только кошка с жадностью допила молоко, он посадил ее в коробку, которую поставил на стол.

– Она, кажется, не наелась, – сказала Ариадна. – Может, налить ей еще молока?

– Да, минут через двадцать и опять немного. И посмотри, что у нас есть в буфете из продуктов…

Спустя полчаса они сидели возле камина с чашками растворимого кофе в руках.

– Боюсь, начало нашего уик-энда нельзя назвать удачным.

– А я рада, что мы подоспели вовремя и помогли этой кошке. Теперь все будет в порядке. Наверное, вы провели в этом доме немало счастливых минут, не так ли? – И, заметив его вопросительный взгляд, добавила: – Для вас это знакомые с детства места…

Мелвилл ничего не ответил, но через какое-то время сказал:

– Чувствуй себя здесь хозяйкой, Ариадна. Миссис Стоун поддерживает тут порядок, пополняет запасы в буфете.

Гостиная была небольшая, с открытым камином, парой кресел с резными спинками, громоздким деревянным старинным столом и столиком поменьше, с нишей, в которой были устроены полки, заполненные книгами, и гардеробом в углу. На крашенных бежевой краской стенах висело несколько акварелей. Уютный домик, думала Ариадна, когда Джонатан показывал ей остальные комнаты. В одной из комнат стоял круглый стол, окруженный стульями с прямыми спинками и плетеными сиденьями, старинный буфет и небольшой столик под решетчатыми окнами. Джонатан толкнул еще одну дверь, и они вышли в холл, из которого поднималась узкая винтовая лестница. Наверху оказалось две одинаковые спальни с общей ванной комнатой, расположенной между ними. Обе спальни меблированы довольно просто, занавески и покрывала ситцевые, но паркетный пол устилали нарядные пестрые мохнатые коврики. Кто-то здесь постарался навести уют, и вряд ли сам Джонатан выбирал эти прелестные абажуры и настенные бра для каждой комнаты. Здесь явно ощущалось прикосновение женской руки, подумала Ариадна и простодушно спросила:

– У вас тут наверняка гостят друзья? Здесь так замечательно, особенно летом.

Профессор в это время, нацепив очки, листал одну из книг, взятую им с прикроватной тумбочки. Услышав вопрос, он снял очки и, помолчав немного, мягко сказал:

– Время от времени приезжают и друзья. – Он посмотрел на ее порозовевшие щеки. Ариадна заметно похорошела, и это начинало волновать его. – Мне кажется, ты можешь выбрать эту комнату, – продолжал он. – Здесь замечательный вид из окна. Может, мы спустимся и посмотрим, как там наша питомица?

Кошка спала, свернувшись в клубок; выглядела она весьма жалкой, но профессор уверил Ариадну, что ей явно полегчало.

– Неделя хорошей кормежки и ласкового обращения, и с ней все будет отлично.

– Может быть, мы возьмем ее в Лондон?

– Конечно, если ты действительно хочешь этого.

– О да, хочу, Джонатан…

Ариадна густо покраснела, застеснявшись своей порывистости, пробормотала что-то насчет ланча и спаслась бегством на кухню. Она смутилась не от сказанных слов, нет, но от интонации. Так ведь недолго и выдать себя, а это казалось гибельным для ее долговременных замыслов: одним словом, надо быть сдержаннее.

Весь уик-энд она придерживалась в отношениях с профессором подчеркнуто дружественной манеры, чтобы скрыть свои истинные чувства, которые делали ее столь беззащитной, что профессору недолго и догадаться о ее любви к нему. Ему же вовсе не это нужно от нее…

А он вынужден был признать, что за недолгое время их знакомства Ариадна стала частью его жизни, казавшейся ему теперь значительно интереснее, но не мог не заметить, что она держится с ним довольно сдержанно, даже сухо. Нет, они, конечно, чудесно провели вместе время: вместе выхаживали кошку, немного покопались в саду, прогулялись по дубовой роще, а в воскресенье ходили в церковь. Но все эти дни в Ариадне чувствовалась какая-то напряженность.

Когда в воскресенье вечером они ехали обратно – собаки на заднем сиденье, Ариадна с кошкой – на переднем, профессор как бы ненароком спросил:

– Ну как тебе наш уик-энд? Ты довольна, Ариадна?

Она с некоторой поспешностью ответила:

– О да, довольна, Джонатан, еще бы! Чудесные дни! Да и коттедж ваш такой уютный…

– Наш коттедж, – поправил он ее. – И еще я хочу, чтобы ты побывала в моей больнице… Через два дня, в среду, у меня прием амбулаторных больных, если нам удастся выкроить час-полтора после ланча, то я как раз к тому времени освобожусь.

– О, мне бы очень хотелось. Я не помешаю?

– Нет, ни в коем случае. Операционная закрывается после полудня. Я предупрежу операционную сестру.

Это очень удачно, подумала Ариадна, я побольше узнаю о том, как проходит его день в больнице. Возможно, эта операционная сестра что-нибудь расскажет о Джонатане…

Грейвз приветствовал их возвращение с обычным своим достоинством, невозмутимо отнесясь к сообщению, что их домашний зоопарк отныне пополнится и, позвав собак, отправился их кормить, прихватив и коробку с кошкой.