Демоны в религии, искусстве и фольклоре - Массимо Чентини

Существует целый ряд источников, в которых отражена жестокая борьба католической церкви со «священниками-магами». Парадоксальная на первый взгляд связь приходских священников с дьяволом в некоторых случаях имела свою основу – по крайне мере основу, достаточную для церковных институтов той поры. Священников обвиняли в ереси, и иногда речь действительно шла о целых «диссиденствующих группах» (многочисленные взаимные обвинения в ереси, на которых практически построен роман Умберто Эко «Имя розы», может послужить наглядной иллюстрацией).

Ну и, конечно, сама глубинная народная вера была не только далека от схоластических диспутов, но и вобрала те остатки язычества, которые не удалось выжечь огнем и мечом. На бытовом уровне обычный приходской священник чаще всего оказывался единственным человеком в селе, который вообще когда-либо чему-либо учился.

«Священник представляется, – по крайней мере, представлялся, вплоть до нескольких десятилетий назад, – как тот, кто знает все, а возможно, и практикует. Он знает, как заглянуть в будущее, ему удается раскусить воришек, он знает, как обращаться с неупокоенными душами умерших, он знает, что может случиться с теми, кто нарушает социальные правила; он иногда выступает как лекарь. Считается, что он знает, как пресечь дерзкие выходки и святотатственные действия, что он может управлять бурями и стихийными бедствиями» 100.

Следует отметить, что в прошлом (XV–XVI века) судебные процессы против священнослужителей, обвиненных в магии и колдовстве, не были редкостью. Этот «опыт», вероятно, обусловил мифическую атмосферу, сложившуюся вокруг персонажа священника. Таким образом, возникает измерение, которое «двойственно только в наших глазах исследователей: с одной стороны, викарий, с другой – колдун. В народном же сознании он слился в единую фигуру – посредника между оккультным и своими прихожанами. Крестить или предсказывать будущее, благословлять причастие или совершать любовный приворот, исповедовать или приносить жертву дьяволу – все это составляло множество граней работы, которую община была склонна приписывать ему» 101.

Сатирическая иллюстрация XVI века, изображающая папу Александра VI в образе дьявола

Все это вело к самосуду над церковнослужителями. Привести пример можно из известного исследования Марка Блока «Короли-чудотворцы» 102:

«Жак из Витри узнал, по его собственным словам, "из верного источника": в одной деревне случилась эпидемия; чтобы положить ей конец, крестьяне не придумали ничего лучшего, чем принести в жертву своего кюре; однажды, когда он в полном облачении хоронил мертвеца, они столкнули его в свежевырытую могилу, к погребаемому трупу»103.

«Роман о Фовеле»

Темой «Романа о Фовеле», разные главы которого создавались в течение первых двадцати лет XIV века, является аллегория зла, воплощенная в облике лошади рыжеватого цвета.

ДЬЯВОЛЬСКИЙ СВЯЩЕННИК

«Священник также фигурирует среди главных героев популярной фантастики: в некоторых комических романах нам встречается священник, имеющий доступ к материальным благам. <…> В других работах он представляет собой того, кто отдает приказы и наводит порядок в обществе, человека, наделенного уникальным знанием достоинств и недостатков своих верующих. <…> Священник часто дает советы, а в некоторых случаях является лицом, к которому обращаются за магическим вмешательством. Научные знания слуг Церкви фигурируют в ряде страшных историй» [Pirovano M., op. cit., pag. 96].

В одной из частей романа упоминается шаривари (народный обряд, практикуемый по случаю повторных браков, в том числе среди овдовевших), текст представляет собой одно из важнейших свидетельств традиции, которая была, безусловно, широко распространена и к которой относились по-разному. Эта традиция демонизировалась Церковью вплоть до XVIII века, о чем свидетельствуют синодальные документы.

Имя Фовель – это акроним слова Flatterie (лесть), Avarice (скупость), Vilenie (злодейство), Variété (непостоянство), Envie (вожделение), Lacheté (трусость).

Когда главный герой Фовель собирается отпраздновать свой брак с Ванаглорией, им мешает шумная процессия. В хаотической группе выделяется один персонаж (здесь мы приводим перевод М. Лекко, «Роман о Фовеле», Милан – Тренто, 1998),

«который продвигался вперед с проклятиями;

Он был одет в хорошие шерстяные одежды;

Я думаю, это был Эллекен,

и все остальное его воинство

следовало за ним, полное ярости» 104.

Эллекен, очевидно, – отсылка к демону Херлекинусу, дальнему предку Арлекина. В другом отрывке «Романа о Фовеле» повествуется о том, как некоторые персонажи, участвующие в шаривари, «несут два гроба с очень искусными людьми, чтобы петь песнь дьявола, / Один кричит о воронах и ветре, другой – о направлении ветра» 105.

Иллюстрация обряда шаривари из «Романа о Фовеле». Рукопись ок. 1317.Париж, Национальная библиотека Франции

Ученые, занимавшиеся вопросами шаривари, утверждают, что, согласно фольклорной традиции, в «слишком искусных» участниках можно распознать души грешников. В пользу этой интерпретации говорят миниатюры в романе, иллюстрирующие различные аспекты шествия и дающие довольно четкое представление о мероприятии: эти иллюстрации, по-видимому, являются самыми древними на эту тему.

«На одной из них изображены мертвые (включая, в центре, голову мертвеца с черной кожей и оскаленными зубами); в тексте мы не встречаем точного указания на этот образ. В каждом из гробов появляются три покрытые головы, одна из которых мужская, под тремя фестончатыми арками, напоминающими религиозную архитектуру или, скорее, реликварий из трех частей. Может быть, обратное направление процессии шаривари достигает здесь кульминации в пародии на культ святых?» 106.

По сути роль шаривари заключалась в том, чтобы вызвать у участников ритуала ощущение присутствия мертвых, которые должны были помешать браку вдовцов.

Шаривари обычно представляла собой шумную процессию в масках, и функция участников заключалась в высмеивании второго брака вдов и вдовцов. Эта традиция утвердилась в XIV веке и играла роль контроля над брачными обычаями в соответствии с моральными нормами христианства. В «Романе о Фовеле» процессия шаривари следует за свадьбой Фовеля с Ванаглорией – в духе фольклорной традиции.

Вот отрывок из фрагмента рукописи B. N. f. fr 146:

Никогда не было такого шаривари,какое устроили наши герои,как это обычно делается на перекресткахгородов и посреди улиц.Нет человека под небесами,который мог бы описать это,каким бы богатым воображением он ни обладал.Те, кто ведут процессию, рассеиваются повсюду,не боясь Фовеля и его людей.Они хорошо предупрежденыи не придают значения своим врагам.Как происходило это шаривари,немного рассказываетнаша история,которая приводится здесь, чтобы ничего не забыть.Они замаскировались очень смело:одни вывернули одеждунаизнанку;другие наделимешковину и монашеские рясы:человека едва можно было узнать,настолько они были разукрашены и разодеты:они были готовы на любую глупость.Один держал большую сковороду,другой – решетку, крюк ипест, а третий – медный котелок,и все они демонстрировали пьяные жесты;У других был таз, и они били по немутак громко, что оглушали всех.У третьих были коровьи колокольчики,пришитые к бедрам и ягодицам,а сверху – большие погремушкис резким, пронзительным звуком,У прочих барабаны и цимбалыи большие, отвратительные инструменты,кастаньеты и молоты,из которых они извлекали такие воплии звуки, которые невозможно было передать.Один толкает вперед, а другой тянет,и так они тащили телегу, внутри которой был механизм,поставленный на колеса от кареты,крепкие, жесткие и очень хорошо сделанные;когда они поворачивали,то видели шесть железных прутьев,хорошо прибитых гвоздями и прикрепленныхк внутренней стороне ступиц. Теперь слушайте:звук был такой громкий и необычный,такой высокий, такой пугающий,когда они производили его во время шествия,нельзя было